Неточные совпадения
Княгиня была женщина лет сорока пяти, маленькая, тщедушная, сухая и желчная, с серо-зелеными неприятными глазками, выражение которых явно противоречило неестественно-умильно сложенному ротику. Из-под бархатной
шляпки с страусовым пером виднелись светло-рыжеватые волосы; брови и ресницы казались еще светлее и рыжеватее на нездоровом
цвете ее лица. Несмотря на это, благодаря ее непринужденным движениям, крошечным рукам и особенной сухости во всех чертах общий вид ее имел что-то благородное и энергическое.
Он аккомпанировал стоявшей впереди его на тротуаре девушке, лет пятнадцати, одетой как барышня, в кринолине, [Кринолин — широкая юбка со вшитыми в нее обручами из китового уса.] в мантильке, в перчатках и в соломенной
шляпке с огненного
цвета пером; все это было старое и истасканное.
Соня остановилась в сенях у самого порога, но не переходила за порог и глядела как потерянная, не сознавая, казалось, ничего, забыв о своем перекупленном из четвертых рук шелковом, неприличном здесь, цветном платье с длиннейшим и смешным хвостом, и необъятном кринолине, загородившем всю дверь, и о светлых ботинках, и об омбрельке, [Омбрелька — зонтик (фр. ombrelle).] ненужной ночью, но которую она взяла с собой, и о смешной соломенной круглой
шляпке с ярким огненного
цвета пером.
Адвокат смотрел на
цветы на ее
шляпке и не слушал ее, что-то соображая.
Старушка была толстая женщина в нарядном платье и с огромными
цветами на
шляпке.
Теперь он не без удовольствия познакомился с знаменитым адвокатом, внушавшим ему большое уважение тем, что за одно только дело старушки с огромными
цветами на
шляпке он получил десять тысяч рублей.
Даже самый беспорядок в этих комнатах после министерской передней, убожества хозяйского кабинета и разлагающегося великолепия мертвых залов, — даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая на столе книга, начатая женская работа, соломенная
шляпка с широкими полями и простеньким полевым цветочком, приколотым к тулье, — самый воздух, кажется, был полон жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке, которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние
цветы.
Когда новые постояльцы поселились у Миропы Дмитриевны, она в ближайшее воскресенье не преминула зайти к ним с визитом в костюме весьма франтоватом: волосы на ее висках были, сколько только возможно, опущены низко; бархатная черная
шляпка с длинными и высоко приподнятыми полями и с тульей несколько набекрень принадлежала к самым модным, называемым тогда
шляпками Изабеллины; платье мериносовое, голубого
цвета, имело надутые, как пузыри, рукава; стан Миропы Дмитриевны перетягивал шелковый кушак с серебряной пряжкой напереди, и, сверх того, от всей особы ее веяло благоуханием мусатовской помады и духов амбре.
В комнате стояла старая барыня, в поношенной, но видно, что когда-то шелковой мантилье, в старой
шляпке с желтыми
цветами и с сумочкой на руке. Кроме того, на ленточке она держала небольшую белую собачку, которая поворачивалась во все стороны и нюхала воздух.
— Ах какой! — воскликнула однажды немолодая дама в розовом платье и зелёной
шляпке с перьями и
цветами. Господин в серой шляпе и клетчатых брюках громко сказал...
Беспрерывно привозились новые наряды, кружева,
шляпки, наколки, ленты, образчики, выкройки, узоры, конфеты,
цветы, собачонки.
Но тут подлетел к ней известный дамский угодник мсье Вердие и начал приходить в восторг от
цвета feuille morte ее платья, от ее низенькой испанской
шляпки, надвинутой на самые брови… Литвинов исчез в толпе.
Самые даже насурьмленные, набеленные фигуры парижских лореток не нарушали общего впечатления ясного довольства и ликования, а пестрые ленты, перья, золотые и стальные искры на
шляпках и вуалях невольно напоминали взору оживленный блеск и легкую игру весенних
цветов и радужных крыл; одна лишь повсюду рассыпавшаяся сухая, гортанная трескотня французского жаргона не могла ни заменить птичьего щебетанья, ни сравниться с ним.
Празднества закончились парадом на Шейновском поле. Тысяча народу кругом. Доисторические курганы, тянущиеся линией между Большими и Малыми Балканами по знаменитой Долине роз и Шейновскому полю, представляли собой огромные букеты
цветов. Жаркий солнечный день — все в цветных
шляпках и платьях, дамы с букетами
цветов и пестрыми зонтиками, военные гости в белых фуражках.
На Домне Осиповне оказалась высокая
шляпка с каким-то глупо болтающимся вверху
цветком.
Видели его иногда и пешком, в пальто и в соломенной широкополой
шляпке, с розовым дамским платочком на шее, с стеклышком в глазу и с соломенной корзинкой на левой руке для собирания грибков, полевых
цветков, васильков...
Акимыч. Чемоданов да сундуков больно с ними много. Давеча как принялась Дуняша разбирать, так, боже ты милостивый, целую комнату завесила, каких таких платьев нет! И с кружевами, и с
цветами, и с живыми птицами райскими. Одних
шляпок, никак, дюжина. Как есть целый магазин. Опять же этого белья сквозного, с дырочками да с решеточками, конца нет. Одна штука с широкими рукавами, другая совсем без рукавов, и не придумаешь, на чем она держится.
