Неточные совпадения
С нашей стороны, если, точно, падет
обвинение за бледность и невзрачность лиц и
характеров, скажем только то, что никогда вначале не видно всего широкого теченья и объема дела.
Я знаю подсудимого: дикая, деревянная бессердечность, взведенная на него
обвинением, несовместна с его
характером.
Но обвинитель ни за что не хочет допустить, что он мог в тот же день, в день
обвинения, отделить из полученных денег половину и зашить в ладонку: «не таков, дескать, это
характер, не мог иметь таких чувств».
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот в этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас в этом хотят уверить, нас, знающих
характер подсудимого, понимающих, в каком он был состоянии духа, в состоянии, нам известном по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое
обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь этот вводный эпизод о подозрении Смердякова в убийстве и покончить с этою мыслию раз навсегда.
Здоровьем он был слаб, это правда, но
характером, но сердцем — о нет, это вовсе не столь слабый был человек, как заключило о нем
обвинение.
Да и, наконец, если
обвинение окажется несправедливым, что за беда; ей скажут: «Поди, голубушка, домой; видишь, какое счастие, что ты невинна!» А до какой степени все это вместе должно разбить, уничтожить оскорблением нежное существо — этого рассказать не могу; для этого надобно было видеть игру Анеты, видеть, как она, испуганная, трепещущая и оскорбленная, стояла при допросе; ее голос и вид были громкий протест — протест, раздирающий душу, обличающий много нелепого на свете и в то же время умягченный какой-то теплой, кроткой женственностию, разливающей свой
характер нежной грации на все ее движения, на все слова.
—
Обвинения законные, — сказал Бирон, вынув из бокового кармана бумагу и подложив ее к подписи государыни, — закон и должен наказать или оправдать. Я ничего другого не требую. Осмелюсь ли я, преданный вам раб, предлагать что-либо недостойное вашего
характера, вашей прекрасной, высокой души?.. Взгляните на осуждения… Государыня! твердость есть также добродетель… Вспомните, что этого требует от вас Россия.