Неточные совпадения
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений в Уссурийском крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный путь, которым уссурийские манзы сообщались
с постом Ольги, лежал именно здесь. Вьючные
караваны их шли мимо Ното по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь к морю. Этой дорогой предстояло теперь
пройти и нам.
Вася был отправлен сейчас же к матери в Мурмос, а Груздев занялся
караваном с своею обычною энергией. Во время сплава он иногда целую неделю «
ходил с теми же глазами», то есть совсем не спал, а теперь ему приходилось наверстывать пропущенное время. Нужно было повернуть дело дня в два. Нанятые для сплава рабочие роптали, ссылаясь на отваливший заводский
караван. Задержка у Груздева вышла в одной коломенке, которую при спуске на воду «избочило», — надо было ее поправлять, чтобы получилась правильная осадка.
Вода в Чусовой спала. Ждали второго вала, того паводка, по которому сплавляются все
караваны. Обыкновенно его выпускают из Ревдинского пруда дня через три после первого вала. Эти три дня
прошли. Барки почти все нагрузились. Приехал священник
с ближайшего завода и остановился у Осипа Иваныча, то есть в одной комнате со мной.
— Учеником сперва плавал, еще
с отцом
с покойником.
С десяти лет, почитай, на
караванах хожу. А потом уж сам стал сплавщиком. Сперва-то нам, выученикам, дают барку двоим и товар, который не боится воды: чугун, сало, хромистый железняк, а потом железо, медь, хлеб.
Против самого почти города теперь
проходил целый
караван барок, которые,
с надувшимися парусами, как гигантские белогрудые лебеди, тихо двигались одна за другой.
— А такое утешение, что как подоспел сюда купцов
караван, где плыла и та барка
с сором вместо дорогой пшеницы, то все пристали против часовенки на бережку, помолебствовали, а потом лоцман Петр Иванов стал на буксир и повел, и все вел благополучно, да вдруг самую малость рулевому оборот дал и так похибил, что все суда
прошли, а эта барка зацепилась, повернулась, как лягушка, пузом вверх и потонула.
Отъедайся, отпивайся душа,
ходи стена на стену, али заломи набок шапку отороченную, крути ус богатырский да заглядывайся на красоточек в окошечки косящатые; затронул ли опять кто, отвечай огнем, да копьем, да стрелами калеными, прослышат ли про
караван ливонский, али чей-либо ненашенский — удальцы новгородские разом оскачат его, подстерегут и накинутся
с быстротой соколиной раскупоривать копьями добро, зашитое в кожи, а меж тем — косят часто головы провожатых, как маковинки.
Отъедайся, отливайся душа,
ходи стена на стену, али заломи на бок шапку отороченную, крути ус богатырский, да заглядывайся на красоточек в окошечки косящатые; затронул ли опять кто, отвечай огнем, да копьем, да стрелами калеными; прослышал ли про
караван ливонский, али чей-либо ненашенский — удальцы новгородские разом оскачат его, подстерегут и накинутся
с быстротой соколиною раскупоривать копьями добро, зашитое в кожи, а меж тем косят часто головы провожатых, как маковинки.