Неточные совпадения
Проклятый купчишка Абдулин —
видит, что у городничего старая шпага, не прислал
новой.
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого законы — те знаю, а
новых издавать не желаю. Конечно, многие на моем месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
К удивлению, бригадир не только не обиделся этими словами, но, напротив того, еще ничего не
видя, подарил Аленке вяземский пряник и банку помады.
Увидев эти дары, Аленка как будто опешила; кричать — не кричала, а только потихоньку всхлипывала. Тогда бригадир приказал принести свой
новый мундир, надел его и во всей красе показался Аленке. В это же время выбежала в дверь старая бригадирова экономка и начала Аленку усовещивать.
Он
видел, что старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания;
видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала головой на
новые распоряжения молодой барыни в кладовой,
видел, что Кити была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача, приходила к нему объявить, что девушка Маша привыкла считать ее барышней и оттого ее никто не слушает.
— Да, но спириты говорят: теперь мы не знаем, что это за сила, но сила есть, и вот при каких условиях она действует. А ученые пускай раскроют, в чем состоит эта сила. Нет, я не
вижу, почему это не может быть
новая сила, если она….
— Эге! Да ты, я
вижу, опять в
новой фазе, в консервативной, — сказал Степан Аркадьич. — Но, впрочем, после об этом.
— Как же ты говорил, что никогда больше не наденешь европейского платья? — сказал он, оглядывая его
новое, очевидно от французского портного, платье. — Так! я
вижу:
новая фаза.
Всё, что она
видела, подъезжая к дому и проходя через него, и теперь в своей комнате, всё производило в ней впечатление изобилия и щегольства и той
новой европейской роскоши, про которые она читала только в английских романах, но никогда не видала еще в России и в деревне.
Более всего его при этом изумляло и расстраивало то, что большинство людей его круга и возраста, заменив, как и он, прежние верования такими же, как и он,
новыми убеждениями, не
видели в этом никакой беды и были совершенно довольны и спокойны.
В этих словах Агафьи Михайловны Левин прочел развязку драмы, которая в последнее время происходила между Агафьей Михайловной и Кити. Он
видел, что, несмотря на все огорчение, причиненное Агафье Михайловне
новою хозяйкой, отнявшею у нее бразды правления, Кити все-таки победила ее и заставила себя любить.
Я не виню вас, и Бог мне свидетель, что я,
увидев вас во время вашей болезни, от всей души решился забыть всё, что было между нами, и начать
новую жизнь.
Оттого ли, что дети
видели, что мама любила эту тетю, или оттого, что они сами чувствовали в ней особенную прелесть; но старшие два, а за ними и меньшие, как это часто бывает с детьми, еще до обеда прилипли к
новой тете и не отходили от нее.
Разговор зашел о
новом направлении искусства, о
новой иллюстрации Библии французским художником. Воркуев обвинял художника в реализме, доведенном до грубости. Левин сказал, что Французы довели условность в искусстве как никто и что поэтому они особенную заслугу
видят в возвращении к реализму. В том, что они уже не лгут, они
видят поэзию.
Но Алексей Александрович не чувствовал этого и, напротив того, будучи устранен от прямого участия в правительственной деятельности, яснее чем прежде
видел теперь недостатки и ошибки в деятельности других и считал своим долгом указывать на средства к исправлению их. Вскоре после своей разлуки с женой он начал писать свою первую записку о
новом суде из бесчисленного ряда никому ненужных записок по всем отраслям управления, которые было суждено написать ему.
— Я нахожу только странным, что женщины ищут
новых обязанностей, — сказал Сергей Иванович, — тогда как мы, к несчастью,
видим, что мужчины обыкновенно избегают их.
— Если вы спрашиваете моего совета, — сказала она, помолившись и открывая лицо, — то я не советую вам делать этого. Разве я не
вижу, как вы страдаете, как это раскрыло ваши раны? Но, положим, вы, как всегда, забываете о себе. Но к чему же это может повести? К
новым страданиям с вашей стороны, к мучениям для ребенка? Если в ней осталось что-нибудь человеческое, она сама не должна желать этого. Нет, я не колеблясь не советую, и, если вы разрешаете мне, я напишу к ней.
— И будешь стоять весь день в углу, и обедать будешь одна, и ни одной куклы не
увидишь, и платья тебе
нового не сошью, — говорила она, не зная уже, чем наказать ее.
