На левом берегу Имана, у подножия отдельно стоящей сопки, расположилось 4 землянки: это было русское селение Котельное. Переселенцы только что прибыли из России и еще не успели обстроиться как следует. Мы зашли в одну мазанку и попросились переночевать.
Хозяева избушки оказались очень радушными. Они стали расспрашивать нас, кто мы такие и куда идем, а потом принялись пенять на свою судьбу.
Неточные совпадения
— Плохо, брат, ты живешь, — говорил я хозяину-вотяку, дожидаясь лошадей в душной, черной и покосившейся
избушке, поставленной окнами назад, то есть на двор.
Хозяева уже вернулись из садов; они вышли из
избушки, прошли в свою хату и не позвали его к себе.
Оленин, выйдя за ним на крыльцо, молча глядел в темное звездное небо по тому направлению, где блеснули выстрелы. В доме у
хозяев были огни, слышались голоса. На дворе девки толпились у крыльца и окон, и перебегали из
избушки в сени. Несколько казаков выскочили из сеней и не выдержали, загикали, вторя окончанию песни и выстрелам дяди Ерошки.
Веселый лай собак возвестил приход
хозяев. Оба лесника торопливо подошли к
избушке, а вслед за ними запыхавшаяся Мотря пригнала затерявшуюся было корову. Наше общество было в сборе.
Дьячковская
избушка стояла недалеко от церкви, и Арефа прошел к ней огородом. Осенью прошлого года схватил его игумен Моисей, и с тех пор Арефа не бывал дома. Без него дьячиха управлялась одна, и все у ней было в порядке: капуста, горох, репа. С Охоней она и гряды копала, и в поле управлялась. Первым встретил дьячка верный пес Орешко: он сначала залаял на
хозяина, а потом завизжал и бросился лизать хозяйские руки. На его визг выскочила дьячиха и по обычаю повалилась мужу в ноги.
Сизый дымок, вьющийся из низеньких труб
избушек, свидетельствует, что никого нет в разброде, что все
хозяева дома и расправляют на горячей печке продрогшие члены.
— Ты видишь ту крайнюю
избушку на самом конце селения? Туда и пойдем… Назовемся беглецами из соседней деревни… Авось сойдет… A y
хозяев расспросим со всевозможными предосторожностями, сколько «их» тут, куда и когда выступают… — зашептал Игорь, на минуту останавливаясь и припадая между гряд.
Живший у него в
избушке ручной ворон, безотлучно сидевший на плече и около своего
хозяина, пугал суеверных людей и придавал окружавшей старика таинственности мрачную окраску.
Было время к ночи, и потому единственные жильцы мельничной
избушки,
хозяин ее, старик седовласый, и мальчик лет двенадцати, приемыш его, немой, укладывались спать.
Было это поздней осенью. Вскоре повалил снег и закрыл все-таки несколько заметное взрытое место, а на другое лето пустырь покрылся густой травой, и Петр Ананьев сам бы не отыскал могилу старика Краузе. Петр Ананьев стал
хозяином, и изредка редким пациентам справлявшимся о старике, говорил: «все болеет». Наконец, о Краузе перестали справляться. Все привыкли встречать в
избушке Петра-знахаря, которого еще называли и аптекарем, а вопрос о праве его на
избушку на пустыре и о прежнем
хозяине не подымался.
После смерти
хозяина, в
избушке Гурьевых оставалась мать старуха, да двое малолетних ребят, брат и сестра Даши, Серега и Машутка, дети по двенадцатому и одиннадцатому году.