Неточные совпадения
Самгин внимательно наблюдал, сидя в углу на
кушетке и пережевывая хлеб с ветчиной. Он
видел, что Макаров ведет себя, как хозяин в доме, взял с рояля свечу, зажег ее, спросил у Дуняши бумаги и чернил и ушел с нею. Алина, покашливая, глубоко вздыхала, как будто поднимала и не могла поднять какие-то тяжести. Поставив локти на стол, опираясь скулами на ладони, она спрашивала Судакова...
Но слова вполголоса были не лучше громко сказанных слов; моя дама жила в облаке вражды к ней, вражды, непонятной мне и мучившей меня. Викторушка рассказывал, что, возвращаясь домой после полуночи, он посмотрел в окно спальни Королевы Марго и
увидел, что она в одной рубашке сидит на
кушетке, а майор, стоя на коленях, стрижет ногти на ее ногах и вытирает их губкой.
Она присела ко мне на
кушетку, пощупала мой лоб, покачала головой, а потом быстро наклонилась и поцеловала прямо в губы с энергией, излишней для больных. Через ее плечо я
видел, как в дверях показалась фигура Пепки и благочестиво скрылась.
По обыкновению, она лежит на турецком диване или на
кушетке и читает что-нибудь.
Увидев меня, она лениво поднимает голову, садится и протягивает мне руку.
Бессеменов. Знаю я… Всё знаю… (Уходит в сени. Елена пожимает плечами вслед ему. Проходит к окнам, садится на
кушетку и, закинув руки за шею, о чем-то думает. На лице у нее является улыбка, она мечтательно закрывает глаза. Петр входит, сумрачный, растрепанный. Он встряхивает головой, как бы желая сбросить с нее что-то.
Видит Елену, останавливается.)
Я возвратился домой, возмущенный донельзя. Леонид прав! Говорят, он добр; но что же из этого, когда он пьяница, и пьяница безобразный и глупый. Вечером я поехал к Леониду, чтобы передать ему все, что
видел, и застал его в любимом положении, то есть лежащим на
кушетке.
Я прошел в кабинет. Леонид лежал на своей
кушетке вверх лицом, уже бледный, как мертвец, но в памяти.
Увидев меня, он улыбнулся.
И Зинзага, сделав большие глаза, потряс
кушетку. С Амаранты медленно сползла какая-то книга и, шелестя, шлепнулась об пол. Романист поднял книгу, раскрыл ее, взглянул и побледнел. Это была не какая-то и отнюдь не какая-нибудь книга, а его последний роман, напечатанный на средства графа дон Барабанта-Алимонда, — роман «Колесование в Санкт-Московске сорока четырех двадцатиженцев», роман, как
видите, из русской, значит самой интересной жизни — и вдруг…
Поднять ее на
кушетку у него не хватило сил: его руки и ноги так дрожали, что он принужден был сесть. Позвать кого-нибудь было невозможно — никто не должен был
видеть ее в таком положении. Через минуту она пришла в себя, приподнялась и села, обводя вокруг себя блуждающим взглядом.
Увидев лежащего на
кушетке молодого человека, она остановилась и даже попятилась назад, но Николай Герасимович вскочил.
Войдя в гостиную, он
увидел Лору, лежащую в истерике на
кушетке, мать, хлопотавшую около нее, и Анжелику, помогавшую ей.
Целую неделю я плясала. Опротивели мне танцы до гадости… Я почти не на шутку собралась в Москву, к тетке. Домбровича все эти дни я не встречала. Тут я почувствовала, что мне от того именно так скучно, что я его не
вижу. Три дня я никуда не выходила. Сидела или лежала на
кушетке, ничего не читала, ничего даже не записывала…
Придя окончательно в чувство, Фебуфис
увидел себя в полумраке, на
кушетке, в будуаре жены.