Неточные совпадения
— Камень в огород! И камень низкий, скверный! Не боюсь! О господа, может быть, вам слишком подло мне же в глаза говорить это! Потому подло, что я это сам говорил вам. Не только хотел, но и мог
убить, да еще на себя добровольно натащил, что чуть не
убил! Но ведь не
убил же его, ведь спас же меня ангел-хранитель мой — вот этого-то вы и не взяли в соображение… А потому вам и подло, подло! Потому что я не
убил, не
убил, не
убил! Слышите,
прокурор: не
убил!
— Боюсь сказать, что поверил. Но я всегда был убежден, что некоторое высшее чувство всегда спасет его в роковую минуту, как и спасло в самом деле, потому что не он
убил отца моего, — твердо закончил Алеша громким голосом и на всю залу.
Прокурор вздрогнул, как боевой конь, заслышавший трубный сигнал.
— Говорил ли вам по крайней мере брат ваш, что намерен
убить своего отца? — спросил
прокурор. — Вы можете не отвечать, если найдете это нужным, — прибавил он.
«Это ясно, это ясно! — повторял
прокурор в чрезвычайном возбуждении, — это точь-в-точь у подобных сорванцов так и делается: завтра
убью себя, а пред смертью кутеж».
— Запиши сейчас… сейчас… «что схватил с собой пестик, чтобы бежать
убить отца моего… Федора Павловича… ударом по голове!» Ну, довольны ли вы теперь, господа? Отвели душу? — проговорил он, уставясь с вызовом на следователя и
прокурора.
Спасибо
прокурору, многое мне обо мне сказал, чего и не знал я, но неправда, что
убил отца, ошибся
прокурор!
— Да, вот кто мог
убить… — начал было следователь, но
прокурор Ипполит Кириллович (товарищ
прокурора, но и мы будем его называть для краткости
прокурором), переглянувшись со следователем, произнес, обращаясь к Мите...
В 1888 г. один беглокаторжный
убил рядового Хромятых, и вскрытие было произведено только в 1889 г., по требованию
прокурора, когда уже следствие было окончено и дело препровождено в суд.
Живет какой-нибудь судья,
прокурор, правитель и знает, что по его приговору или решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от семей несчастных в одиночных тюрьмах, на каторгах, сходя с ума и
убивая себя стеклом, голодом, знает, что у этих тысяч людей есть еще тысячи матерей, жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей, мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему подобные и их жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный человек.
Сначала мы было набрели на куст, у которого были надломаны две боковые веточки; товарищ
прокурора обрадовался этим веточкам: они могли быть сломаны преступником, а потому указывали бы направление, по которому шел преступник,
убив Ольгу.
А учение мира сказало: брось дом, поля, братьев, уйди из деревни в гнилой город, живи всю свою жизнь банщиком голым, в пару намыливая чужие спины, или гостинодворцем, всю жизнь считая чужие копейки в подвале, или
прокурором, всю жизнь свою проводя в суде и над бумагами, занимаясь тем, чтобы ухудшить участь несчастных, или министром, всю жизнь впопыхах подписывая ненужные бумаги, или полководцем, всю жизнь
убивая людей, — живи этой безобразной жизнью, кончающейся всегда мучительной смертью, и ты ничего не получишь в мире этом и не получишь никакой вечной жизни.