Неточные совпадения
Напрасно буду я заверять, что тут даже вопроса не может быть, — моего ответа не захотят понять и даже не выслушают, а будут с настойчивостью, достойною лучшей
участи, приставать:"Нет, ты не отлынивай! ты говори прямо: нужны ли армии или нет?"И если я, наконец, от всей души, от всего моего помышления возопию:"Нужны!"и, в подтверждение искренности моих слов, потребую шампанского, чтоб провозгласить тост за процветание армий и флотов, то и тогда удостоюсь только иронической похвалы, вроде:"ну,
брат, ловкий ты парень!"или:"знает кошка, чье мясо съела!"и т. д.
— Конечно, да, — подхватил Калинович, — и, может быть, в Варшаве или даже подальше там у вас живут отец и мать,
брат и сестра, которые оплакивают вашу
участь, если только знают о вашем существовании.
Рославлев-старший. Как я глуп был! о, как я был глуп! Однако, если дался ей в обман на полчаса, любезный
брат, тебе эта
участь предоставлена на всю жизнь, мужайся.
Но в сущности легче ли было от этого? Изменило ли его отсутствие хоть сколько-нибудь
участь пьяного Шишкина? И едва кончил он, как раздался взрыв неистовых криков и топанья. Особенно отличались хоры, шумевшие по двум причинам: первая та, что читал свой
брат гимназист, которого поэтому «нужно поддержать»; а вторая, читалось запрещенное — слово, вечно заключающее в себе что-то влекущее, обаятельное.
Гнев его прежде всего проявился в отношении Нелидовой. Генерал-адъютант, носивший ту же фамилию, был внезапно уволен в отставку. Та же
участь постигла и двоюродного ее
брата, князя Барятинского.
Угличский князь выдержал отважно первый удар; но когда измерил глубину своего несчастия, когда подвел свою будущность под
участь прежних важных пленников своего
брата, он ужаснулся этой будущности.
Недолго промаялся Петя в своем новом приюте, где увидал незнакомые лица, может быть неприветливые, напоминавшие ему суровую мать. Тоска по родным и болезнь свалили его. Он отдал Богу душу и последнее свое прощальное слово старшему
брату и Тони, приехавшим навестить его и усладить, чем могли, его
участь.
Малюта вошел вместе с прибывшими с ним опричниками. Все уселись на лавках в передней избе. Слуги стали обносить гостей заморским вином в драгоценных кубках. Хитрый князь Никита, зная происшедшее в доме его
брата, ни слова не спросил об
участи последнего и своей племянницы. Григорий Лукьянович заговорил об этом первый...
Псков избежал
участи своего «старшего
брата», как когда-то именовался Новгород.
Он рассказал князю Василию, что Бомелий, разузнавший, по его просьбе, стороной все у Малюты Скуратова, передал ему, что князь Владимир Воротынский сознался под пыткой в сношениях с князем Владимиром Андреевичем, заявив, в надежде смягчить свою
участь, что был орудием обоих
братьев Прозоровских, друживших со «старым князем», как называли бояре князя Владимира Андреевича, и замышлявших осторожно и втихомолку измену царю и его потомству.
Князь Никита не ошибся. Его
брат был так потрясен, что первою мыслью, когда приготовления его слуг напомнили ему о назначенном у него на сегодня пиршестве, было отменить его, но мысль, что этим он может подвести под опалу
брата, что князя Никиту может за это постигнуть такая же
участь, как и этих, сегодняшних жертв, повинных не более, чем в подобном проступке, и даже вовсе безвинных, заставила его сомкнуть уста, открывшиеся было, чтобы изречь это приказание.
— Кто тебя ставил над ним судьею и даже исполнителем этого суда? Если Господь Бог в своей неизреченной благости допускает на земле зло и его носителей, то, значит, это входит в высшие цели Провидения, бдящего над миром, и не человеку — этой ничтожной песчинке среди необъятного мироздания — противиться этой воле святого Промысла и самовольно решать
участь своего
брата — человека, самоуправно осуждать его, не будучи даже уверенным, что суд этот не преступление самого совершенного ближним преступления.
А учение мира сказало: брось дом, поля,
братьев, уйди из деревни в гнилой город, живи всю свою жизнь банщиком голым, в пару намыливая чужие спины, или гостинодворцем, всю жизнь считая чужие копейки в подвале, или прокурором, всю жизнь свою проводя в суде и над бумагами, занимаясь тем, чтобы ухудшить
участь несчастных, или министром, всю жизнь впопыхах подписывая ненужные бумаги, или полководцем, всю жизнь убивая людей, — живи этой безобразной жизнью, кончающейся всегда мучительной смертью, и ты ничего не получишь в мире этом и не получишь никакой вечной жизни.