Неточные совпадения
Не останавливаясь, рабочие пошли, торопясь и наступая друг другу на ноги, дальше
к соседнему вагону и стали уже,
цепляясь мешками за углы и дверь вагона, входить в него, как другой кондуктор от двери станции увидал их намерение и строго закричал на них.
В конском снаряжении пришлось сделать некоторые изменения. Из опыта выяснилось, что путы — вещь малопригодная. Они
цепляются за пни, кусты и сильно стесняют движение коней, иногда совершенно привязывая их
к месту. Лошади часто их рвут и теряют, в особенности в сырую и дождливую погоду. Вместо пут мы купили канат для коновязи, недоуздки в двойном числе и колокольчики.
Своими сильными щупальцами он
цеплялся за камни, иногда махал ими по воздуху, затем вдруг стремительно бросался в одну какую-нибудь сторону с намерением прорваться
к открытому морю.
Когда идешь по тайге днем, то обходишь колодник, кусты и заросли. В темноте же всегда, как нарочно, залезешь в самую чащу. Откуда-то берутся сучья, которые то и дело
цепляются за одежду, ползучие растения срывают головной убор, протягиваются
к лицу и опутывают ноги.
Заря чиста, и утро будет ясно.
Уходит день веселый, догорают
Последние лучи зари, все выше
И выше свет малиновый; потемки
Цепляются за сучья и растут,
Преследуя зари румяный отблеск.
И скоро ночь в росящемся лесу
С вершинами деревьев станет вровень.
Пора
к шатрам, в кругу гостей веселых
Окончить день и встретить новый. Песню
Последнюю пропой, пригожий Лель!
Вот другая группа: кандальные каторжные в шапках и без шапок, звеня цепями, тащат тяжелую тачку с песком, сзади
к тачке
цепляются мальчишки, по сторонам плетутся конвойные с потными красными лицами и с ружьями на плечах.
— Так… не читать? — прошептал он ему как-то опасливо, с кривившеюся улыбкой на посиневших губах, — не читать? — пробормотал он, обводя взглядом всю публику, все глаза и лица, и как будто
цепляясь опять за всех с прежнею, точно набрасывающеюся на всех экспансивностью, — вы… боитесь? — повернулся он опять
к князю.
Тогда за каждым кустом, за каждым деревом как будто еще кто-то жил, для нас таинственный и неведомый; сказочный мир сливался с действительным; и, когда, бывало, в глубоких долинах густел вечерний пар и седыми извилистыми космами
цеплялся за кустарник, лепившийся по каменистым ребрам нашего большого оврага, мы с Наташей, на берегу, держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь
к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажутся настоящей, законной правдой.
— Что вы
к словам
цепляетесь?
Она притянула
к себе Сашу и принялась расстегивать его блузу. Саша отбивался,
цепляясь за ее руки. Лицо его делалось испуганным, и, подобный испугу, стыд охватил его. И от этого он словно вдруг ослабел. Людмила сдвинула брови и решительно раздевала его. Сняла пояс, кое-как стащила блузу. Саша отбивался все отчаяннее. Они возились, кружились по горнице, натыкались на столы и стулья. Пряное благоухание веяло от Людмилы, опьяняло Сашу и обессиливало его.
Оленин еще был сзади, когда старик остановился и стал оглядывать дерево. Петух тордокнул с дерева на собаку, лаявшую на него, и Оленин увидал фазана. Но в то же время раздался выстрел, как из пушки, из здоровенного ружья Ерошки, и петух вспорхнул, теряя перья, и упал наземь. Подходя
к старику, Оленин спугнул другого. Выпростав ружье, он повел и ударил. Фазан взвился колом кверху и потом, как камень,
цепляясь за ветки, упал в чащу.
— Не хочу! Я хочу домой!.. Пойдем!.. Пойдем! — кричал Гришка,
цепляясь за ворот Акима, пригибая его
к себе и топая ногами.
