Неточные совпадения
Я почтительно кланяюсь и, опираясь на саблю, говорю: «Я счастлив, великий
государь, что мог пролить кровь
за свое отечество, и желал бы
умереть за него; но ежели ты так милостив, что позволяешь мне просить тебя, прошу об одном — позволь мне уничтожить врага моего, иностранца St — Jérôme’а.
Вы, князья буй Рюрик и Давид!
Смолкли ваши воинские громы.
А не ваши ль плавали в крови
Золотом покрытые шеломы?
И не ваши ль храбрые полки
Рыкают, как туры,
умираяОт каленой сабли, от руки
Ратника неведомого края?
Встаньте,
государи, в злат стремень
За обиду в этот черный день,
За Русскую землю,
За Игоревы раны —
Удалого сына Святославича!
Многие
умирали под пыткою, ничего не сказав, кроме одного: что шли к Москве с голоду и от притеснений начальства, да еще по слуху, что
государь за границей помер.
«Батюшка!.. Царь!.. Спаси!.. Заступись! Ты один наша надежда! Отец наш!» — вопил народ, кидаясь к царскому стремени и обнимая ноги
государя. «Мы знали, что Ты с нами! Ты наш! Ты не оставишь… Мы все с Тобою! Все
за Тебя! Не выдадим!
Умрем — не выдадим!..»
Забыта была тетя Родайка, от которой она отбилась в толпе y собора… Забыто на миг тяжелое разочарование невозможности уехать к себе на родину… Только и было сейчас думы, что о Нем,
Государе, Державном Отце могучей страны и о самой стране, о милой России, которой она, Милица, теперь же, не задумываясь ни на минуту, отдала бы жизнь… О, если бы она могла
умереть за них обоих, если б могла!
— Властитель наш, богоизбранный государь-надежда, ты любимец неба и земли. Повелевай нами; рады
умереть за тебя все до единого, рады для тебя сложить головы свои и вражеские!..
— Властитель наш, богоизбранный государь-надежа, ты любимец неба и земли. Повелевай нами; рады
умереть за тебя все до единого, рады для тебя сложить головы свои и вражеские!..
— И чтò же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал
государь), мы все
умрем за пего, — прибавил оратор, одушевляясь.
Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуты побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как
государь благодарил его
за геройские поступки, и он,
умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.