Неточные совпадения
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не
прошел даром. Когда
толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла
в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся
в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
На этот призыв выходит из
толпы парень и с разбега бросается
в пламя.
Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись,
в руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала на огород…
Под окном,
в толпе народа, стоял Грушницкий, прижав лицо к стеклу и не спуская глаз с своей богини; она,
проходя мимо, едва приметно кивнула ему головой.
Кроме рейстровых козаков, [Рейстровые козаки — казаки, занесенные поляками
в списки (реестры) регулярных войск.] считавших обязанностью являться во время войны, можно было во всякое время,
в случае большой потребности, набрать целые
толпы охочекомонных: [Охочекомонные козаки — конные добровольцы.] стоило только есаулам
пройти по рынкам и площадям всех сел и местечек и прокричать во весь голос, ставши на телегу: «Эй вы, пивники, броварники!
В это время послышались еще шаги,
толпа в сенях раздвинулась, и на пороге появился священник с запасными дарами, седой старичок. За ним
ходил полицейский, еще с улицы. Доктор тотчас же уступил ему место и обменялся с ним значительным взглядом. Раскольников упросил доктора подождать хоть немножко. Тот пожал плечами и остался.
Проходя канцелярию, Раскольников заметил, что многие на него пристально посмотрели.
В прихожей,
в толпе, он успел разглядеть обоих дворников из того дома, которых он подзывал тогда ночью к квартальному. Они стояли и чего-то ждали. Но только что он вышел на лестницу, вдруг услышал за собой опять голос Порфирия Петровича. Обернувшись, он увидел, что тот догонял его, весь запыхавшись.
По улицам Слона водили,
Как видно напоказ —
Известно, что Слоны
в диковинку у нас —
Так за Слоном
толпы зевак
ходили.
Самгин все замедлял шаг, рассчитывая, что густой поток людей обтечет его и освободит, но люди все шли, бесконечно шли, поталкивая его вперед. Его уже ничто не удерживало
в толпе, ничто не интересовало; изредка все еще мелькали знакомые лица, не вызывая никаких впечатлений, никаких мыслей. Вот
прошла Алина под руку с Макаровым, Дуняша с Лютовым, синещекий адвокат. Мелькнуло еще знакомое лицо, кажется, — Туробоев и с ним один из модных писателей, красивый брюнет.
Тысячами шли рабочие, ремесленники, мужчины и женщины, осанистые люди
в дорогих шубах, щеголеватые адвокаты, интеллигенты
в легких пальто, студенчество, курсистки, гимназисты,
прошла тесная группа почтово-телеграфных чиновников и даже небольшая кучка офицеров. Самгин чувствовал, что каждая из этих единиц несет
в себе одну и ту же мысль, одно и то же слово, — меткое словцо, которое всегда, во всякой
толпе совершенно точно определяет ее настроение. Он упорно ждал этого слова, и оно было сказано.
Толпа прошла, но на улице стало еще более шумно, — катились экипажи, цокали по булыжнику подковы лошадей, шаркали по панели и стучали палки темненьких старичков, старушек, бежали мальчишки. Но скоро исчезло и это, — тогда из-под ворот дома вылезла черная собака и, раскрыв красную пасть, длительно зевнув, легла
в тень. И почти тотчас мимо окна бойко пробежала пестрая, сытая лошадь, запряженная
в плетеную бричку, — на козлах сидел Захарий
в сером измятом пыльнике.
С лестницы
сошли рядом и молча. Клим постоял
в прихожей, глядя, как по стене вытянулись на вешалке различные пальто; было
в них нечто напоминающее
толпу нищих на церковной паперти, безголовых нищих.
Его волновала жалость к этим людям, которые не знают или забыли, что есть тысячеглавые
толпы, что они
ходят по улицам Москвы и смотрят на все
в ней глазами чужих. Приняв рюмку из руки Алины, он ей сказал...
Город уже проснулся, трещит, с недостроенного дома снимают леса, возвращается с работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно смотрят на людей, которых учат
ходить по земле плечо
в плечо друг с другом, из-за угла выехал верхом на пестром коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли небольшие пушки, явились солдаты
в железных шлемах и
прошла небольшая
толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом с ним подросток тащил на плече, как ружье, палку с национальным флагом.
