Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как и
быть: просто
хоть в петлю полезай.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно
хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Чудно все завелось теперь на свете:
хоть бы народ-то уж
был видный, а то худенький, тоненький — как его узнаешь, кто он?
Право, на деревне лучше: оно
хоть нет публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век на полатях да
ешь пироги.
Городничий. И не рад, что
напоил. Ну что, если
хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не
быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Хлестаков. Право, как будто и не
ел; только что разохотился. Если бы мелочь, послать бы на рынок и купить
хоть сайку.
Осип. Да так; все равно,
хоть и пойду, ничего из этого не
будет. Хозяин сказал, что больше не даст обедать.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот
хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Хлестаков. Хорошо,
хоть на бумаге. Мне очень
будет приятно. Я, знаете, этак люблю в скучное время прочесть что-нибудь забавное… Как ваша фамилия? я все позабываю.
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь валяешься у ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а
будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Хоть часто крутонравные,
Однако доброхотные
То
были господа,
Прихода не чуждалися...
Пришел солдат с медалями,
Чуть жив, а
выпить хочется:
— Я счастлив! — говорит.
«Ну, открывай, старинушка,
В чем счастие солдатское?
Да не таись, смотри!»
— А в том, во-первых, счастие,
Что в двадцати сражениях
Я
был, а не убит!
А во-вторых, важней того,
Я и во время мирное
Ходил ни сыт ни голоден,
А смерти не дался!
А в-третьих — за провинности,
Великие и малые,
Нещадно бит я палками,
А
хоть пощупай — жив!
Вскочила, испугалась я:
В дверях стоял в халатике
Плешивый человек.
Скоренько я целковенький
Макару Федосеичу
С поклоном подала:
«Такая
есть великая
Нужда до губернатора,
Хоть умереть — дойти...
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний
был век. Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб
хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не
будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Иное жаль, жаль, да подумаешь: зато
будет и детина
хоть куда.
Стародум(смеючись). То
есть пращур твой создан
хоть в шестой же день, да немного попрежде Адама.
Что тут и моего
хоть капля меду
есть…
— Если вы изволите
быть в нем настоятельницей, то я
хоть сейчас готов дать обет послушания, — галантерейно отвечал Грустилов.
Но даже и тогда
было лучше: по крайней мере, тогда
хоть что-нибудь понимали, а теперь чувствовали только страх, зловещий и безотчетный страх.
— С правдой мне жить везде хорошо! — сказал он, — ежели мое дело справедливое, так ссылай ты меня
хоть на край света, — мне и там с правдой
будет хорошо!
Да
хоть бы он принц крови
был, моя дочь ни в ком не нуждается!
Ровесник Вронскому и однокашник, он
был генерал и ожидал назначения, которое могло иметь влияние на ход государственных дел, а Вронский
был,
хоть и независимый, и блестящий, и любимый прелестною женщиной, но
был только ротмистром, которому предоставляли
быть независимым сколько ему угодно.
— Плохо! Безнадежный субъект! — сказал Катавасов. — Ну,
выпьем за его исцеление или пожелаем ему только, чтоб
хоть одна сотая его мечтаний сбылась. И это уж
будет такое счастье, какое не бывало на земле!
Флигель лет двадцать тому назад, когда Долли
была ребенком,
был поместителен и удобен,
хоть и стоял, как все флигеля, боком к выездной аллее и к югу.
— Ну, я очень рад
был, что встретил Вронского. Мне очень легко и просто
было с ним. Понимаешь, теперь я постараюсь никогда не видаться с ним, но чтоб эта неловкость
была кончена, — сказал он и, вспомнив, что он, стараясь никогда не видаться, тотчас же поехал к Анне, он покраснел. — Вот мы говорим, что народ
пьет; не знаю, кто больше
пьет, народ или наше сословие; народ
хоть в праздник, но…
С тех пор, как Алексей Александрович выехал из дома с намерением не возвращаться в семью, и с тех пор, как он
был у адвоката и сказал
хоть одному человеку о своем намерении, с тех пор особенно, как он перевел это дело жизни в дело бумажное, он всё больше и больше привыкал к своему намерению и видел теперь ясно возможность его исполнения.
— Вот вы
хоть похва̀лите, — сказала Агафья Михайловна, — а Константин Дмитрич, что ему ни подай,
хоть хлеба корку, —
поел и пошел.
— Как вы хороши, как вы хороши! — вскрикнула Кити и, остановив ее, поцеловала. — Если б я
хоть немножко могла
быть похожа на вас!
Потом надо
было еще раз получить от нее подтверждение, что она не сердится на него за то, что он уезжает на два дня, и еще просить ее непременно прислать ему записку завтра утром с верховым, написать
хоть только два слова, только чтоб он мог знать, что она благополучна.
