Неточные совпадения
Смердяков пошел зачем-то
в погреб и
упал вниз с верхней ступеньки.
— На чердак каждый день лазею-с, могу и завтра
упасть с чердака. А не с чердака, так
в погреб упаду-с,
в погреб тоже каждый день хожу-с, по своей надобности-с.
— Вы уехали, я
упал тогда
в погреб-с…
Воротясь домой, я тотчас же разделся и лег
спать.
В комнате у меня было сыро и темно, как
в погребе. Много странных мыслей и ощущений бродило во мне, и я еще долго не мог заснуть.
Когда я вернулся из весенней зелени степей, зашел
в редакцию — будто
в погреб попал, и все эти чопорные, застегнутые на все пуговицы члены профессорской газеты показались мне морожеными судаками.
Танайченок надел на себя барское платье и сел на крыльцо, а Мазан побежал со жбаном на
погреб, разбудил ключницу, которая, как и все
в доме,
спала мертвым сном, требовал поскорее проснувшемуся барину студеной браги, и, когда ключница изъявила сомнение, проснулся ли барин, — Мазан указал ей на фигуру Танайченка, сидящего на крыльце
в халате и колпаке; нацедили браги, положили льду, проворно побежал Мазан с добычей.
— Вот как, — проворно подхватил Глеб, который окончательно уже повеселел и расходился, — ты, Петрушка, становись со мною на носу с острогою… ладно! Смотри только, не зевай… Гришка и Ванюшка, садись
в греблю… живо за весла; да
грести у меня тогда только, когда скажу; рыбка
спит; тревожить ее незачем до времени… Крепко ли привязан к корме челнок?
Боркин. Я вас спрашиваю: рабочим нужно платить или нет? Э, да что с вами говорить!.. (Машет рукой.) Помещики тоже, черт подери, землевладельцы… Рациональное хозяйство… Тысяча десятин земли — и ни гроша
в кармане… Винный
погреб есть, а штопора нет… Возьму вот и продам завтра тройку! Да-с!.. Овес на корню продал, а завтра возьму и рожь продам. (Шагает по сцене.) Вы думаете, я стану церемониться? Да? Ну, нет-с, не на такого
напали…
Она швырнула ключи
в дверь, и они со звоном
упали в моей комнате. Это были ключи от буфета, от кухонного шкапа, от
погреба и от чайной шкатулки, — те самые ключи, которые когда-то еще носила моя мать.
—
Греби,
греби… Загребывай, проходящий, поглубже, не
спи! — говорит он лениво, а сам вяло тычет шестом с расстановкой и с прежним уныло-апатичным видом. По ходу парома мы чувствуем, что теперь его шест мало помогает нашим веслам. Критическая минута, когда Тюлин был на высоте своего признанного перевознического таланта, миновала, и искра
в глазах Тюлина угасла вместе с опасностью.
Шесть сильных рук схватили Арефу и поволокли с господского двора, как цыпленка. Дьячок даже закрыл глаза со страху и только про себя молился преподобному Прокопию:
попал он из огня прямо
в полымя. Ах, как
попал… Заводские пристава были почище монастырских служек: руки как железные клещи. С господского двора они сволокли Арефу
в какой-то каменный
погреб, толкнули его и притворили тяжелою железною дверью. Новое помещение было куда похуже усторожского воеводского узилища.
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по реке, оставляя белый змеистый след за собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по веслу было
в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала, оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали
в темноте; — на западе была еще красная черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж
падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно
гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту...
Оставшись один, он долго стоял у окна, зажав бороду
в кулак, глядя, как
падает на землю серый мокрый снег, а когда за окном стало темно, как
в погребе, пошёл
в город. Ворота Баймаковой были уже заперты, он постучал
в окно, Ульяна сама отперла ему, недовольно спросив...
Полк наш стоял на юге,
в городе, — тут же был и штаб сего Ерофеича. И
попало мне идти
в караул к
погребам с порохом, под самое Светлое воскресенье. Заступил я караул
в двенадцать часов дня
в чистую субботу, и стоять мне до двенадцати часов
в воскресенье.
Пошли его развязать, и вдруг дверь из
погреба наотмашь распахнулась, и этот казак летит на меня прямо, как по воздуху, и, точно сноп, опять
упал в ноги и вопит...
Никто не сидел сложа руки, все
гребли: кто лопатой, кто доской, кто сломанным веслом и всем, что
попало в руки.
Когда лодка у поворота
попадала в струю быстро идущей воды, где шесты не доставали дна, они брались за весла и
гребли что есть силы.
Причина этого явления скоро разъяснилась. Ветер, пробегающий по долине реки Сонье, сжатый с боков горами, дул с большой силой.
В эту струю и
попали наши лодки. Но как только мы отошли от берега
в море, где больше было простора, ветер подул спокойнее и ровнее. Это заметили удэхейцы, но умышленно ничего не сказали стрелкам и казакам, чтобы они
гребли энергичнее и чтобы нас не несло далеко
в море.
Своих штыков у нас было восемьдесят пять, считая денщиков и кашеваров. Сорок солдат оцепили со всех сторон наш хутор, остальным приказано было
спать одетыми, с заряженными винтовками под рукою. На дворе было темно, как
в погребе. Мы и фельдшера осматривали свои револьверы…
За ужином главный врач, вздыхая, ораторствовал: — Да! Если мы на том свете будем гореть, то мне придется
попасть на очень горячую сковородку. Вот приходил сегодня наш хозяин. Должно быть, он хотел взять три мешка рису, которые зарыл
в погребе; а их уж раньше откопала наша команда. Он, может быть, только на них и рассчитывал, чтобы не помереть с голоду, а поели рис наши солдаты.
Марья Петровна Андреева года через два после смерти Глаши, сходя
в погреб, оступилась,
упала на лед и сломала себе ногу.
Бросают товар, деньги, запирают лавки, запираются
в них, толкают друг друга, бегут опрометью, задыхаясь, кто куда
попал,
в свой, чужой дом, сквозь подворотни, ворота на запор,
в погреб, на чердак, бросаются
в свои экипажи, садятся, не торгуясь, на извозчиков; лошади летят, как будто
в сражении, предчувствуя вместе с людьми опасность.