— Я… я… — зашептал опять генерал, все крепче и крепче
цепляясь за плечо «своего мальчика», — я… хочу… я тебе… все, Марья, Марья… Петровна Су-су-су…
И он снова
цеплялся за плечи Фомы и лез на грудь к нему, поднимая к его лицу свою круглую, черную, гладко остриженную голову, неустанно вертевшуюся на его плечах во все стороны, так что Фома не мог рассмотреть его лица, сердился на него за это и все отталкивал его от себя, раздраженно вскрикивая...
Неточные совпадения
Пропев панихиду, пошли дальше, быстрее. Идти было неудобно. Ветки можжевельника
цеплялись за подол платья матери, она дергала ногами, отбрасывая их, и дважды больно ушибла ногу Клима. На кладбище соборный протоиерей Нифонт Славороссов, большой, с седыми космами до
плеч и львиным лицом, картинно указывая одной рукой на холодный цинковый гроб, а другую взвесив над ним, говорил потрясающим голосом...
А по праздникам, рано, когда солнце едва поднималось из-за гор над Сорренто, а небо было розовое, точно соткано из цветов абрикоса, — Туба, лохматый, как овчарка, катился под гору, с удочками на
плече, прыгая с камня на камень, точно ком упругих мускулов совсем без костей, — бежал к морю, улыбаясь ему широким, рыжим от веснушек лицом, а встречу, в свежем воздухе утра, заглушая сладкое дыхание проснувшихся цветов, плыл острый аромат, тихий говор волн, — они
цеплялись о камни там, внизу, и манили к себе, точно девушки, — волны…
И все руки тянулись к узелку, сталкиваясь и
цепляясь одна
за другую. Каждый старался протиснуться вперед и отпихивал
плечом мешавшего товарища.
На правом
плече вился золотой шнурок,
цепляясь за такую же, в горошину, пуговицу; на груди вздувался серебряный знак с вызолоченною арматурою и с цифрою «1700», означавшею год взятия Азова.
Он уж на руках,
плече, голове длинного, уж на стене, проворно взбирается, как кошка, выше и выше,
цепляясь за что попало,
за уцелевшие карнизы, поросшие в расселинах отпрыски дерев, выбитые кирпичи…
— Уж поздно! — сказал он гробовым голосом, поднял умирающего сына, взвалил его себе на
плечо и повлекся с ним — и сам не знал куда. С этою ношей бродил он как тень,
цепляясь за дома и
за заборы. Кто-то из знакомых сжалился над ними и привел их домой.