Неточные совпадения
Летики не было; он увлекся; он, вспотев, удил с увлечением азартного игрока. Грэй вышел из чащи в кустарник, разбросанный
по скату
холма. Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной водой. Зеленый мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая
проходить Грэю среди своей ликующей тесноты. Капитан выбрался на открытое место, заросшее пестрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
Он долго думал в этом направлении и, почувствовав себя настроенным воинственно, готовым к бою, хотел идти к Алине, куда
прошли все, кроме Варавки, но вспомнил, что ему пора ехать в город. Дорогой на станцию,
по трудной, песчаной дороге, между
холмов, украшенных кривеньким сосняком, Клим Самгин незаметно утратил боевое настроение и, толкая впереди себя длинную тень свою, думал уже о том, как трудно найти себя в хаосе чужих мыслей, за которыми скрыты непонятные чувства.
Спутники мои беспрестанно съезжали на берег, некоторые уехали в Капштат, а я глядел на
холмы,
ходил по палубе, читал было, да не читается, хотел писать — не пишется.
Прошло дня три-четыре, инерция продолжалась.
Стелленбош славится в колонии своею зеленью, фруктами и здоровым воздухом. От этого сюда стекаются инвалиды и иностранцы, нанимают домы и наслаждаются тенью и прогулками. В неделю два раза
ходят сюда из Капштата омнибусы; езды всего
по прямой дороге часов пять. Окрестности живописны: все
холмы и долины. Почва состоит из глины, наносного ила, железняка и гранита.
Я отвернулся и быстрыми шагами стал спускаться с
холма, на котором лежит Колотовка. У подошвы этого
холма расстилается широкая равнина; затопленная мглистыми волнами вечернего тумана, она казалась еще необъятней и как будто сливалась с потемневшим небом. Я
сходил большими шагами
по дороге вдоль оврага, как вдруг где-то далеко в равнине раздался звонкий голос мальчика. «Антропка! Антропка-а-а!..» — кричал он с упорным и слезливым отчаянием, долго, долго вытягивая последний слог.
Под утро мне приснился какой-то сои, в котором играл роль Бродский. Мы с ним
ходили где-то
по чудесным местам, с
холмами и перелесками, засыпанными белым инеем, и видели зайцев, прыгавших в пушистом снегу, как это раз было в действительности. Бродский был очень весел и радостен и говорил, что он вовсе не уезжает и никогда не уедет.
Когда надоедало
ходить, я останавливался в кабинете у окна и, глядя через свой широкий двор, через пруд и голый молодой березняк, и через большое поле, покрытое недавно выпавшим, тающим снегом, я видел на горизонте на
холме кучу бурых изб, от которых
по белому полю спускалась вниз неправильной полосой черная грязная дорога.
Вечерами на закате и
по ночам он любил сидеть на
холме около большой дороги. Сидел, обняв колена длинными руками, и, немотствуя, чутко слушал, как мимо него спокойно и неустанно течет широкая певучая волна жизни: стрекочут хлопотливые кузнечики, суетятся, бегают мыши-полевки, птицы летят ко гнездам,
ходят тени между
холмов, шепчут травы, сладко пахнет одонцем, мелиссой и бодягой, а в зеленовато-голубом небе разгораются звезды.
Дорога вилась между мелкою, частою порослью. Направо и налево подымались
холмы. Чем далее, тем выше становились деревья. Тайга густела. Она стояла безмолвная и полная тайны. Голые деревья лиственниц были опушены серебряным инеем. Мягкий свет сполоха, продираясь сквозь их вершины,
ходил по ней, кое-где открывая то снежную полянку, то лежащие трупы разбитых лесных гигантов, запушенных снегом… Мгновение — и все опять тонуло во мраке, полном молчания и тайны.
— Комаровские приехали!.. От Манефиных!.. — зашептали в многочисленных кучках, рассыпанных
по обоим
холмам. Пяти минут не
прошло, как Манефины окружены были густой толпой богомольцев.
Мы хлебнули
по глотку коньяку, и сон
прошел совсем. Большой и черный четырехугольник дверей стал розоветь, покраснел — где-то за
холмами показалось огромное молчаливое зарево, как будто среди ночи всходило солнце.
Мимо лагеря наших путешественников
проходила сквозь рощу тропа мало пробитая, которая вела, по-видимому, из Адзеля и спускалась с
холма на мариенбургскую дорогу.