Неточные совпадения
Но когда выехали они за ворота, она со всею легкостию дикой козы, несообразной ее летам, выбежала за ворота, с непостижимою
силою остановила лошадь и обняла одного из сыновей с какою-то помешанною, бесчувственною горячностию; ее опять
увели.
— Отчего? Что с тобой? — начал было Штольц. — Ты знаешь меня: я давно задал себе эту задачу и не отступлюсь. До сих пор меня отвлекали разные дела, а теперь я свободен. Ты должен жить с нами, вблизи нас: мы с Ольгой так решили, так и будет. Слава Богу, что я застал тебя таким же, а не хуже. Я не надеялся… Едем же!.. Я готов
силой увезти тебя! Надо жить иначе, ты понимаешь как…
К вечеру второго дня нашли Веру, сидящую на полу, в углу большой залы, полуодетую. Борис и жена священника, приехавшая в тот день, почти
силой увели ее оттуда и положили в постель.
— Я и не говорила бы, если б не письма. Мне нужен покой… Бабушка!
увези, спрячь меня… или я умру! Я устала…
силы нет… дай отдохнуть… А он зовет туда… хочет прийти сам…
— Виноват опять! — сказал он, — я не в ту
силу поворотил. Оставим речь обо мне, я удалился от предмета. Вы звали меня, чтоб сообщить мне о сплетне, и думали, что это обеспокоит меня, — так? Успокойтесь же и успокойте Веру Васильевну,
увезите ее, — да чтоб она не слыхала об этих толках! А меня это не обеспокоит!
Раз он
силой увел жену, она убежала на другой день.
Он помнил потом, что его оттащили от нее
силой несколько человек, а что ее вдруг
увели, и что опамятовался он уже сидя за столом.
И вот, такова его
сила и до того уже приучен, покорен и трепетно послушен ему народ, что толпа немедленно раздвигается пред стражами, и те, среди гробового молчания, вдруг наступившего, налагают на него руки и
уводят его.
На шум выбегают из инспекторской надзиратели, потом инспектор. Но малыши увертываются от рук Дитяткевича, ныряют между ног у другого надзирателя, добродушного рыжего Бутовича, проскакивают мимо инспектора, дергают Самаревича за шубу, и крики: «бирка, бирка!» несутся среди хохота, топота и шума. Обычная власть потеряла
силу. Только резкий звонок, который сторож догадался дать минуты на две раньше, позволяет, наконец, освободить Самаревича и
увести его в инспекторскую.
Все надежды и упования
увезли с собой по разным местам те, кто еще был в
силах и надеялся найти работу.
Существо это кряхтит потому, что оно уже старо и что оно не в
силах нынче приподнять на дугу укладистый казанский тарантас с тою же молодецкою удалью, с которою оно поднимало его двадцать лет назад,
увозя с своим барином соседнюю барышню.
Затем, в среде государственных крестьян, мироедами прозывались «коштаны», то есть — горлопаны, волновавшие мирские сходки и находившиеся на замечании у начальства, как бунтовщики; в среде мещан под этой же фирмой процветали «кулаки», которые подстерегали у застав крестьян, едущих в город с продуктами, и почти
силой уводили их в купеческие дворы, где их обсчитывали, обмеривали и обвешивали.
Этот квартальный, как я узнал потом, нарочно был оставлен при Андрее Антоновиче полицеймейстером, с тем чтобы за ним наблюдать и изо всех
сил стараться
увезти его домой, а в случае опасности так даже подействовать
силой, — поручение, очевидно, свыше
сил исполнителя.
Тут Вяземский заметил, что напрасно хотел опереться на намек Ивана Васильевича, сделанный ему иносказательно во время пира, намек, вследствие которого он почел себя вправе
увезти Елену
силою.
А если так, то как смеете вы врываться целой шайкой в благородный дворянский дом и
силою увозить благородную девицу, несмотря на ее крики и слезы?
— По какому праву вы
уводите силой Татьяну Ивановну?
—
Уведите меня, — повторила она с удвоенною
силой, — если вы не хотите, чтоб я навсегда осталась… там!
