Неточные совпадения
10) Маркиз де Санглот, Антон Протасьевич,
французский выходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил петь непристойные песни. Летал по воздуху в городском саду и чуть было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят. За эту затею уволен в 1772 году, а в следующем же году, не уныв
духом, давал представления у Излера на минеральных водах. [Это очевидная ошибка. — Прим. издателя.]
Я чувствовал, однако, что, хотя это начало было очень блестяще и вполне доказывало мое высокое знание
французского языка, продолжать разговор в таком
духе я не в состоянии.
И те и другие считали его гордецом; и те и другие его уважали за его отличные, аристократические манеры, за слухи о его победах; за то, что он прекрасно одевался и всегда останавливался в лучшем номере лучшей гостиницы; за то, что он вообще хорошо обедал, а однажды даже пообедал с Веллингтоном [Веллингтон Артур Уэлсли (1769–1852) — английский полководец и государственный деятель; в 1815 году при содействии прусской армии одержал победу над Наполеоном при Ватерлоо.] у Людовика-Филиппа; [Людовик-Филипп, Луи-Филипп —
французский король (1830–1848); февральская революция 1848 года заставила Людовика-Филиппа отречься от престола и бежать в Англию, где он и умер.] за то, что он всюду возил с собою настоящий серебряный несессер и походную ванну; за то, что от него пахло какими-то необыкновенными, удивительно «благородными»
духами; за то, что он мастерски играл в вист и всегда проигрывал; наконец, его уважали также за его безукоризненную честность.
— Совсем недавно наши легальные марксисты и за ними — меньшевики оценили, как поучителен для них пример
французских адвокатов, соблазнительный пример Брианов, Мильеранов, Вивиани и прочих родных по
духу молодчиков из мелкой буржуазии, которые, погрозив крупной социализмом, предают пролетариат и становятся оруженосцами капиталистов…
Более верно, когда меня называли учителем представители новых течений
французской молодежи «Esprit» и «Ordre Nouveau» [«Esprit» — «
Дух» (фр.); «Ordre Nouveau» — «Новый порядок» (фр.).], так как они стояли на почве персонализма.
Но сейчас я остро сознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим бунтам истории — бунту Лютера, бунту разума просвещения против авторитета, бунту «природы» у Руссо, бунту
французской революции, бунту идеализма против власти объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против мирового
духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против истории и цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
Другой, крещенный святым
духом честных и мудрых книг, наблюдая победную силу буднично страшного, чувствовал, как легко эта сила может оторвать ему голову, раздавить сердце грязной ступней, и напряженно оборонялся, сцепив зубы, сжав кулаки, всегда готовый на всякий спор и бой. Этот любил и жалел деятельно и, как надлежало храброму герою
французских романов, по третьему слову, выхватывая шпагу из ножен, становился в боевую позицию.
Когда сдали первую сдачу, Воронцов открыл табакерку и сделал то, что он делывал, когда был в особенно хорошем расположении
духа: достал старчески сморщенными белыми руками щепотку
французского табаку и поднес ее к носу и высыпал.
В Людмилиной горнице было просторно, весело и светло от двух больших окон в сад, слегка призадернутых легким, желтоватым тюлем. Пахло сладко. Все вещи стояли нарядные и светлые. Стулья и кресла были обиты золотисто-желтою тканью с белым, едва различаемым узором. Виднелись разнообразные скляночки с
духами, с душистыми водами, баночки, коробочки, веера и несколько русских и
французских книжек.
И теперь Ванюша, в минуты хорошего расположения
духа, отпускал
французские слова и при этом всегда глупо смеялся.
Я еще раз прочел письмо. В это время в кухню пришел солдат, приносивший нам раза два в неделю, неизвестно от кого, чай,
французские булки и рябчиков, от которых пахло
духами. Работы у меня не было, приходилось сидеть дома по целым дням, и, вероятно, тот, кто присылал нам эти булки, знал, что мы нуждаемся.
— В том-то и дело, любезный! — возразил хозяин. — Выпьем сегодня все до капли, и чтоб к завтрему в моем доме
духу не осталось
французского.
Я бросился пересматривать старинные
французские либретто и, наконец, нашел одну — именно волшебную, [Кажется, она называлась по имени главного действующего лица, волшебника, вызывающего
духов — «Заметти».
выделывая в то же время мастерские па из
французской кадрили. Но
дух его, стремящийся к рассеянию, недолго торжествовал над болеющим телом. Ревматизм от сильного движения разыгрался: учитель повалился на постель и начал первоначально охать, потом стонать и, наконец, заплакал.
Сын. Тело мое родилося в России, это правда; однако
дух мой принадлежал короне
французской.
Это, как видите, повторение философических
французских салонов XVIII века, только в другом
духе: там разрушали, а здесь созидают.
Его генеалогические предрассудки, его эпикурейские наклонности, первоначальное образование под руководством
французских эмигрантов конца прошедшего столетия, самая натура его, полная художнической восприимчивости, но чуждая упорной деятельности мысли, — все препятствовало ему проникнуться
духом русской народности.
Он уже плохо видел, нетвердо ступал, неясно слышал; но все еще с некоторым fion зачесывал седые волосы a la Titus, подтягивал мундир, прыскался
духами, красил усы, волочился за барышнями и бог знает для чего, кажется, из одного приличия, держал
французскую актрису на содержании.