— Надо же вам дать
хоть кофею откушать, — сказал Матвей тем дружески-грубым тоном, на который нельзя
было сердиться.
Ему и в голову не приходило подумать, чтобы разобрать все подробности состояния больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены
были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы
было хоть не лучше, но менее дурно.
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее двери, вошла сама к ней в комнату. Анна вопросительно взглянула ей в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка
была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте
хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас жду», кончала она.
― Как я рад, ― сказал он, ― что ты узнаешь ее. Ты знаешь, Долли давно этого желала. И Львов
был же у нее и бывает.
Хоть она мне и сестра, ― продолжал Степан Аркадьич, ― я смело могу сказать, что это замечательная женщина. Вот ты увидишь. Положение ее очень тяжело, в особенности теперь.
Нельзя
было не делать дел Сергея Ивановича, сестры, всех мужиков, ходивших за советами и привыкших к этому, как нельзя бросить ребенка, которого держишь уже на руках. Нужно
было позаботиться об удобствах приглашенной свояченицы с детьми и жены с ребенком, и нельзя
было не
быть с ними
хоть малую часть дня.
— Позволь, дай договорить мне. Я люблю тебя. Но я говорю не о себе; главные лица тут — наш сын и ты сама. Очень может
быть, повторяю, тебе покажутся совершенно напрасными и неуместными мои слова; может
быть, они вызваны моим заблуждением. В таком случае я прошу тебя извинить меня. Но если ты сама чувствуешь, что
есть хоть малейшие основания, то я тебя прошу подумать и, если сердце тебе говорит, высказать мне…
—
Есть из нас тоже, вот
хоть бы наш приятель Николай Иваныч или теперь граф Вронский поселился, те хотят промышленность агрономическую вести; но это до сих пор, кроме как капитал убить, ни к чему не ведет.
Левин по этому случаю сообщил Егору свою мысль о том, что в браке главное дело любовь и что с любовью всегда
будешь счастлив, потому что счастье бывает только в себе самом. Егор внимательно выслушал и, очевидно, вполне понял мысль Левина, но в подтверждение ее он привел неожиданное для Левина замечание о том, что, когда он жил у хороших господ, он всегда
был своими господами доволен и теперь вполне доволен своим хозяином,
хоть он Француз.
Только в редкие минуты, когда опиум заставлял его на мгновение забыться от непрестанных страданий, он в полусне иногда говорил то, что сильнее, чем у всех других,
было в его душе: «Ах,
хоть бы один конец!» Или: «Когда это кончится!»
— Да, но в таком случае, если вы позволите сказать свою мысль… Картина ваша так хороша, что мое замечание не может повредить ей, и потом это мое личное мнение. У вас это другое. Самый мотив другой. Но возьмем
хоть Иванова. Я полагаю, что если Христос сведен на степень исторического лица, то лучше
было бы Иванову и избрать другую историческую тему, свежую, нетронутую.
Такой злодей;
хоть бы в сердце ударил — ну, так уж и
быть, одним разом все бы кончил, а то в спину… самый разбойничий удар!
Прошло минут пять; сердце мое сильно билось, но мысли
были спокойны, голова холодна; как я ни искал в груди моей
хоть искры любви к милой Мери, но старания мои
были напрасны.
Подозрений на него
было много,
хоть он ни в какой шалости не
был замечен.
— Да вот
хоть черкесы, — продолжал он, — как напьются бузы на свадьбе или на похоронах, так и пошла рубка. Я раз насилу ноги унес, а еще у мирнова князя
был в гостях.
На дворе
было темно,
хоть глаз выколи.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но
хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем
была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы
были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться,
хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо,
были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня
было свое на уме.
— Продать я не хочу, это
будет не по-приятельски. Я не стану снимать плевы с черт знает чего. В банчик — другое дело. Прокинем
хоть талию! [Талия — карточная игра.]
У нас не то: у нас
есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ,
будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а с тем, у которого их триста,
будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, — словом,
хоть восходи до миллиона, всё найдутся оттенки.
Из брички вылезла девка, с платком на голове, в телогрейке, и хватила обоими кулаками в ворота так сильно,
хоть бы и мужчине (малый в куртке из пеструшки [Пеструшка — домотканая пестрая ткань.]
был уже потом стащен за ноги, ибо спал мертвецки).
А вы что, мои голубчики? — продолжал он, переводя глаза на бумажку, где
были помечены беглые души Плюшкина, — вы
хоть и в живых еще, а что в вас толку! то же, что и мертвые, и где-то носят вас теперь ваши быстрые ноги?