Неточные совпадения
Они знали, что в восьмидесяти верстах от них была «губерния», то есть губернский город, но редкие езжали туда; потом знали, что подальше, там, Саратов или Нижний; слыхали, что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних,
темный мир, неизвестные
страны, населенные чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак — и, наконец, все оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю.
Неведомая
страна за пределами города представлялась после этих рассказов
темной, угрожающей, освещенной красным заревом пожаров.
Бог помощь вам, друзья мои,
И в счастье, и в житейском горе,
В
стране чужой, в пустынном море
И в
темных пропастях земли.
Может быть, это был тоже человек без языка, какой-нибудь бедняга-итальянец, один из тех, что идут сюда целыми стадами из своей благословенной
страны, бедные,
темные, как и наши, и с такой же тоской о покинутой родине, о родной беде, под родным небом…
Лицо это было отставной губернский секретарь Владимир Петрович Бельтов; чего у него недовешивало со стороны чина, искупалось довольно хорошо 3000 душ незаложенного имения; это-то имение, Белое Поле, очень подробно знали избираемые и избиратели; но владетель Белого Поля был какой-то миф, сказочное,
темное лицо, о котором повествовали иногда всякие несбыточности, так, как повествуют о далеких
странах, о Камчатке, о Калифорнии, — вещи странные для нас, невероятные.
Иногда Яков думал, что Митя Лонгинов явился не из весёлой, беспечной
страны, а выскочил из какой-то скучной,
тёмной ямы, дорвался до незнакомых, новых для него людей и от радости, что, наконец, дорвался, пляшет пред ними, смешит, умиляется обилию их, удивлён чем-то. Вот в этом его удивлении Яков подмечал нечто глуповатое; так удивляется мальчишка в магазине игрушек, но — мальчишка, умно и сразу отличающий, какие игрушки лучше.
Ветер дале побежал.
Королевич зарыдал
И пошел к пустому месту,
На прекрасную невесту
Посмотреть еще хоть раз.
Вот идет; и поднялась
Перед ним гора крутая;
Вкруг нее
страна пустая;
Под горою
темный вход.
Он туда скорей идет.
Перед ним, во мгле печальной...
Было все это тоже при обычных картинах нашей природы, «когда стают в осень туманы густые и
темные и ветер с полуденной
страны и последи дожди и от солнца воскурение земли, и тогда надобе на ветр не ходити, а сидети во избе в топленой и окон не отворяти, а добро бы, чтобы в том граде нижити и из того граду отходити в места чистые».
Так думал я, блуждая по границе
Финляндии, вникая в
темный говор
Небритых и зеленоглазых финнов.
Стояла тишина. И у платформы
Готовый поезд разводил пары.
И русская таможенная стража
Лениво отдыхала на песчаном
Обрыве, где кончалось полотно.
Так открывалась новая
страна —
И русский бесприютный храм глядел
В чужую, незнакомую
страну.
Я помню твой восход, знакомое светило,
Над мирною
страной, где всё для сердца мило,
Где стройны тополы в долинах вознеслись,
Где дремлет нежный мирт и
тёмный кипарис...
В нем говорилось о теплой южной
стране с вечно голубым небом… с алмазным сверканием непобедимого дневного светила, о синих в полдень и
темных ночью каналах…
В начале девятисотых годов издавалась в Симферополе газета «Крым». Редактором ее был некий Балабуха, личность весьма
темная. Вздумалось ему баллотироваться в гласные городской думы. Накануне выборов в газете его появилась статья: во всех культурных
странах принято, что редакторы местных газет состоят гласными муниципалитетов, завтра редактор нашей газеты баллотируется, мы не сомневаемся, что каждый наш читатель долгом своим почтет и т. д.
Представители русских войск всех родов оружия со всех окраин России, иностранные представители и военные агенты всех
стран и корреспонденты всех европейских и даже американских газет, торговцы, аферисты, крупные и мелкие, и бесчисленное количество всякого
темного люда.
Такое милитаристическое перерождение марксизма поистине изумительно, оно возможно лишь на
темном Востоке, в совершенно некультурной
стране.