Неточные совпадения
Все были хожалые, езжалые:
ходили по анатольским берегам,
по крымским солончакам и степям,
по всем речкам большим и малым, которые впадали в Днепр,
по всем заходам [Заход — залив.] и днепровским
островам; бывали в молдавской, волошской, в турецкой земле; изъездили всё Черное море двухрульными козацкими челнами; нападали в пятьдесят челнов в ряд на богатейшие и превысокие корабли, перетопили немало турецких галер и много-много выстреляли пороху на своем веку.
— Нет, дойдемте до вашего сада, я там
по горе
сойду, мне надо туда… Я подожду на
острове у рыбака, чем это кончится.
Они назвали залив, где мы стояли,
по имени, также и все его берега, мысы,
острова, деревни, сказали даже, что здесь родина их нынешнего короля; еще объявили, что южнее от них, на день езды, есть место, мимо которого мы уже
прошли, большое и торговое, куда свозятся товары в государстве.
9-го февраля, рано утром, оставили мы Напакианский рейд и лавировали, за противным ветром, между большим Лю-чу и другими, мелкими Ликейскими
островами, из которых одни путешественники назвали Ама-Керима, а миссионер Беттельгейм говорит, что Ама-Керима на языке ликейцев значит: вон там дальше — Керима. Сколько
по белу свету
ходит переводов и догадок, похожих на это!
Они поехали
по озеру, около
островов, посещали некоторые из них, на одном находили мраморную статую, на другом уединенную пещеру, на третьем памятник с таинственной надписью, возбуждавшей в Марье Кириловне девическое любопытство, не вполне удовлетворенное учтивыми недомолвками князя; время
прошло незаметно, начало смеркаться.
Тех грозных эпидемий оспы, которые когда-то эпидемически
проходили через все
острова Японского и Охотского морей до Камчатки включительно и уничтожали порой целые племена, вроде айно, теперь уже не бывает здесь, или
по крайней мере про них не слышно.
Дикие олени распространены особенно на западном берегу северной части
острова; здесь зимою они собираются на тундре, весною же,
по словам Глена, когда они
ходят к морю, чтобы лизать соль, их можно видеть в бесчисленном множестве стадами на широких равнинах этой части
острова.
Этот благочестивый разговор подействовал на Аграфену самым успокаивающим образом. Она ехала теперь
по местам, где спасались свои раскольники-старцы и угодники, слава о которых
прошла далеко. Из Москвы приезжают на Крестовые
острова. Прежде там скиты стояли, да разорены никонианами. Инок Кирилл рассказывал ей про схоронившуюся
по скитам свою раскольничью святыню, про тихую скитскую жизнь и в заключение запел длинный раскольничий стих...
Покуда происходила в доме раскладка, размещение привезенных из Уфы вещей и устройство нового порядка, я с Евсеичем
ходил гулять, разумеется, с позволения матери, и мы успели осмотреть Бугуруслан, быстрый и омутистый, протекавший углом
по всему саду, летнюю кухню,
остров, мельницу, пруд и плотину, и на этот раз все мне так понравилось, что в одну минуту изгладились в моем воспоминании все неприятные впечатления, произведенные на меня двукратным пребыванием в Багрове.
Мы плыли
по Ладожскому озеру от
острова Коневца к Валааму и на пути зашли
по корабельной надобности в пристань к Кореле. Здесь многие из нас полюбопытствовали
сойти на берег и съездили на бодрых чухонских лошадках в пустынный городок. Затем капитан изготовился продолжать путь, и мы снова отплыли.
Волна
прошла, ушла, и больше другой такой волны не было. Когда солнце стало садиться, увидели
остров, который ни на каких картах не значился;
по пути «Фосса» не мог быть на этой широте
остров. Рассмотрев его в подзорные трубы, капитан увидел, что на нем не заметно ни одного дерева. Но был он прекрасен, как драгоценная вещь, если положить ее на синий бархат и смотреть снаружи, через окно: так и хочется взять. Он был из желтых скал и голубых гор, замечательной красоты.
Ночь застала нас в скалистом рукаве,
по правую сторону
острова Капароль, и мы быстро
прошли это место, чтобы остановиться у леса, где утром матросы должны были запасти дрова.
Горецкий. Все в люди вышли: один брат — ученый, в фершела вышел, да далеко угнали, на Аландские
острова; один был в аптеке в мальчиках, да выучился по-немецки, так теперь в кондукторах до немецкой границы ездит; один в Москве у живописца краски трет; которые в писарях у становых да у квартальных; двое в суфлерах
ходят по городам; один на телеграфе где-то за Саратовом; а то один в Ростове-на-Дону под греческой фамилией табаком торгует; я вот в землемеры вышел. Да много нас, всякого звания есть.
Зима
прошла, и наступила весна; все зазеленело и расцвело, открылось множество новых живейших наслаждений: светлые воды реки, мельница, пруд, грачовая роща и
остров, окруженный со всех сторон старым и новым Бугурусланом, обсаженный тенистыми липами и березами, куда бегал я
по нескольку раз в день, сам не зная зачем; я стоял там неподвижно, как очарованный, с сильно бьющимся сердцем, с прерывающимся дыханием…
Уже было темно, когда мы,
сойдя с берега, перешли проток Дуная
по небольшому мосту и пошли
по низкому песчаному
острову, еще мокрому от только что спавшей с него воды. Помню резкий лязг штыков сталкивавшихся в темноте солдат, глухое дребезжание обгонявшей нас артиллерии, черную массу широкой реки, огоньки на другом берегу, куда мы должны были переправиться завтра и где, я думал, завтра же будет новый бой.
