— Ну, это положим!.. Я не прочь сменить Урбенина, но без борьбы я не отдамся… Пусть берут, если хотят, но сам я к ним не пойду. Отчего они не брали меня, когда я был в их руках? На похоронах Ольги я так ревел и такие истерики со мной делались, что даже слепые могли бы
узреть истину… Я не виноват, что они… глупы.
Неточные совпадения
Но чувствуется ли возможность выхода,
созревает ли внутренняя сила для свыше посланного виденья
истины о знании и вере?
Проходя протекшие времена и столетия, мы везде обретаем терзающие черты власти, везде
зрим силу, возникающую на
истину, иногда суеверие, ополчающееся на суеверие.
Кто мир нравственный уподобил колесу, тот, сказав великую
истину, не иное что, может быть, сделал, как взглянул на круглый образ земли и других великих в пространстве носящихся тел, изрек только то, что
зрел.
То же самое творится и в области искусства и науки, где каждая новая
истина, всякое художественное произведение, редкие жемчужины истинной поэзии — все это выросло и
созрело благодаря существованию тысяч неудачников и непризнанных гениев.
Только сильный наплыв фактов, делающих невозможным упорное следование по пути, намеченному пословицами и азбучными
истинами, может положить предел этому печальному недомыслию. Но факты такого рода накопляются медленно, и еще медленнее внедряется доверие к ним. В большинстве случаев бывает так, что факт уже вполне
созрел и приобрел все права на бесспорность, а общественное мнение все еще не решается признать его. Конечно, всякому случалось — и нередко — слышать такие речи...
И Франция упала за тобой
К ногам убийц бездушных и ничтожных.
Никто не смел возвысить голос свой;
Из мрака мыслей гибельных и ложных
Никто не вышел с твердою душой, —
Меж тем как втайне взор Наполеона
Уж
зрел ступени будущего трона…
Я в этом тоне мог бы продолжать,
Но
истина — не в моде, а писать
О том, что было двести раз в газетах,
Смешно, тем боле об таких предметах.
— Не сладко, ребятушки, на старости лет говорить мне так, а скажу истину-правду, надо вам её знать, понимаю я; скажу, признаюсь — верую в господа вседержителя мира сего, но — лика божия не
зрю пред собой, нет, не
зрю! И ежели спросить бы — рцы ми, человече, како веруеши? — что по чистому сердцу отвечу? — Не вем! И многие тысячи так-то ответят, коли по чести сердца захотят отвечать. Вы подумайте над этим, это надо понять!
Христианский догмат триипостасности Божества был, однако, открыт человеку, не человеком, лишь при свете уже открытой
истины человек получает возможность
зреть печать троичности на себе и на всей твари.
Праведники, постигающие мир в его
истине и красоте, вовсе не будут
зреть ада, ибо нет его и в очах Божиих.
«Очистим чувствия и
узрим» — этими словами христианского песнопения можно выразить основную мысль платонизма:
истина открывается только любви, эротическому безумию, экстазу.
Оливной ветвию венчанно,
На твердом камени седяй,
Без слуха зрится хладнонравно,
Велико божество судяй;
Белее снега во хламиде,
И в неизменном всегда виде,
Зерцало, меч, весы пред ним.
Тут
истина стрежет десную,
Тут правосудие ошую;
Се храм закона ясно
зрим.