Неточные совпадения
Когда,
проходя по передней в своей шубке из чернобурых лисиц, Половодова вопросительно посмотрела на дверь в комнаты Привалова, Хиония Алексеевна обязательно сейчас же распахнула эту дверь и предложила гостье посмотреть
помещение ее жильца.
К известному часу подъезжали к «Голубятне» богатые купцы, но всегда на извозчиках, а не на своих рысаках, для конспирации, поднимались на второй этаж,
проходили мимо ряда закрытых кабинетов за буфет, а оттуда
по внутренней лестнице пробирались в отгороженное
помещение и занимали места вокруг арены.
Пока я курил и думал, пришел Тоббоган. Он обратился ко мне, сказав, что Проктор просит меня зайти к нему в каюту, если я сносно себя чувствую. Я вышел. Волнение стало заметно сильнее к ночи. Шхуна, прилегая с размаха, поскрипывала на перевалах. Спустясь через тесный люк
по крутой лестнице, я
прошел за Тоббоганом в каюту Проктора. Это было чистое
помещение сурового типа и так невелико, что между столом и койкой мог поместиться только мат для вытирания ног. Каюта была основательно прокурена.
Самого князя не было в это время дома, но камердинер его показал барону приготовленное для него
помещение, которым тот остался очень доволен: оно выходило в сад; перед глазами было много зелени, цветов. Часа в два, наконец, явился князь домой; услыхав о приезде гостя, он прямо
прошел к нему. Барон перед тем только разложился с своим измявшимся от дороги гардеробом. Войдя к нему, князь не утерпел и ахнул. Он увидел
по крайней мере до сорока цветных штанов барона.
Очевидно было, что устранение моих денег из первоначального их
помещения не
прошло ему даром и что в его жизнь проникло новое начало, дотоле совершенно ей чуждое. Это начало — всегдашнее, никогда не оставляющее, человека, совершившего рискованное предприятие
по присвоению чужой собственности, опасение, что вот-вот сейчас все кончится, соединенное с чувством унизительнейшей зависимости вот от этого самого Гаврюшки, который в эту минуту в такой нахальной позе стоял перед ним.
Мы
прошли сквозь ослепительные лучи зал,
по которым я следовал вчера за Попом в библиотеку, и застали Ганувера в картинной галерее. С ним был Дюрок, он
ходил наискось от стола к окну и обратно. Ганувер сидел, положив подбородок в сложенные на столе руки, и задумчиво следил, как
ходит Дюрок. Две белые статуи в конце галереи и яркий свет больших окон из целых стекол, доходящих до самого паркета, придавали огромному
помещению открытый и веселый характер.
Детские комнаты в доме графа Листомирова располагались на южную сторону и выходили в сад. Чудное было
помещение! Каждый раз, как солнце было на небе, лучи его с утра до заката
проходили в окна; в нижней только части окна завешивались голубыми тафтяными занавесками для предохранения детского зрения от излишнего света. С тою же целью
по всем комнатам разостлан был ковер также голубого цвета и стены оклеены были не слишком светлыми обоями.
Дневальный — Лука Меркулов — только что «заступил на смену». До двух часов пополуночи он должен не спать,
ходить по казарме в шинели, в шапке и со штыком на боку и следить за порядком: за тем, чтобы не было покраж, чтобы люди не выбегали на двор раздетыми, чтобы в
помещение не проникали посторонние лица. В случае посещения начальства он обязан рапортовать о благополучии и о всем происшедшем.
Поручик
прошел за ней пять-шесть больших, роскошно убранных комнат, коридор и в конце концов очутился в просторной квадратной комнате, где с первого же шага его поразило изобилие цветущих растений и сладковатый, густой до отвращения запах жасмина. Цветы шпалерами тянулись вдоль стен, заслоняя окна, свешивались с потолка, вились
по углам, так что комната походила больше на оранжерею, чем на жилое
помещение. Синицы, канарейки и щеглята с писком возились в зелени и бились об оконные стекла.
Володя ушел от капитана, почти влюбленный в него, — эту влюбленность он сохранил потом навсегда — и пошел разыскивать старшего офицера. Но найти его было не так-то легко. Долго
ходил он
по корвету, пока, наконец, не увидал на кубрике [Кубрик — матросское
помещение в палубе, передней части судна.] маленького, широкоплечего и плотного брюнета с несоразмерно большим туловищем на маленьких ногах, напоминавшего Володе фигурку Черномора в «Руслане», с заросшим волосами лицом и длинными усами.
Следуя за суровым и молчаливым незнакомцем, мы вошли в дом,
прошли несколько темных и безмолвных комнат, поднялись
по скрипящей лестнице и вошли в освещенное
помещение, видимо, рабочую комнату незнакомца.
Минут с двадцать
проходили они
по другим залам, где ткацкие паровые станки стояли плотным рядом и шел несмолкаемый гул колес и машинных ремней. Побывали и в самом верхнем
помещении, со старыми ручными станками.
Чистил как-то Левонтий около парадной избы двустволку, засвистал солдатский походный марш своего королевства… Услыхал королевич,
по лицу словно облако
прошло, задумался. Клюнуло, стало быть, — вспомнил. Царица к ему с теплыми словами, плечом греет, глазами кипятит, а он ей досадный знак сделал, не мешай, мол, слушать… С той поры Левонтия и близко к крыльцу не подпускали. Определили его за две версты в караульное
помещение, дежурным бабам постные щи варить. Свисти, соловей, сколько хочешь…
Въехав в ворота большого дома, где было
помещение ложи, и
пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы.