Неточные совпадения
Разумихин, сконфуженный окончательно падением столика и разбившимся стаканом, мрачно поглядел на
осколки, плюнул и круто повернул к окну, где и стал спиной к публике, с страшно нахмуренным лицом, смотря в окно и ничего не
видя.
Он устало замолчал, а Самгин сел боком к нему, чтоб не
видеть эту половинку глаза, похожую на
осколок самоцветного камня. Иноков снова начал бормотать что-то о Пуаре, рыбной ловле, потом сказал очень внятно и с силой...
Он
видел, как убирали
осколки, слышал быстрые разговоры,
видел Аглаю, бледную и странно смотревшую на него, очень странно: в глазах ее совсем не было ненависти, нисколько не было гнева; она смотрела на него испуганным, но таким симпатичным взглядом, а на других таким сверкающим взглядом… сердце его вдруг сладко заныло.
Ступени, ветер, мокрые, прыгающие
осколки огней, лиц, и на бегу: «Нет!
Увидеть ее! Только еще раз
увидеть ее!»
И вот, так же как это было утром, на эллинге, я опять
увидел, будто только вот сейчас первый раз в жизни,
увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых, божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную гармонию серо-голубых шеренг. И так: будто не целые поколения, а я — именно я — победил старого Бога и старую жизнь, именно я создал все это, и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались
осколки стен, куполов, машин…
Можно ли было Кувалде, человеку с образованием,
осколки которого и теперь еще блестели в его речах, с развитой превратностями судьбы привычкой мыслить, — можно ли было ему не желать и не стараться всегда
видеть рядом с собой человека, подобного ему?
Николка. Рыжая она, Ларион, рыжая. Прямо несчастье. Оттого всем и нравится, что рыжая. Как кто
увидит, сейчас букеты начинает таскать. Так что у нас все время в квартире букеты, как веники, стояли. А Тальберг злился. Ну, ты
осколки собирай, а то сейчас Мышлаевский явится, он тебя убьет.
Но если, человече, ты
увидишь в некий день Мою голову раздробленной, то внимательно вглядись в
осколки: там в красных знаках будет начертано гордое имя Сатаны! Согни шею и поклонись Ему низко, — но черепков до мусорного ящика не провожай: не надо так почтительно сгибаться перед сброшенными цепями!
Чехов писал об этом спектакле в «
Осколках московской жизни»: «
Видели мы и обоняли „Чад жизни“ — драму известного московского франта и салонного человека, Б.