Неточные совпадения
Некоторые отделы этой книги и введение были печатаемы в повременных изданиях, и другие части были читаны Сергеем Ивановичем людям своего круга, так что мысли этого сочинения не могли быть уже совершенной новостью для
публики; но всё-таки Сергей Иванович ожидал, что книга его появлением своим должна будет произвести серьезное впечатление на общество и если не переворот в науке, то во всяком случае сильное волнение в
ученом мире.
После смерти владельца его наследники, не открывая музея для
публики, выставили некоторые вещи в залах Исторического музея и снова взяли их, решив продать свой музей, что было необходимо для дележа наследства. Ученые-археологи, профессора, хранители музеев дивились редкостям, высоко ценили их и соболезновали, что казна не может их купить для своих хранилищ.
Вообще, Василий Николаич смотрит на Алексея Дмитрича как на средство самому развлечься и других позабавить. Он показывает почтеннейшей
публике главу"приятного семейства", как вожак показывает
ученого медведя.
Н.П. Гиляров-Платонов —
ученый, был неведом для
публики, ибо он никогда не выходил из своего кабинета, а некрупная популярность его «Современных известий» была создана только обличителем-фельетонистом.
Ты, конечно, красавчик, старинного дворянского рода, имеешь небольшое состояние, а со временем будешь и богат, — это все знают; но ты человек не ошлифованный, деревенский, ничему не
ученый, и больно уж смирен в
публике»…
— Как ничего?.. А что скажут господа
ученые, о которых я писал? Что скажет
публика?.. Мне казалось, что глаза всей Европы устремлены именно на мой несчастный отчет… Весь остальной мир существовал только как прибавление к моему отчету. Роженица, вероятно, чувствует то же, когда в первый раз смотрит на своего ребенка…
И, несмотря на то,
публика не отвернулась от труда г. Устрялова потому именно, что это есть в самом деле важный
ученый труд.
Наука остается сама для себя, и
ученые гордятся своими открытиями только в кругу
ученых, оплакивая невежество
публики, не умеющей ценить их.
Но оказывается, что
публика знает несколько толк в
ученых делах и даже отличается в этом отношении редким тактом.
Если является книга, трактующая об
ученых предметах, то уже
публика и понимает, что это, верно, написано — во-первых, для движения науки вперед, а во-вторых — для такого-то и такого-то специалиста (они всегда известны наперечет).
Следовательно, нечего удивляться, нечего и винить
публику в невежестве, если она не читает ни сочинений, имеющих специальную цель — движение науки вперед, ни
ученых разборов, имеющих в виду ту же высокую цель.
Я помню, что было очень много презабавных сцен, что зрители очень много смеялись и что А. Д. Курбатов играл
ученого немца с удивительным совершенством; вообще спектакль был слажен очень хорошо, и
публика осыпала его громкими рукоплесканиями и единодушными, горячими похвалами.
Стихи Озерова, после Сумарокова и Княжнина, так обрадовали
публику, что она, восхитившись сначала, продолжала семь лет безотчетно ими восхищаться, с благодарностью вспоминая первое впечатление, — и вдруг, публично с кафедры
ученый педант — чем был в глазах
публики всякий профессор — смеет называть стихи по большей части дрянными, а всю трагедию — нелепостью…
Московская
публика приняла живое участие в его заседаниях и начала очень охотно посещать их, потому что они получили менее сухой,
ученый характер, а более чисто литературный, более понятный, доступный людям светским и особенно приятный любителям изящной словесности.
Публики собралось гораздо более тысячи человек: тут присутствовали литераторы и
ученые всех кружков и партий, люди великосветские и среднего класса, моряки, студенты, военные, особенно генерального штаба, — словом, на этом вечере было необыкновенно удачно собрано все образованное меньшинство Петербурга, который до того дня еще не запомнил более многочисленного и блистательного собрания на литературных чтениях.
Ноту оппозиционного либерализма среди лекторов пр(У-должал держать любимец
публики Лабуле на своих курсах в College de France. Он не имел
ученой степени (как и многие его коллеги) и носил только звание адвоката. Но в таком открытом заведении, как College de France, не держались университетской иерархии. Всякий выдающийся писатель, публицист,
ученый (в том числе, конечно, и владеющие высшими дипломами) — могли, да и теперь могут, получать там кафедры.
Ряд случайностей сделал то, что Гете, в начале прошлого столетия бывший диктатором философского мышления и эстетических законов, похвалил Шекспира, эстетические критики подхватили эту похвалу и стали писать свои длинные, туманные, quasi-ученые статьи, и большая европейская
публика стала восхищаться Шекспиром.
Так он и представил это дело всей базарной
публике, которая очень обрадовалась новости — и в полном сборе, толпою повалила к дому Марьи Матвеевны, где, по докладу Егорки, происходили такие редкостные, хотя, впрочем, конечно, как всякий спирит подтвердить может, — самые вероятные дела, обличающие нынче у некоторых
ученых людей близость к нам существ невидимого мира.
Преимущественно вследствие их писаний произошло то взаимодействие писателей и
публики, которое выразилось и выражается теперь безумным, не имеющим никакого разумного основания, восхвалением Шекспира. Эти-то эстетические критики писали глубокомысленные трактаты о Шекспире (написано 11000 томов о нем и составлена целая наука — шекспирология);
публика же все больше и больше интересовалась, а
ученые критики все более и более разъясняли, то есть путали и восхваляли.