Однажды на заре, когда солнце еще не всходило, но небо было
цвета апельсина и по морю бродили розовые туманы, я и Коля вытягивали сеть, поставленную с вечера поперек берега на скумбрию. Улов был совсем плохой. В ячейке сети запутались около сотни скумбрии, пять-шесть ершей, несколько десятков золотых толстых карасиков и очень много студенистой перламутровой медузы, похожей на огромные бесцветные
шляпки грибов со множеством ножек.
Боявшийся старых тетенек Любви и Анны Неофитовен, постоянно мучивших меня экзаменными вопросами, я неохотно шел и к новой тетеньке. Но новая тетенька Варвара Ивановна, расцеловавшая меня, оказалась молодою и румяною дамою со свежим
цветом лица под белою бастовою
шляпкой, и распространявшей сильный и сладкий запах духов. Она с первого же раза обозвала меня «Альфонсом», какое имя я сохранил в устах ее на всю жизнь.
Улыбка на лице Ковалева раздвинулась еще далее, когда он увидел из-под
шляпки ее кругленький, яркой белизны подбородок и часть щеки, осененной
цветом первой весенней розы.
Она взглянула на меня и потупилась, однако велела горничной подать. Приносят: первое —
шляпка; я таких, ей-богу, и не видывал ни прежде, ни после: точно воздушная, а
цветы, совершенно как живые, так бы и понюхал; тут бурнус, очень какой-то нарядный; кусков пять или шесть материй разных на платье. Осматриваю я все это.
Марья Михайловна в верхней кофточке
цвета ее юбки и в
шляпке, сделавшей ее лицо еще красивее, крепко пожимала руку Токареву и взяла с него слово, что он приедет к ним в деревню. Подали коляску Будиновских. Красивые серые лошади, фыркая, косились на свет и звякали бубенчиками. Кучер в бархатной безрукавке неподвижно сидел на козлах.
— Да сюда какая-то госпожа к вам приезжала. Я разминулся с ней у ворот… В коляске…
Шляпка такая с
цветами, и вообще с большим эффектом. — Ну, и что ж?
Серафима была одета пестро, но очень к лицу —
шляпка с яркими
цветами и шелковый ватерпруф темно — малинового
цвета, с мешком назади и распашными рукавами.
Сначала вся эта процедура хождений к разным Дусе, Родриг, Руф, Виго, Першерон и другим показалась Савину невыносимой. Быть заваленным всякими материями,
шляпками, лентами, кружевами, чулками, перчатками и тому подобным дамским хламом, быть принужденным все это рассматривать, подбирать
цвета, смотреть на модные картинки, образчики, модели, а главное давать советы — положение не из завидных.
По одежде она, видимо, принадлежала к высшему аристокрактическому кругу. На ней был одет «молдаван» (род платья, любимого императрицей Екатериной II) из легкой светлой шелковой материи
цвета заглушённого вздоха (soupur etcuffe), отделанный блондами, мантилья стального
цвета и модная в то время
шляпка; миниатюрные ножки были обуты в башмачки с роскошными шелковыми бантами.
— Я слышу, несет из долины запахом
цветов, точно от букета, что у фрейлейн на
шляпке. Авось либо духи не едят травы, и моим рыжакам будет что покушать. Вот она, Долина мер… (Фриц, озираясь кругом, не договорил речи своей.)
Чепчики и
шляпки, убранные
цветами, также изредка мелькали.
И сегодня она обновила туалет, из-за которого раз десять заезжала к Абакидзе обсуждать подробности отделки. Тут были шитье, тесьма, меховая опушка в переливающихся
цветах, от светло-дымчатого до
цвета резеды.
Шляпка, вся укутанная перьями и лентами, сидела на ее живописной круглой голове с тем"fini" [законченностью (фр.).], какой не дается иначе, как ценою долгих соображений.
Короткая юбочка синего
цвета с пунцовыми полосами, поверх нее белый передник, выходивший из-под корсета, голубые чулки, башмаки со стальными пряжками, блиставшими от солнца, в руках ее соломенная
шляпка с разноцветными лентами и букетом
цветов — все обличало в ней жительницу южного края Европы.
Из угла вышла Поповна. На ней был плащ в виде тальмы, какой носили в далекие времена бедные чиновницы старухи, обитательницы дальних городских окраин. На голове широкополая, бесцветная
шляпка из полинялой соломы со смятыми
цветами, сбившимися в одну сплошную кучу. В руках огромный клетчатый зонтик, хотя на улице стояли сухие, почти жаркие дни осени, и в зонтике, да еще в таком огромном, никакой надобности не предвиделось.
— Bonjour, mon ami! — раздался оклик Леонтины, и она скорым шагом подошла к кушетке, укутанная в боа, но в очень легкой заграничной шубке и в
шляпке с
цветами.
Акушерка Фимочка сделала интересное наблюдение, что будто бы перед самой войною был в особенной моде красный
цвет: и красные дамские платья, и ленты, и
шляпки и что там еще носится этим прекрасным полом.