Гордость заиграла
в нем, засияла жизнь, ее волшебная даль, все краски и лучи, которых еще недавно не было. Он уже видел себя за границей с ней,
в Швейцарии на озерах,
в Италии,
ходит в развалинах Рима, катается
в гондоле, потом теряется
в толпе Парижа, Лондона, потом… потом
в своем земном раю —
в Обломовке.
Утешься, добрая мать: твой сын вырос на русской почве — не
в будничной
толпе, с бюргерскими коровьими рогами, с руками, ворочающими жернова. Вблизи была Обломовка: там вечный праздник! Там сбывают с плеч работу, как иго; там барин не встает с зарей и не
ходит по фабрикам около намазанных салом и маслом колес и пружин.
— Да, — сказал он, — это один из последних могикан: истинный, цельный, но ненужный более художник. Искусство
сходит с этих высоких ступеней
в людскую
толпу, то есть
в жизнь. Так и надо! Что он проповедует: это изувер!
Тогда Борис приступил к историческому роману, написал несколько глав и прочел также
в кружке. Товарищи стали уважать его, «как надежду»,
ходили с ним
толпой.
Шагах
в пятидесяти оттуда, на вязком берегу,
в густой траве, стояли по колени
в тине два буйвола. Они, склонив головы, пристально и робко смотрели на эту
толпу, не зная, что им делать. Их тут нечаянно застали: это было видно по их позе и напряженному вниманию, с которым они сторожили минуту, чтоб уйти; а уйти было некуда: направо ли, налево ли, все надо
проходить чрез
толпу или идти
в речку.
А когда наши шлюпки появятся назад, японцы опять бросятся за ними и
толпой едут сзади, с криком, шумом, чтоб показать своим
в гавани, что будто и они
ходили за нашими
в море.
Накануне был первый теплый весенний дождь. Везде, где не было мостовой, вдруг зазеленела трава; березы
в садах осыпались зеленым пухом, и черемуха и тополя расправляли свои длинные пахучие листья, а
в домах и магазинах выставляли и вытирали рамы. На толкучем рынке, мимо которого пришлось проезжать Нехлюдову, кишела около выстроенных
в ряд палаток сплошная
толпа народа, и
ходили оборванные люди с сапогами под мышкой и перекинутыми через плечо выглаженными панталонами и жилетами.
— А ведь это верно, — отозвался кто-то из
толпы. — Женим… Тогда и
в клуб будет
ходить, и
в винт, грешным делом… Ха-ха!.. Уж это верно… Да-с!..
В обособлении членов на группы Хиония Алексеевна, конечно, приняла самое деятельное участие и повела глухую борьбу против аристократических привилегий, то есть против Зоси Ляховской, за которой больная молодежь
ходила толпой.
Двух минут не
прошло, как уже вся
толпа отхлынула
в разные стороны — и на земле, перед дверью кабака, оказалось небольшое, худощавое, черномазое существо
в нанковом кафтане, растрепанное и истерзанное… Бледное лицо, закатившиеся глаза, раскрытый рот… Что это? замирание ужаса или уже самая смерть?
Ну, и следствие пошло обычным русским чередом: мужиков секли при допросах, секли
в наказание, секли для примера, секли из денег и целую
толпу сослали в Сибирь.
Разговор шел деловой: о торгах, о подрядах, о ценах на товары. Некоторые из крестьян поставляли
в казну полотна, кожи, солдатское сукно и проч. и рассказывали, на какие нужно подниматься фортели, чтоб подряд исправно
сошел с рук. Время
проходило довольно оживленно, только душно
в комнате было, потому что вся семья хозяйская считала долгом присутствовать при приеме. Даже на улице скоплялась перед окнами значительная
толпа любопытных.
Никогда не были так шумны московские улицы, как ежегодно
в этот день.
Толпы студентов до поздней ночи
ходили по Москве с песнями, ездили, обнявшись, втроем и вчетвером на одном извозчике и горланили. Недаром во всех песенках рифмуется: «спьяна» и «Татьяна»! Это был беззаботно-шумный, гулящий день. И полиция, — такие она имела расчеты и указания свыше, —
в этот день студентов не арестовывала. Шпикам тоже было приказано не попадаться на глаза студентам.
