— Успокойся, это кровь твоей собаки. К делу, боярин! Заря занимается. В последний раз спрашиваю тебя: хочешь ли
укрыть у себя друга своего или оставить его у меня, в опасности?
Зная, как воевода был ему нужен вперед, и потому боясь, чтобы он не вздумал вновь, при первом неудовольствии, бежать в Литву, где укрывали врагов и изменников московского княжества, как Москва
укрывала у себя врагов и изменников Литвы, требовал поручной записи.
Неточные совпадения
— Значит, хоронится от тебя… Тоже совестно. А есть
у них такой духовный брат, трехлеточек-мальчик. Глебом звать… Авгарь-то матерью ему родной приходится, а зовет духовным братом. В скитах его еще прижила, а здесь-то ей как будто совестно с ребенком объявиться, потому как название ей девица, да еще духовная сестра. Ну, Таисья-то к
себе и
укрыла мальчонка… Прячет, говорю, от тебя-то!
Осторожно вынув
у нее из рук газету, он
укрыл ее пледом, потушил свечи и пошел к
себе в спальню. Ложась, он думал об исторической пьесе, и из головы
у него все не выходил мотив: «Мой друг, мой нежный друг…»
А между тем положение мое все становилось ужаснее: сверху нас, верно, уже хорошо
укрыло снегом, и в логове нашем стало не только тепло, а даже душно; но зато и отвратительные, вонючие испарения становились все гуще, — от этого спертого смрада
у меня занимало дыхание, и очень жаль, что это сделалось не сразу, потому что тогда я не испытал бы и сотой доли тех мучений, которые ощутил, приведя
себя в память, что с моим отцом Кириаком пропала и моя бутылка с подправленною коньяком водою и вся наша провизия…