А по праздникам, рано, когда солнце едва поднималось из-за гор над Сорренто, а небо было розовое, точно соткано из цветов абрикоса, — Туба, лохматый, как овчарка, катился под гору, с удочками на плече, прыгая с камня на камень, точно ком упругих мускулов совсем без костей, — бежал
к морю, улыбаясь ему широким, рыжим от веснушек лицом, а встречу, в свежем воздухе утра, заглушая сладкое дыхание проснувшихся цветов, плыл острый аромат, тихий говор волн, — они
цеплялись о камни там, внизу, и манили
к себе, точно девушки, — волны…
За чаем у Маши он сидел под окном, прижимаясь спиною
к стене, и длинные пальцы его рук всегда
цеплялись за стул или за край стола.
И он снова
цеплялся за плечи Фомы и лез на грудь
к нему, поднимая
к его лицу свою круглую, черную, гладко остриженную голову, неустанно вертевшуюся на его плечах во все стороны, так что Фома не мог рассмотреть его лица, сердился на него за это и все отталкивал его от себя, раздраженно вскрикивая...
Забегали люди. Там и здесь, в люстрах и по стене, вспыхнули отдельные лампочки, — их мало было для света, но достаточно для того, чтобы появились тени. Всюду появились они: встали в углах, протянулись по потолку; трепетно
цепляясь за каждое возвышение, прилегли
к стенам; и трудно было понять, где находились раньше все эти бесчисленные уродливые, молчаливые тени, безгласные души безгласных вещей.
Петя боялся кричать, так как передача происходила в знакомой нам комнате; он крепко припадал заплаканным лицом
к подолу прачки и отчаянно, как потерянный,
цеплялся за ее руки каждый раз, когда она делала шаг
к дверям, с тем чтобы оставить его одного с Карлом Богдановичем.
Он вышел. Он в маленьком масштабе испытал все, что чувствует преступник, приговоренный
к смертной, казни. Так же его вели, и он даже не помышлял о бегстве или о сопротивлении, так же он рассчитывал на чудо, на ангела божия с неба, так же он на своем длинном пути в спальню
цеплялся душой за каждую уходящую минуту, за каждый сделанный шаг, и так же он думал о том, что вот сто человек остались счастливыми, радостными, прежними мальчиками, а я один, один буду казнен.
И все руки тянулись
к узелку, сталкиваясь и
цепляясь одна за другую. Каждый старался протиснуться вперед и отпихивал плечом мешавшего товарища.
Кстати же он вспомнил, как однажды он рвал на мелкие клочки свою диссертацию и все статьи, написанные за время болезни, и как бросал в окно, и клочки, летая по ветру,
цеплялись за деревья и цветы; в каждой строчке видел он странные, ни на чем не основанные претензии, легкомысленный задор, дерзость, манию величия, и это производило на него такое впечатление, как будто он читал описание своих пороков; но когда последняя тетрадка была разорвана и полетела в окно, ему почему-то вдруг стало досадно и горько, он пошел
к жене и наговорил ей много неприятното.
Он всходит справа от нас, месяц. Большой, красноватый и тусклый круг его поднимается над чёрной сетью лесной чащи, как бы
цепляясь за сучья, а они гибко поддерживают его, толкая всё выше в небо,
к одиноким звёздам.
Еще скатывается с пальцев вода на мраморные плиты, когда что-то мягко распластывается у ног Пилата, и горячие, острые губы целуют его бессильно сопротивляющуюся руку — присасываются
к ней, как щупальца, тянут кровь, почти кусают. С отвращением и страхом он взглядывает вниз — видит большое извивающееся тело, дико двоящееся лицо и два огромные глаза, так странно непохожие друг на друга, как будто не одно существо, а множество их
цепляется за его ноги и руки. И слышит ядовитый шепот, прерывистый, горячий...
Показывается Евдокия Антоновна с каким-то офицером. Некоторое время говорит с ним, видимо, в чем-то его убеждая и
цепляясь за рукав пальто, потом идет
к скамейке. Офицер остается на том же месте, вполоборота
к сидящим, покручивает усы и отбивает ногою такт. Музыка играет вальс «Клико».