Телятев. Не ошибись. Поверь мне, что он женится на Чебоксаровой и
увезет ее в Чебоксары. Мне страшно его, точно
сила какая-то идет на тебя.
— Домна Осиповна, — начала она докладывать Бегушеву, — не знаю, правда ли это или нет, — изволили в рассудке тронуться; все рвут, мечут с себя… супруг их, доктор, сказывала прислуга, бился-бился с нею и созвал докторов, губернатора, полицеймейстеров, и ее почесть что
силой увезли в сумасшедший дом.
Надобно было иметь
силу характера Домны Осиповны, чтобы, живя у Бегушева целую неделю и все почти время проводя вместе с ним, скрывать от него волнующие ее мысли и чувствования, тем более что сам Бегушев был очень весел, разговорчив и беспрестанно фантазировал, что вот он, с наступлением зимы,
увезет Домну Осиповну в Италию, в которой она еще не бывала, познакомит ее с антиками, раскроет перед ней тайну искусств, — и Домна Осиповна ни одним словом, ни одним звуком не выразила, что она ожидает совершенно иначе провести грядущую зиму, — напротив, изъявляла удовольствие и почти восторг на все предложения Бегушева.
— Пора, пора, Зиночка, пора! ах! я заболталась! — схватилась Марья Александровна. — Они там хотят совсем сманить князя. Сейчас же сажусь и еду! Подъеду, вызову Мозглякова, а там… Да я его
силой увезу, если надо! Прощай, Зиночка, прощай, голубчик, не тужи, не сомневайся, не грусти, главное — не грусти! все прекрасно, преблагородно обделается! Главное, с какой точки смотреть… ну, прощай, прощай!..
— Братцы, — начал вдруг Антон, как бы пробудившись от сна, — мне денег надо, денег!.. Лошадь
увели намедни… последнюю лошадь… оброку платить нечем, — прибавил он через
силу.
—
Уведи… жалко… и тебя… — Он хотел сказать еще «прости», но сказал «пропусти», и, не в
силах уже будучи поправиться, махнул рукою, зная, что поймет тот, кому надо.
В этой позе он остается до поры, пока его
уводят, лишь изредка громко всхрапывая, как бы желая сказать что-то и не находя
сил.
Я понимал настроение Чепурникова. Он не решался кинуться один на опасного противника, но и не в
силах был глядеть равнодушно, как он сядет и уедет,
увозя с собой все только что расцветшие надежды…
Не трудно было Лубянской подметить и те особенные отношения, которые существовали между некоторыми из членов коммуны и которые даже «по принципу» ни для кого не составляли тайны. Лидинька Затц дружила с плюгавеньким Анцыфриком и строго держала его в руках. Дружба между ними началась еще в Славнобубенске, немедленно после отъезда оттуда Полоярова, и в
силу этой дружбы Лидинька даже похитила Анцыфрова из Славнобубенска и
увезла с собою в Питер.
Комиссар свалился со стула на пол, Савина схватили тут же стоявшие полицейские и
увели силой в другую комнату.
На крик этот прибежали его служители. Составлено наскоро совещание и постановлено: догнать слепца и его товарища, разлучить их
силою и, связав,
увезти последнего с собою; но адский совет был расстроен послышавшимися издали двумя голосами, разговаривавшими по-русски. Они довольно внятно раздавались по заре, уже занимавшейся. Раскольники стали прислушиваться к ним, завернув за избу.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», — начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да, и никакие
силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и
увезет ее на край света.
Он
силой увел в комнаты сопротивлявшуюся попадью, и там, озираясь, дрожа от холода и страха, она рассказала.
Когда Николушку
уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в
силах удержаться более, заплакала.
Когда Мигурского
увели, оставшийся один Трезорка, махая хвостиком, стал ласкаться к нему. Он привык к нему во время дороги. Казак вдруг отслонился от тарантаса, сорвал с себя шапку, швырнул ее изо всех
сил наземь, откинул ногой от себя Трезорку и пошел в харчевню. В харчевне он потребовал водки и пил день и ночь, пропил все, что было у него и на нем, и только на другую ночь, проснувшись в канаве, перестал думать о мучившем его вопросе: хорошо ли он сделал, донеся начальству о полячкином муже в ящике?