— Это что,
толпа — баранье стадо. Куда козел, туда и она. Куда хочешь повернешь. А вот на Сухаревке попробуй! Мужику
в одиночку втолкуй, какому-нибудь коблу лесному, а еще труднее — кулугуру степному, да заставь его
в лавку зайти, да уговори его ненужное купить. Это, брат, не с
толпой под Девичьим, а
в сто раз потруднее! А у меня за тридцать лет на Сухаревке никто мимо лавки не
прошел. А ты —
толпа.
Толпу… зимой купаться уговорю!
В церковь я
ходил охотно, только попросил позволения посещать не собор, где ученики стоят рядами под надзором начальства, а ближнюю церковь св. Пантелеймона. Тут, стоя невдалеке от отца, я старался уловить настоящее молитвенное настроение, и это удавалось чаще, чем где бы то ни было впоследствии. Я следил за литургией по маленькому требнику. Молитвенный шелест
толпы подхватывал и меня, какое-то широкое общее настроение уносило, баюкая, как плавная река. И я не замечал времени…
Каторжные и поселенцы, за немногими исключениями,
ходят по улицам свободно, без кандалов и без конвоя, и встречаются на каждом шагу
толпами и
в одиночку.
В церкви,
пройдя кое-как сквозь
толпу, при беспрерывном шепоте и восклицаниях публики, под руководством Келлера, бросавшего направо и налево грозные взгляды, князь скрылся на время
в алтаре, а Келлер отправился за невестой, где у крыльца дома Дарьи Алексеевны нашел
толпу не только вдвое или втрое погуще, чем у князя, но даже, может быть, и втрое поразвязнее.
Родион Потапыч действительно помешался. Это было старческое слабоумие. Он бредил каторгой и
ходил по Балчуговскому заводу
в сопровождении палача Никитушки, отдавая грозные приказания. За этой парой всегда шла
толпа ребятишек.
Нюрочка перебегала из столовой
в залу и смотрела
в окно на галдевшую на дворе
толпу. Ей опять было весело, и она только избегала встречаться с Иваном Семенычем, которого сразу разлюбила. Добрый старик замечал эту детскую ненависть и не знал, как опять подружиться с Нюрочкой. Улучив минуту, когда она
проходила мимо него, он поймал ее за какую-то оборку и прошептал, указывая глазами на Овсянникова...
Но добрые серые глаза Гермогена уже отыскали его
в тысячной
толпе. Старик прямо
прошел к Кириллу и, протягивая руку, проговорил...
Смущение, произведенное
в толпе появлением вершника, быстро
прошло, когда ключевляне узнали своего лесообъездчика.
По улицам везде бродил народ. Из Самосадки наехали пристановляне, и
в Кержацком конце точно открылась ярмарка, хотя пьяных и не было видно, как
в Пеньковке. Кержаки кучками
проходили через плотину к заводской конторе, прислушивались к веселью
в господском доме и возвращались назад; по глухо застегнутым на медные пуговицы полукафтаньям старинного покроя и низеньким валеным шляпам с широкими полями этих кержаков можно было сразу отличить
в толпе. Крепкий и прижимистый народ, не скажет слова спроста.
Львенка увели с крыльца, и
толпа, напутствуемая энергическими замечаниями служителей, разошлась. Перед галереей
проходил служитель
в синей куртке и робеспьеровском колпаке из красного сукна.
Вдруг поднялся глухой шум и топот множества ног
в зале, с которым вместе двигался плач и вой; все это
прошло мимо нас… и вскоре я увидел, что с крыльца, как будто на головах людей, спустился деревянный гроб; потом, когда тесная
толпа раздвинулась, я разглядел, что гроб несли мой отец, двое дядей и старик Петр Федоров, которого самого вели под руки; бабушку также вели сначала, но скоро посадили
в сани, а тетушки и маменька шли пешком; многие, стоявшие на дворе, кланялись
в землю.
И все опять запрыгало, завертелось. Дамы щиплют корпию и танцуют. Мужчины взывают о победе и одолении, душат шампанское и устроивают
в честь ополчения пикники и dejeuners dansants. [танцевальные утренники (франц.)] Откупщик жертвует чарку за чаркой. Бородатые ратники,
в собственных рваных полушубках,
в ожидании новых казенных,
толпами ходят по улицам и поют песни. Все перепуталось, все смешалось
в один общий густой гвалт.
