Неточные совпадения
Баржу вытащили
на берег около Дуэ, а катер
ушел в Александровский
пост и укрылся там в речке.
Летом, если
пост находился
на берегу, приходило судно, оставляло солдатам провиант и
уходило; зимою приезжал «попостить» их священник, одетый в меховую куртку и штаны и по виду похожий больше
на гиляка, чем
на священника.
Он ночевал
на воскресенье дома, а затем в воскресенье же вечером
уходил на свой
пост, потому что утро понедельника для него было самым боевым временем: нужно было все работы пускать в ход
на целую неделю, а рабочие не все выходили, справляя «узенькое воскресенье», как
на промыслах называли понедельник.
Репетиция была назначена вечером; Аннинька с утра притворилась больной, а когда m-lle Эмма
ушла к Раисе Павловне, она, как ящерица, улизнула в театр и пробралась
на свой наблюдательный
пост.
И положил я
на них вроде епитимьи
пост, и три дня я им за юрты выходить не велел, а для большей еще острастки самый большой фейверк пустил и
ушел…
Вице-губернатор, показав ему головой, что он может
уйти, опустился в кресло и глубоко задумался: видно, и ему нелегок пришелся настоящий его
пост, особенно в последнее время: седины
на висках распространились по всей уж голове; взгляд был какой-то растерянный, руки опущены; словом, перед вами был человек как бы совсем нравственно разбитый…
Около того же времени исчез сын богатого вологодского помещика, Левашов, большой друг Саши, часто бывавший у нас. Про него потом говорили, что он
ушел в народ, даже кто-то видел его
на Волге в армяке и в лаптях, ехавшего вниз
на пароходе среди рабочих. Мне Левашов очень памятен — от него первого я услыхал новое о Стеньке Разине, о котором до той поры я знал, что он был разбойник и его за это проклинают анафемой в церквах Великим
постом. В гимназии о нем учили тоже не больше этого.
Корабли шли
на Цисквили, остановились так в верстах в двух от нее, сделали несколько выстрелов по
посту и
ушли.
Заметив меня, Глафира Митревна с заплаканными глазами и сердитым лицом
ушла в другую комнату, но Фатевна не думала оставлять поле сражения и голосила
на три улицы; в одном окне я заметил побелевший нос Галактионовны, которая занимала наблюдательный
пост.
Приходская церковь была в шести верстах, в Косогорове, и в ней бывали только по нужде, когда нужно было крестить, венчаться или отпевать; молиться же ходили за реку. В праздники, в хорошую погоду, девушки наряжались и
уходили толпой к обедне, и было весело смотреть, как они в своих красных, желтых и зеленых платьях шли через луг; в дурную же погоду все сидели дома. Говели в приходе. С тех, кто в Великом
посту не успевал отговеться, батюшка
на Святой, обходя с крестом избы, брал по 15 копеек.
— Я уверен, что вы, Андрей Николаевич, распорядитесь не хуже меня в случае какого-нибудь несчастья… Слава богу, мы друг друга знаем. Но в данном случае я не могу
уйти… Ведь я рискнул идти полным ходом в этот дьявольский туман, и, следовательно, я один должен нести ответственность за все последствия моего решения и быть безотлучно
на своем
посту… Вы ведь поймете меня и не объясните мое упорство недоверием к вам, Андрей Николаевич!
Несколько вечеров подряд я отправлялась к обрыву в сопровождении моего пажа, которому строго-настрого запретила говорить о появлении света в Башне смерти. Мы садились
на краю обрыва и, свесив ноги над бегущей далеко внизу, потемневшей в вечернем сумраке Курой, предавались созерцанию. Случалось, что огонек потухал или переходил с места
на место, и мы с ужасом переглядывались с Юлико, но все-таки не
уходили с нашего
поста.