Островник заговаривает зеленую дубраву: «
Хожу я, раб (такой-то), вокруг
острова (такого-то)
по крутым оврагам, буеракам, смотрю я чрез все леса: дуб, березу, осину, липу, клен, ель, жимолость, орешину;
по всем сучьям и ветвям,
по всем листьям и цветам, а было в моей дуброве
по живу,
по добру и
по здорову, а в мою бы зелену дуброву не заходил ни зверь, ни гад, ни лих человек, ни ведьма, ни леший, ни домовой, ни водяной, ни вихрь.
С весны с самой
по Соколиному
острову туманы теплые
ходят, и в тот день с утра тоже туман был.
Тут есть тихая бухта,
по которой
ходят пароходы и лодки с разноцветными парусами; отсюда видны и Фиуме, и далекие
острова, покрытые лиловатою мглой, и это было бы картинно, если бы вид на бухту не загораживали отели и их dépendance'ы [Пристройки (фр.).] нелепой мещанской архитектуры, которыми застроили весь этот зеленый берег жадные торгаши, так что большею частью вы ничего не видите в раю, кроме окон, террас и площадок с белыми столиками и черными лакейскими фраками.
Но,
сойдя с
острова, возвышавшегося среди болота, мы тотчас же заблудились и стали без толку бродить зигзагами
по кустарнику, отступая в сторону от рек, обходя трясины и густые чащобы, теряя друг друга, спеша, путаясь и сердясь.
А
острова Зеленого мыса тем и удобны, что лежат в полосе пассата и как раз на перепутье большой океанской дороги,
по которой
ходили до открытия Суэзского канала (а парусные суда и до сих пор
ходят) из Европы в Южную Америку, на мыс Доброй Надежды, в Австралию, в страны Дальнего Востока и обратно.
Целые годы вел свою выгодную, но
по тогдашнему времени, ввиду отсутствия полицейского городского благоустройства, почти безопасную линию дядя Тимоха, вел и наживался. Он выстроил себе целый ряд домов на Васильевском
острове в городской черте. Его жена и дочь
ходили в шелку и цветных каменьях. За последней он сулил богатое приданое и готов был почать и заветную кубышку. А в кубышке той, как говорили в народе, было «много тыщ».
Так веселилась и ликовала Москва, и это веселье и ликованье, казалось, находили свой отзвук и в палатах и хижинах, и лишь, как печальный
остров среди моря веселья и радости, Стоял угрюмый дом Салтыковых на Лубянке, с затворившейся в нем его, когда-то грозной, теперь полусумасшедшей хозяйкой. С гнетущей и день и ночь мыслью о мести ее бывшей приемной дочери,
ходила она взад и вперед
по пустынным комнатам, придумывая планы, один другого неисполнимее, при ее отчужденном настоящем положении.
Он был строг — и первый запретил телесные наказания в училище; он был строг — и когда директор заведения предложил ему исключить одного ученика за значительную шалость из заведения и
сослать его юнкером на Аландские
острова, он помиловал виновного и
по этому случаю сказал директору незабвенные слова, которые посчастливился я слышать из другой комнаты: «Поверь, Александр Дмитриевич, каждого из этих ребят легко погубить, но сделать их счастливыми не в нашей власти.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный язык, который, казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный, сухой треск разорвал воздух, повторился в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился в глухой, продолжительный стон, подобный тому, когда ураган гулит океан, качая его в своих объятиях;
остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули от берегов
острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу;
по озеру начали
ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот ад закрылся, на месте, где стояли замок, кирка, дом коменданта и прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные башни.
Постараемся
пройти через этот дедал [Дедал — здесь в значении: искусно запутанный;
по имени мифологического древнегреческого архитектора Дедала, построившего для царя Миноса лабиринт на
острове Крит.].
Я выехал из Китая в Сурат на английском пароходе, обошедшем вокруг света.
По пути мы пристали к восточному берегу
острова Суматры, чтобы набрать воды. В полдень мы
сошли на землю и сели на берегу моря в тени кокосовых пальм, недалеко от деревни жителей
острова. Нас сидело несколько человек из различных земель.
Я много плавал и
по Черному морю, и
по берегам Аравии, был и на Мадагаскаре, и на Филиппинских
островах, — солнце освещает все земли, а не одну Индию, оно не
ходит кругом одной горы, но оно встает у
островов Японии, и потому и
острова те называются Япен, то есть на их языке-рождение солнца, и садится оно далеко, далеко на западе, за
островами Англии.
— Мы, наша компания, — артистки и артисты… Мы
ходили, бродили
по острову в ожидании дня… пришли на место, где оставалось сено, и вилы, и грабли… Одна французская актриса взяла грабли и говорит: «давайте уберем за этих бедных старичков», и все стали гресть и копнить, и скопнили. Но теперь мне — как православному — это очень неприятно, и я пришел просить вас разъяснить это кому нужно и не допустить до ложных толкований.
Сперва переплыв реку и выйдя на
остров, он прямо
прошел к своей куще; заглянул под все сарайчики; обшарил все углы в шалаше и в хибарке: нигде не было и знака следа беглых, которые,
по соображению Пизонского, могли возвратиться сюда во время его Поисков в городе.