Фельдшер вышел на двор поглядеть: как бы не уехал Калашников на его лошади. Метель всё еще продолжалась. Белые облака,
цепляясь своими длинными хвостами за бурьян и кусты, носились по двору, а по ту сторону забора, в поле, великаны в белых саванах с широкими рукавами кружились и падали, и опять поднимались, чтобы махать руками и драться. А ветер-то, ветер! Голые березки и вишни, не вынося его грубых ласок, низко гнулись
к земле и плакали: «Боже, за какой грех ты прикрепил нас
к земле и не пускаешь на волю?»
Отвернемся от негодующе усмехающегося Ипполита, забудем про «неутоленное негодование» Ивана Карамазова. Напомнить о них теперь — это значит выбить из-под человека последнюю опору, за которую он
цепляется.
К другому нужно прислушиваться...
Умирает Николай Левин. Он страстно и жадно
цепляется за уходящую жизнь, в безмерном ужасе косится на надвигающуюся смерть. Дикими, испуганными глазами смотрит на брата: «Ох, не люблю я тот свет! Не люблю». На лице его — «строгое, укоризненное выражение зависти умирающего
к живому». Умирать с таким чувством — ужаснее всяких страданий. И благая природа приходит на помощь.
И я припадала головой
к шее моего вороного и,
цепляясь за его гриву, целовала его и плакала навзрыд, как только умеет плакать одиннадцатилетняя полудикая девочка.
С разбегу перепрыгнул через канаву и побежал навстречу ветру
к лощине. Продираясь сквозь кусты, обрываясь и
цепляясь за ветки, я скатился по откосу
к ручью, перескочил его, полез на обрыв. Осыпалась земля, обвисали ветви под хватающимися руками. Я представлял себе, — иду в атаку во главе революционных войск. Выкарабкался на ту сторону, вскочил на ноги.
Они обошли болото с другой стороны и, перескакивая с кочки на кочку,
цепляясь за сучья кустов, подкладывая под себя жерди, приближались
к своей добыче.
Почти без чувства прибегаю
к дому княжескому и прямо в двери, обхваченные полымем,
цепляюсь по лестницам, через сундуки, — вижу, янычар окровавленными руками тащит девочку…
Уже
к году Дашутка стала совершенно диким зверьком, билась на руках у матери и няньки руками и ногами,
цеплялась им в волосы, и кусалась, так как зубы у нее пошли в шестом месяце.
На реке и кое-где на лугу поднимался туман. Высокие, узкие клочья тумана, густые и белые, как молоко, бродили над рекой, заслоняя отражения звезд и
цепляясь за ивы. Они каждую минуту меняли свой вид и казалось, что одни обнимались, другие кланялись, третьи поднимали
к небу свои руки с широкими поповскими рукавами, как будто молились… Вероятно, они навели Дмитрия Петровича на мысль о привидениях и покойниках, потому что он обернулся ко мне лицом и спросил, грустно улыбаясь...
В великом страхе он только прислушивался
к плеску воды, и когда плеск этот затих, он принял руки от глаз и, восклонив голову, увидал, что дитя благополучно переплыло на ту сторону и уже
цепляется ручонками за скользкий глинистый берег.
«Эй, красавчики, заходите!» — звала она еще издали и иногда выбегала сама,
цепляясь за кого-нибудь из матросов и тащила его изо всех сил
к дверям.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3-ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из-за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко
цепляясь носками, рысью направился
к генералу.
Было смятение, и шум, и вопли, и крики смертельного испуга. В паническом страхе люди бросились
к дверям и превратились в стадо: они
цеплялись друг за друга, угрожали оскаленными зубами, душили и рычали. И выливались в дверь так медленно, как вода из опрокинутой бутылки. Остались только псаломщик, уронивший книгу, вдова с детьми и Иван Порфирыч. Последний минуту смотрел на попа — и сорвался с места, и врезался в хвост толпы, исторгнув новые крики ужаса и гнева.