Неточные совпадения
— Не надо, не надо стрелять, — остановил его Дерсу. — Его мешай нету. Ворона тоже хочу кушай. Его пришел посмотреть, люди есть или нет. Нельзя — его
улетит. Наша ходи, его тогда
на землю прыгай, чего-чего остался — кушай.
Голова стал бледен как полотно; винокур почувствовал холод, и волосы его, казалось, хотели
улететь на небо; ужас изобразился в лице писаря; десятские приросли к
земле и не в состоянии были сомкнуть дружно разинутых ртов своих: перед ними стояла свояченица.
Несмотря
на силу и скорость полета, куропатки всегда летят невысоко от
земли и недалеко
улетают.
У куропаток есть три рода крика, или голоса: первый, когда они целою станицей найдут корм и начнут его клевать, разгребая снег или
землю своими лапками: тут они кудахчут, как куры, только гораздо тише и приятнее для уха; второй, когда, увидя или услыша какую-нибудь опасность, собираются
улететь или окликаются между собою, этот крик тоже похож несколько
на куриный, когда куры завидят ястреба или коршуна; и, наконец, третий, собственно им принадлежащий, когда вспуганная стая летит со всею силою своего быстрого полета.
— Да! — возразила Александра Григорьевна, мрачно нахмуривая брови. — Я, конечно, никогда не позволяла себе роптать
на промысл божий, но все-таки в этом случае воля его казалась мне немилосердна… В первое время после смерти мужа, мне представлялось, что неужели эта маленькая планетка-земля удержит меня, и я не
улечу за ним в вечность!..
Он думает и чувствует по-земному, полагает, что если мы живем
на земле, так и не надо
улетать с нее
на небо, где нас теперь пока не спрашивают, а заниматься человеческими делами, к которым мы призваны.
Белый кречет чертил в небе широкие круги, подымался
на высоту невидимую и подобно молнии стремился
на добычу; но вместо того чтоб опускаться за нею
на землю, Адраган после каждой новой победы опять взмывал кверху и
улетал далеко.
Плещет волна, ходят туманные облака, летают за кораблем чайки, садятся
на мачты, потом как будто отрываются от них ветром и, колыхаясь с боку
на бок, как клочки белой бумаги, отстают, отстают и исчезают назади,
улетая обратно, к европейской
земле, которую наши лозищане покинули навеки.
«Высохнет
земля на могиле моей — и забудешь ты меня, моя родная мать! Порастет кладбище могильной травой — заглушит трава твое горе, мой старый отец. Слезы высохнут
на глазах сестры моей,
улетит и горе из сердца ее.
Выношенного ястреба, приученного видеть около себя легавую собаку, притравливают следующим образом: охотник выходит с ним па открытое место, всего лучше за околицу деревни, в поле; другой охотник идет рядом с ним (впрочем, обойтись и без товарища): незаметно для ястреба вынимает он из кармана или из вачика [Вачик — холщовая или кожаная двойная сумка; в маленькой сумке лежит вабило, без которого никак не должно ходить в поле, а в большую кладут затравленных перепелок] голубя, предпочтительно молодого, привязанного за ногу тоненьким снурком, другой конец которого привязан к руке охотника: это делается для того, чтоб задержать полет голубя и чтоб, в случае неудачи, он не
улетел совсем; голубь вспархивает, как будто нечаянно, из-под самых ног охотника; ястреб, опутинки которого заблаговременно отвязаны от должника, бросается, догоняет птицу, схватывает и падает с добычею
на землю; охотник подбегает и осторожно помогает ястребу удержать голубя, потому что последний очень силен и гнездарю одному с ним не справиться; нужно придержать голубиные крылья и потом, не вынимая из когтей, отвернуть голубю голову.
Он осматривает привады
на лошади, в санках, а не пешком, и преимущественно в полдень, когда тетерева уже побывали
на кормовых местах и
улетели на такие, где они обыкновенно отдыхают, сидя
на деревьях или
на земле, если снег еще мелок.
— Вот так-то всегда человек: не чует, не гадает, что над ним невзгода, как тот Хапун, летает, — толковали про себя громадские люди, покачивая головами и расходясь от шинка, где молодая еврейка и ее ба́хори (дети) бились об
землю и рвали
на себе волосы. А между прочим, каждый думал про себя: «Вот, верно, и моя запись
улетела теперь к чорту
на кулички!»
После ужина отец Сергий стал творить умственную молитву: «Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас», а потом стал читать псалом, и вдруг, среди псалма, откуда ни возьмись, воробей слетел с куста
на землю и, чиликая и попрыгивая, подскочил к нему, испугался чего-то и
улетел.
От места скрещивания двух перекладинок шло сияние, вроде расходящихся во все стороны коротких лучей. Чжан-Бао сказал, что это перья. Вот почему у «лоца севохини» всегда руки раскрыты и вот почему он
улетел на небо. И опять начались разговоры про летающих людей, у которых
на спине и руках вырастают крылья — и у китайца и у удэхейца были свои аргументы. Первый обосновывал свои доказательства
на мнениях древних мудрецов, а удэхеец ссылался
на какого-то гольдского шамана, сильнее которого не было еще
на земле.
Творец не может
улететь на небо, он должен нисходить
на землю в реализации творческого акта.
Улетая с ним, она бросила взор
на землю.
Люди, и праздник, и фонарики остались
на земле, а он
улетел, сделался воздухом, притворился и растаял в ночи, как пылинка.