В дальнем углу виднелось несколько дровосушных печей, около которых, среди беспорядочно наваленных дровяных куч, пестрела голосистая
толпа поденщиц-дровосушек; эта чумазая и покрытая сажей
толпа с жадным любопытством провожала глазами барина, который
прошел прямо
в катальную.
В редкие трезвые минуты жизни он быстро
проходил по улицам, потупясь и ни на кого не глядя, как бы подавленный стыдом собственного существования;
ходил он оборванный, грязный, обросший длинными, нечесаными волосами, выделяясь сразу из
толпы и привлекая всеобщее внимание; но сам он как будто не замечал никого и ничего не слышал.
Чудинов очутился на улице с маленьким саком
в руках. Он был словно пьян. Озирался направо и налево, слышал шум экипажей, крик кучеров и извозчиков, говор
толпы. К счастию, последний его собеседник по вагону — добрый, должно быть, человек был, —
проходя мимо, крикнул ему...
И на другой день часу
в десятом он был уже
в вокзале железной дороги и
в ожидании звонка сидел на диване; но и посреди великолепной залы,
в которой
ходила, хлопотала, смеялась и говорила оживленная
толпа,
в воображении его неотвязчиво рисовался маленький домик, с оклеенною гостиной, и
в ней скучающий старик,
в очках,
в демикотоновом сюртуке, а у окна угрюмый, но добродушный капитан, с своей трубочкой, и, наконец, она с выражением отчаяния и тоски
в опухнувших от слез глазах.
Дамы высшего круга, забыв приличие, высунулись из лож — и так
прошло все явление довольно тихо; но когда привели детей, Эйлалия кинулась
в объятия мужа с каким-то потрясающим душу воплем, так что вздрогнула вся
толпа; с сестрой управляющего палатой государственных имуществ сделалось дурно.
— Но при всех этих сумасбродствах, — снова продолжал он, — наконец, при этом страшном характере, способном совершить преступление, Сольфини был добрейший и благороднейший человек. Например, одна его черта: он очень любил
ходить в наш собор на архиерейскую службу, которая напоминала ему Рим и папу. Там обыкновенно на паперти встречала его
толпа нищих. «А, вы, бедные, — говорил он, — вам нечего кушать!» — и все, сколько с ним ни было денег, все раздавал.
Александр часто гулял по окрестностям. Однажды он встретил
толпу баб и девок, шедших
в лес за грибами, присоединился к ним и
проходил целый день. Воротясь домой, он похвалил девушку Машу за проворство и ловкость, и Маша взята была во двор
ходить за барином. Ездил он иногда смотреть полевые работы и на опыте узнавал то, о чем часто писал и переводил для журнала. «Как мы часто врали там…» — думал он, качая головой, и стал вникать
в дело глубже и пристальнее.
Проходя мимо церкви,
в которой отпевали покойника, он продирался сквозь
толпу взглянуть мертвому
в лицо и потом шел провожать его на кладбище.
На высоте, на снеговой вершине,
Я вырезал стальным клинком сонет.
Проходят дни. Быть может, и доныне
Снега хранят мой одинокий след.
На высоте, где небеса так сини,
Где радостно сияет зимний свет,
Глядело только солнце, как стилет
Чертил мой стих на изумрудной льдине.
И весело мне думать, что поэт
Меня поймет. Пусть никогда
в долине
Его
толпы не радует привет!
На высоте, где небеса так сини,
Я вырезал
в полдневный час сонет
Лишь для того, кто на вершине…
Часом раньше того, как мы со Степаном Трофимовичем вышли на улицу, по городу
проходила и была многими с любопытством замечена
толпа людей, рабочих с Шпигулинской фабрики, человек
в семьдесят, может и более.
Версты полторы от места, где совершилось нападение на Максима,
толпы вооруженных людей сидели вокруг винных бочек с выбитыми днами. Чарки и берестовые черпала
ходили из рук
в руки. Пылающие костры освещали резкие черты, всклокоченные бороды и разнообразные одежды. Были тут знакомые нам лица: и Андрюшка, и Васька, и рыжий песенник; но не было старого Коршуна. Часто поминали его разбойники, хлебая из черпал и осушая чарки.
Арестанты,
в ожидании как запрут их,
толпами ходят, бывало, по двору.