— Есть, брат! Вот
видишь ли, ты знаешь тип женщин Оссиановских… женщин, которых
видишь во сне… Вот эти женщины бывают на яву… и эти женщины ужасны. Женщина,
видишь ли, это такой предмет, что, сколько ты ни изучай ее, всё будет совершенно
новое.
Он знал очень хорошо манеру дилетантов (чем умнее они были, тем хуже) осматривать студии современных художников только с той целью, чтоб иметь право сказать, что искусство пало и что чем больше смотришь на
новых, тем более
видишь, как неподражаемы остались великие древние мастера.
— Так
видишь, — продолжал Николай Левин, с усилием морща лоб и подергиваясь. Ему, видимо, трудно было сообразить, что сказать и сделать. — Вот
видишь ли… — Он указал в углу комнаты какие-то железные бруски, завязанные бичевками. —
Видишь ли это? Это начало
нового дела, к которому мы приступаем. Дело это есть производительная артель….
— Нет, вы не хотите, может быть, встречаться со Стремовым? Пускай они с Алексеем Александровичем ломают копья в комитете, это нас не касается. Но в свете это самый любезный человек, какого только я знаю, и страстный игрок в крокет. Вот вы
увидите. И, несмотря на смешное его положение старого влюбленного в Лизу, надо
видеть, как он выпутывается из этого смешного положения! Он очень мил. Сафо Штольц вы не знаете? Это
новый, совсем
новый тон.
— Да, очень весело было, папа, — сказал Сережа, садясь боком на стуле и качая его, что было запрещено. — Я
видел Наденьку (Наденька была воспитывавшаяся у Лидии Ивановны ее племянница). Она мне сказала, что вам дали звезду
новую. Вы рады, папа?
Он забыл всё то, что он думал о своей картине прежде, в те три года, когда он писал ее; он забыл все те ее достоинства, которые были для него несомненны, — он
видел картину их равнодушным, посторонним,
новым взглядом и не
видел в ней ничего хорошего.
Через час Анна рядом с Голенищевым и с Вронским на переднем месте коляски подъехали к
новому красивому дому в дальнем квартале. Узнав от вышедшей к ним жены дворника, что Михайлов пускает в свою студию, но что он теперь у себя на квартире в двух шагах, они послали ее к нему с своими карточками, прося позволения
видеть его картины.
Пребывание в Петербурге казалось Вронскому еще тем тяжелее, что всё это время он
видел в Анне какое-то
новое, непонятное для него настроение. То она была как будто влюблена в него, то она становилась холодна, раздражительна и непроницаема. Она чем-то мучалась и что-то скрывала от него и как будто не замечала тех оскорблений, которые отравляли его жизнь и для нее, с ее тонкостью понимания, должны были быть еще мучительнее.
— Хорошо, я поговорю. Но как же она сама не думает? — сказала Дарья Александровна, вдруг почему-то при этом вспоминая странную
новую привычку Анны щуриться. И ей вспомнилось, что Анна щурилась, именно когда дело касалось задушевных сторон жизни. «Точно она на свою жизнь щурится, чтобы не всё
видеть», подумала Долли. — Непременно, я для себя и для нее буду говорить с ней, — отвечала Дарья Александровна на его выражение благодарности.
Грустно
видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения
новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими…
Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблужденьям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что небесным огнем исчерчена сия летопись, что кричит в ней каждая буква, что отвсюду устремлен пронзительный перст на него же, на него, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд
новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки.
Старуха задумалась. Она
видела, что дело, точно, как будто выгодно, да только уж слишком
новое и небывалое; а потому начала сильно побаиваться, чтобы как-нибудь не надул ее этот покупщик; приехал же бог знает откуда, да еще и в ночное время.
Уже он
видел себя действующим и правящим именно так, как поучал Костанжогло, — расторопно, осмотрительно, ничего не заводя
нового, не узнавши насквозь всего старого, все высмотревши собственными глазами, всех мужиков узнавши, все излишества от себя оттолкнувши, отдавши себя только труду да хозяйству.
— Поверьте мне, это малодушие, — отвечал очень покойно и добродушно философ-юрист. — Старайтесь только, чтобы производство дела было все основано на бумагах, чтобы на словах ничего не было. И как только
увидите, что дело идет к развязке и удобно к решению, старайтесь — не то чтобы оправдывать и защищать себя, — нет, просто спутать
новыми вводными и так посторонними статьями.
Он насильно пожал ему руку, и прижал ее к сердцу, и благодарил его за то, что он дал ему случай
увидеть на деле ход производства; что передрягу и гонку нужно дать необходимо, потому что способно все задремать и пружины сельского управленья заржавеют и ослабеют; что вследствие этого события пришла ему счастливая мысль: устроить
новую комиссию, которая будет называться комиссией наблюдения за комиссиею построения, так что уже тогда никто не осмелится украсть.
Так, полдень мой настал, и нужно
Мне в том сознаться,
вижу я.
Но так и быть: простимся дружно,
О юность легкая моя!
Благодарю за наслажденья,
За грусть, за милые мученья,
За шум, за бури, за пиры,
За все, за все твои дары;
Благодарю тебя. Тобою,
Среди тревог и в тишине,
Я насладился… и вполне;
Довольно! С ясною душою
Пускаюсь ныне в
новый путь
От жизни прошлой отдохнуть.
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей
видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Всё думать, думать об одном
И день и ночь до
новой встречи.
Когда подле матушки заменила ее гувернантка, она получила ключи от кладовой, и ей на руки сданы были белье и вся провизия.
Новые обязанности эти она исполняла с тем же усердием и любовью. Она вся жила в барском добре, во всем
видела трату, порчу, расхищение и всеми средствами старалась противодействовать.
В это время подъехал кошевой и похвалил Остапа, сказавши: «Вот и
новый атаман, и ведет войско так, как бы и старый!» Оглянулся старый Бульба поглядеть, какой там
новый атаман, и
увидел, что впереди всех уманцев сидел на коне Остап, и шапка заломлена набекрень, и атаманская палица в руке.
Вы
видели, что привезен красный шелк; из него под руководством парусного мастера Блента смастерят «Секрету»
новые паруса.
Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой он не
увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее у детской кроватки —
нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка.
Одним словом, вы
видите, что до сих пор тут нет ничего особенно
нового.
Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на
новую квартиру, в
новый дом, в четвертый этаж. На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя под ворота, он
увидел направо лестницу, по которой сходил мужик с книжкой в руках; «дворник, значит; значит, тут и есть контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
К Крестьянину вползла Змея
И говорит: «Сосед! начнём жить дружно!
Теперь меня тебе стеречься уж не нужно;
Ты
видишь, что совсем другая стала я
И кожу нынешней весной переменила».
Однако ж Мужика Змея не убедила.
Мужик схватил обух
И говорит: «Хоть ты и в
новой коже,
Да сердце у тебя всё то же».
И вышиб из соседки дух.
И Анна Сергеевна в тот вечер думала о своих гостях. Базаров ей понравился — отсутствием кокетства и самою резкостью суждений. Она
видела в нем что-то
новое, с чем ей не случалось встретиться, а она была любопытна.
— Пусть так, но вы должны
видеть, как это всем нравится. Поглядите, — за ним ходят даже и ваш кучер Константин с его щегольским ремнем, и башмачник Егорка с его гармонией, и невеста с запонками, и даже старая скотница с ее
новою книжкою. А о ребятишках с свистульками уже и говорить нечего.
Я ничего не
вижу в этом хорошего, — сказал я моему
новому спутнику.
«Благодаря Варваре я
вижу себя с
новой стороны. Это надо оценить».
Этот,
новый Самгин явно одолевал, и тот, который
видел сам себя настоящим, реальным, почти уже не сопротивлялся ему, а только подумал устало...
— Вы слышали что-нибудь о «Союзе борьбы»? Так это его работа. Начинается
новая эра, Самгин, вы
увидите!
— У нее —
новая идея: надобно,
видишь ли, восстановлять культурные хозяйства, фермеров надобно разводить, — в согласии с политикой Столыпина.
Тут Самгин
увидел, что старик одет празднично или как именинник в
новый, темно-синий костюм, а его тощее тело воинственно выпрямлено. Он даже приобрел нечто напомнившее дядю Якова, полусгоревшего, полумертвого человека, который явился воскрешать мертвецов. Ласково простясь, Суслов ушел, поскрипывая
новыми ботинками и оставив у Самгина смутное желание найти в старике что-нибудь комическое. Комического — не находилось, но Клим все-таки с некоторой натугой подумал...
В окно смотрели три звезды, вкрапленные в голубоватое серебро лунного неба. Петь кончили, и точно от этого стало холодней. Самгин подошел к нарам, бесшумно лег, окутался с головой одеялом, чтоб не
видеть сквозь веки фосфорически светящегося лунного сумрака в камере, и почувствовал, что его давит
новый страшок, не похожий на тот, который он испытал на Невском; тогда пугала смерть, теперь — жизнь.