Неточные совпадения
Катавасов сначала смешил дам своими оригинальными
шутками, которые всегда так нравились при первом знакомстве с ним, но потом, вызванный Сергеем Ивановичем, рассказал очень интересные свои наблюдения о различии
характеров и даже физиономий самок и самцов комнатных мух и об их жизни. Сергей Иванович тоже был весел и за чаем, вызванный братом, изложил свой взгляд на будущность восточного вопроса, и так просто и хорошо, что все заслушались его.
— Отличаясь малой воспитанностью и резкостью
характера, допустил он единожды такую
шутку, не выгодную для себя. Пригласил владыку Макария на обед и, предлагая ему кабанью голову, сказал: «Примите, ядите, ваше преосвященство!» А владыка, не будь плох, и говорит: «Продолжайте, ваше превосходительство!»
Конечно, всякому вольно смеяться над некоторыми их странностями, но
шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств, из коих главное: особенность
характера, самобытность (individualitè [индивидуальность (фр.).]), без чего, по мнению Жан-Поля, не существует и человеческого величия.
Тоцкий взял тоже свой бокал, надеясь угармонировать наступающий новый тон, придав ему по возможности
характер милой
шутки.
Между тем тот же Пушкин, либеральный по своим воззрениям, имел какую-то жалкую привычку изменять благородному своему
характеру и очень часто сердил меня и вообще всех нас тем, что любил, например, вертеться у оркестра околоОрлова, Чернышева, Киселева и других: они с покровительственной улыбкой выслушивали его
шутки, остроты.
— Нет, кроме
шуток, ей-богу, думал запузыривать по критике. Ведь это очень легко… Это не то, что самому писать, а только ругай направо и налево. И потом: власть, братику, а у меня деспотический
характер. Автор-то помалчивает да почесывается, а я его накаливаю, я его накаливаю…
Аркадина. Да? Однако же вот он не выбрал какой-нибудь обыкновенной пьесы, а заставил нас прослушать этот декадентский бред. Ради
шутки я готова слушать и бред, но ведь тут претензии на новые формы, на новую эру в искусстве. А по-моему, никаких тут новых форм нет, а просто дурной
характер.
Шутки забывалы носили жестокий
характер и всегда оканчивались синяком на лбу жертвы или кровотечением из носу.
Звуки его голоса были то густы, то резки, смотря по влиянию текущей минуты: когда он хотел говорить приятно, то начинал запинаться, и вдруг оканчивал едкой
шуткой, чтоб скрыть собственное смущение, — и в свете утверждали, что язык его зол и опасен… ибо свет не терпит в кругу своем ничего сильного, потрясающего, ничего, что бы могло обличить
характер и волю: — свету нужны французские водевили и русская покорность чуждому мнению.
Шутка Милославского с паном Копычинским, которого он заставляет съесть целого гуся, — всем известная быль, она не в
характере Юрия, доброго и кроткого человека; запорожец Кирша гораздо забавнее и естественнее выгоняет лишний народ из избы, сказав, что один из проезжих — разбойничий атаман, по прозванию чертов ус.
Катерина тоже очень чутка к насмешкам, упрекам и даже простым
шуткам, имеющим самый невинный
характер.
— Ты и не можешь этого помнить, потому что я училась им в самые последние годы в Лифляндии. У меня там почти не было никакого дела, — и я, чтобы не скучать, нашла удовольствие заниматься двумя этими языками, которые теперь, кроме удовольствия знать их, доставляют мне и пользу: я могу им выучить тебя, а это не
шутка — так как без них перед тобою никогда бы не открылся во всей полноте прелестный классический мир с его нерушимыми образами и величавым
характером его жизни.
За ней приблизилась графиня Стэлла. Потом подошла Маруся Васильева. Эта, никогда не унывающая шалунья-девочка, и тут оказалась верна своему шаловливому
характеру: даже при таких торжественных обстоятельствах она не удержалась, чтобы не выкинуть обычной
шутки.
Но мать — не слабая, рыхлая наседка. В ней не меньше
характера, чем в отце, только она умнее и податливее на всякую мысль, чувство,
шутку, проблеск жизни. Ей бы не в мещанках родиться, а в самом тонком барстве. И от нее ничего не укроешь. Посмотрит тебе в глаза — и все поймет. Вот этого-то взгляда и пугалась теперь Серафима.
Говорит же он свойственным его
характеру языком потому, что говорит тем самым шекспировским языком, наполненным несмешными
шутками и незабавными каламбурами, который, будучи несвойственен всем другим лицам Шекспира, совершенно подходит к хвастливому, изломанному, развращенному
характеру пьяного Фальстафа.