Неточные совпадения
Я с трепетом ждал ответа Грушницкого;
холодная злость овладела мною при мысли, что если б не случай, то я мог бы сделаться посмешищем этих дураков. Если б Грушницкий не согласился, я бросился б ему на шею. Но после некоторого
молчания он встал с своего места, протянул руку капитану и сказал очень важно: «Хорошо, я согласен».
И становилось все тише, точно погружаясь в ненарушимое
молчание холодной ночи и не оттаявшей земли.
Женская фигура, с лицом Софьи, рисовалась ему белой,
холодной статуей, где-то в пустыне, под ясным, будто лунным небом, но без луны; в свете, но не солнечном, среди сухих нагих скал, с мертвыми деревьями, с нетекущими водами, с странным
молчанием. Она, обратив каменное лицо к небу, положив руки на колени, полуоткрыв уста, кажется, жаждала пробуждения.
И в хрустально-чистом
холодном воздухе торжественно, величаво и скорбно разносились стройные звуки: «Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас!» И какой жаркой, ничем ненасытимой жаждой жизни, какой тоской по мгновенной, уходящей, подобно сну, радости и красоте бытия, каким ужасом перед вечным
молчанием смерти звучал древний напев Иоанна Дамаскина!
Лед и снег нетленным саваном вечно одевают вершины Альп, и царит над ними
холодное безмолвие — мудрое
молчание гордых высот.
«Не надо говорить ему, что он красив», — думает Елена Петровна и поспешно опускает глаза. Недолгое
молчание — и точно силою заставляет их вновь подняться
холодный и хмурый вопрос...
Теперь я ответил бы, что опасность была необходима для душевного моего спокойствия. «Пылающий мозг и
холодная рука» — как поется в песне о Пелегрине. Я сказал бы еще, что от всех этих слов и недомолвок, приготовлений, переодеваний и золотых цепей веет опасностью точно так же, как от молока — скукой, от книги —
молчанием, от птицы — полетом, но тогда все неясное было мне ясно без доказательств.
Не работалось; я не зажигал огня и, полулежа на своей постели, незаметно отдавался тяжелым впечатлениям
молчания и мрака, пока короткий северный день угасал среди
холодного тумана.
Долгим,
холодным, как могила, и загадочным, как смерть, было
молчание дочери.
И не только одна она встанет, но встанут и все мертвецы, которые так страшно ощутимы в своем торжественно-холодном
молчании.
Игнатий, что в ухо его вливается что-то могильно-холодное и студит мозг и что Вера говорит, — но говорит она все тем же долгим
молчанием.
Берем приступом один мост, другой, потом третий… В одном месте увязли в грязь и едва не опрокинулись, в другом заупрямились лошади, а утки и чайки носятся над нами и точно смеются. По лицу Федора Павловича, по неторопливым движениям, по его
молчанию вижу, что он не впервые так бьется, что бывает и хуже, и что давно-давно уже привык он к невылазной грязи, воде,
холодному дождю. Недешево достается ему жизнь!
Первый задвигался и прервал
молчание муж. Он зашагал к Грохольскому и, строя на своем лице бессмысленную гримасу, похожую на улыбку, подал ему руку. Грохольский слегка пожал мягкую, потную руку и весь вздрогнул, точно раздавил в кулаке
холодную лягушку.
Рассказала о допросе, и что она им сказала. И вдруг все кругом замерли в тяжелом
молчании. Смотрели на нее и ничего не говорили. И в
молчании этом Катя почувствовала
холодное дыхание пришедшей за нею смерти. Но в душе все-таки было прежнее радостное успокоение и задорный вызов. Открылась дверь, солдат с револьвером крикнул...
Одна мысль об этом останавливала в нем кровь, и он внутренно мирился на несколько мгновений с Бироном, называя его
молчание насчет рокового вечера благородным поступком, между тем как этот поступок был только дело
холодного, утонченного расчета.
Темная,
холодная ночь опустилась над лагерем. В три часа пополуночи началось выступление. В грозном
молчании двигались вперед черные массы воинов.
Признайтесь, дорогой князь, — продолжала она, обращаясь к Сергею Сергеевичу, все время хранившему
молчание — мужчины не решались задавать ему вопросы при виде его надменно-холодного, презрительного взгляда, — признайтесь, что с вашей стороны было далеко не великодушно выставить напоказ девочку.
Горел фонарь, и к его
холодному, влажному столбу прижался щекою Павел и закрыл глаза. Лицо его было неподвижно, как у слепого, и внутри было так спокойно и тихо, как на кладбище. Такая минута бывает у приговоренного к смерти, когда уже завязаны глаза, и смолк вокруг него звук суетливых шагов по звонкому дереву, и в грозном
молчании уже открылась наполовину великая тайна смерти. И, как зловещая дробь барабанов, глухо и далеко прозвучал голос...
Пьер развернул
холодную салфетку и, решившись прервать
молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью.