Неточные совпадения
От скуки он пробовал чертить разные деревенские сцены карандашом, набросал в
альбом почти все пейзажи Волги, какие
видел из дома и с обрыва, писал заметки в свои тетради, записал даже Опенкина и, положив перо, спросил себя: «Зачем я записал его?
Я сам
видел в
альбоме Юлии Михайловны несколько в этом роде рисунков.
Дело прошлое, и теперь бы я затруднился определить, что, собственно, в ней было такого необыкновенного, что мне так понравилось в ней, тогда же за обедом для меня все было неотразимо ясно; я
видел женщину молодую, прекрасную, добрую, интеллигентную, обаятельную, женщину, какой я раньше никогда не встречал; и сразу я почувствовал в ней существо близкое, уже знакомое, точно это лицо, эти приветливые, умные глаза я
видел уже когда-то в детстве, в
альбоме, который лежал на комоде у моей матери.
Не знаю, попадался ли прежде на глаза дяде этот
альбом, только я и Казначеев, рассматривая его в первый раз на столе в гостиной,
увидели, что под всеми рисунками, рисованными русскими художниками и любителями, имена подписаны по-французски, равно как имя и фамилия самой Турсуковой.
Вдруг он остановился, как вкопанный, и обеими руками ухватился за косяк двери. В кабинете Сусанны, за письменным столом, сидел поручик Александр Григорьевич. Он о чем-то тихо разговаривал с толстым, обрюзглым евреем, а
увидев брата, вспыхнул и опустил глаза в
альбом.
Шмахин миллион раз уже
видел этот
альбом, но от скуки притянул его к себе и в миллион первый раз стал рассматривать карточки.
Он вошел в зал, где мы находились, и остановился у двери, точно сошедший со старинной картины, какие я
видела в большом
альбоме отца, маленький паж средневековой легенды.
Спустя два месяца доктор
видел в
альбоме жены фотографию этого молодого человека с надписью по-французски: «на память о настоящем и в надежде на будущее»; потом он раза два встречал его самого у своей тещи…
Я решил сняться и обменяться с Машею фотографиями. У них в
альбоме я
видел Машину карточку. Такая была прелестная, такая похожая! Но у меня моей карточки не было. Зашел в фотографию Курбатова на Киевской улице, спросил, сколько стоит сняться. Полдюжины карточек визитного формата — три рубля. У меня дух захватило. Я сконфузился, пробормотал, что зайду на днях, и ушел.
На полке книжного шкафа
увидел я у него три толстеннейших тома. Это были
альбомы с тщательно наклеенными газетными и журнальными вырезками отзывов о Леониде Андрееве. Так было странно глядеть на эти
альбомы! Все мы, когда вступали в литературу и когда начинали появляться о нас отзывы, заводили себе подобные
альбомы и полгода-год вклеивали в них все, где о нас упоминалось. Но из года в год собирать эту газетную труху! Хранить ее и перечитывать!..
Если бы я не был очень недоволен собою, то я всего охотнее занялся бы занесением в мой
альбом этих лиц, рассматривая которые всякий порядочный человек, наверное, сказал бы: „Вот та компания, в которой не пожелаешь себя
увидеть в серьезную минуту жизни!“ Но мне было не до того, чтобы их срисовывать.