После этого граф взял приготовленный
французский роман и довольно долго молча читал его; а Иоган вышел в сени раздувать самовар. Видно было, что граф был в дурном расположении
духа, — должно быть, под влиянием усталости, пыльного лица, узкого платья и голодного желудка.
Теперь здесь, в спиритском кружке Парижа, он делался monsieur Borné, что ему тоже, конечно, не было особенно приятно, но на что он вначале не мог возразить по обязанности притворяться не понимающим
французского языка, а потом… потом ему некогда было с этим возиться: его заставили молиться «неведомому богу»; он удивлялся тому, что чертили медиумы, слушал, вдохновлялся, уразумевал, что все это и сам он может делать не хуже добрых людей и наконец, получив поручение, для пробы своих способностей, вопросить
духов: кто его гений-хранитель? начертал бестрепетною рукой: «Благочестивый Устин».
Пленнице перевели на
французский язык распоряжение фельдмаршала. Она залилась слезами. Твердость
духа, казалось, покинула ее.
Под Мец я попал тотчас после сдачи крепости и видел, до какой степени немцы были хорошо приготовлены к войне, как у них все было пропитано
духом дисциплины, как их военное хозяйство велось образцово. Все это я подтверждал, но не мог не жалеть Франции, где ненавистный всем нам режим Второй империи уже пал и теперь на заклание была обречена пруссакам не империя, а
Французская демократическая республика. Этого забывать нельзя!
С высот своего credo он одинаково клеймил и осмеивал ненавистный ему
дух времени, не делая исключения ни для какой партии, ни для какого направления, ни для какой стороны тогдашней
французской, в особенности парижской, жизни.
Еще в июне, и даже во второй половине его, никто и не думал о том, что война была уже на носу. Даже и пресловутый инцидент испанского наследства еще не беспокоил ни немецкую, ни
французскую прессу. Настроение Берлина было тогда совсем не воинственное, а скорее либерально-оппозиционное в противобисмарковом
духе. Это замечалось во всем и в тех разговорах, какие мне приводилось иметь с берлинцами разного сорта.
Наследники Шиянова были тогда уже в разброде и в захудалости. Когда-то значительные капиталы старика были ими торопливо прожиты или расхищены, о чем ходили интересные сказания в
духе французской истории наследства Ренюпонов. От всего богатства остались только дома.
Мне случалось довольно давно и в легких фельетонных заметках, и в отдельных статьях нападать на нашу светскую страсть к
французскому языку, как известному внешнему лоску, связанному с сословным
духом.
— И сколько над душою стоит других
духов — могучих, темных, обольстительных. Куда до них
французскому чертенку! И всем им — власть. И вам только страшно, больше ничего?
В блестящее царствование Екатерины II, лично переписывавшейся с Вольтером, влияние
французских энциклопедистов быстро отразилось на интеллигентной части русского общества и разрасталось под животворным покровительством с высоты трона; непродолжительное царствование Павла I, несмотря на строгие, почти жестокие меры, не могло вырвать с корнем «вольного
духа», как выражались современники; с воцарением же Александра I — этого достойного внука своей великой бабки, — этот корень дал новые и многочисленные ростки.
Вечером зашел ко мне француз, долго трещал, как трещотка, и сказал, чтобы я к послезавтрому придумал ответы
духов. Обещал. Веселый такой. Выпили мы с ним полбутылки коньяку с чаем, и я научился от него трем
французским словам: «о де ви» значит водка, «бельфам» — разухабистая баба и «пикант» — «забористая». Ложась спать, придумывал ответы
духов, но ничего не придумал.
И как глубоко отлично строение
духа русского от строения
духа немецкого, — немцы — мистики или критицисты, и строения
духа французского, — французы — догматики или скептики.
Учитель был моложе его несколькими годами, веселого характера и большой щеголь. Он был одет со всею изысканностью последней моды: во
французском фраке, нарочно выписанном в Петербурге, белый, туго накрахмаленный галстук высоко подпирал его голову, причесанную по последней, только что явившейся тогда моде a la Brutus, со множеством кудрей, завитых и взбитых кверху;
духи и помада разливали благоухание на несколько шагов. Все было готово. Ждали посаженого отца.
Ницше не от германского
духа, в нем много славянского, и воспитан он на
французской культуре.
Французские романтики,
французские символисты,
французские католики XIX века, как Барбэ д’Оревильи, Вилье де Лиль-Адан, Гюисманс, Л. Блуа, всем существом своим и всей страдальческой своей жизненной судьбой противились господствующему
духу века, т. е. европейской и
французской цивилизации XIX века, которая ранила их не менее, чем славянофилов, Достоевского, К. Леонтьева.
В месяц грабежа
французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным, совершилось изменение в отношении сил обоих войск (
духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских.
Также не демократичен и антидемократичен был и утопический социализм Сен-Симона, который был реакцией против
французской революции и во многом родственен был
духу Ж. де Местра.
Вот почему о русском коммунизме совсем нельзя мыслить в категориях новой истории, применять к нему категории свободы или равенства в
духе французской революции, категории гуманистического мировоззрения, категории демократии и даже гуманистического социализма.
Все генералы, офицеры, солдаты
французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший
дух войска не позволял этого.