Неточные совпадения
В щель, в глаза его бил воздух — противно теплый, насыщенный запахом пота и пыли, шуршал куском обоев над головой Самгина. Глаза его прикованно остановились на светлом круге воды в чане, — вода покрылась
рябью, кольцо света, отраженного ею, дрожало, а
темное пятно в центре казалось неподвижным и уже не углубленным, а выпуклым. Самгин смотрел на это пятно, ждал чего-то и соображал...
Все более живой и крупной становилась
рябь воды в чане, ярче — пятно света на ней, — оно дробилось; Самгин снова видел вихорек в центре
темного круга на воде, не пытаясь убедить себя в том, что воображает, а не видит.
Что за заливцы, уголки, приюты прохлады и лени, образуют узор берегов в проливе! Вон там идет глубоко в холм ущелье,
темное, как коридор, лесистое и такое узкое, что, кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями бухта, сонное затишье, где всегда темно и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть
рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная на берег лодка, уткнувшись одним концом в воду, другим в песок.
Заплакали дети, отчаянно закричала беременная тетка Наталья; моя мать потащила ее куда-то, взяв в охапку; веселая
рябая нянька Евгенья выгоняла из кухни детей; падали стулья; молодой широкоплечий подмастерье Цыганок сел верхом на спину дяди Михаила, а мастер Григорий Иванович, плешивый, бородатый человек в
темных очках, спокойно связывал руки дяди полотенцем.
Но особенно он памятен мне в праздничные вечера; когда дед и дядя Михаил уходили в гости, в кухне являлся кудрявый, встрепанный дядя Яков с гитарой, бабушка устраивала чай с обильной закуской и водкой в зеленом штофе с красными цветами, искусно вылитыми из стекла на дне его; волчком вертелся празднично одетый Цыганок; тихо, боком приходил мастер, сверкая
темными стеклами очков; нянька Евгенья,
рябая, краснорожая и толстая, точно кубышка, с хитрыми глазами и трубным голосом; иногда присутствовали волосатый успенский дьячок и еще какие-то
темные, скользкие люди, похожие на щук и налимов.
— Давно хожу, а не встречал, — угрюмо возразил
рябой, и они опять пошли молча. Солнце подымалось все выше, виднелась только белая линия шоссе, прямого как стрела,
темные фигуры слепых и впереди черная точка проехавшего экипажа. Затем дорога разделилась. Бричка направилась к Киеву, слепцы опять свернули проселками на Почаев.
Неравнодушно смотрел я на эту картину и со страхом замечал, что ветерок, который сначала едва тянул с восхода, становился сильнее и что поверхность Волги беспрестанно меняла свой цвет, то
темнела, то светлела, — и крупная
рябь бесконечными полосами бороздила ее мутную воду.
Подпоручик Михин, маленький, слабогрудый юноша, со смуглым,
рябым и веснушчатым лицом, на котором робко, почти испуганно глядели нежные
темные глаза, вдруг покраснел до слез.
Я любил, бывало, засматриваться на такую бумагу, как засмотрелся, едучи, и на полосу заката, и вовсе не заметил, как она угасла и как пред остановившимся внезапно экипажем вытянулась черная полоса каких-то городулек, испещренных огненными точками красного цвета, отражавшегося длинными и острыми стрелками на
темных лужах шоссе, по которым порывистый ветер гнал бесконечную
рябь.
Тишина ночи рисуется пред ним в виде бескрайнего пространства
темной воды, она совершенно неподвижна, — разлилась всюду и застыла, нет ни
ряби на ней, ни тени движения, и в ней тоже нет ничего, хотя она бездонно глубока.
Этот круглый человек с волосатыми руками, толстогубый и
рябой, чаще всех говорил о женщинах. Он понижал свой мягкий голос до шёпота, шея у него потела, ноги беспокойно двигались, и
тёмные глаза без бровей и ресниц наливались тёплым маслом. Тонко воспринимавший запахи, Евсей находил, что от Соловьева всегда пахнет горячим, жирным, испорченным мясом.
Я тотчас же узнал уреневцев… Тут были и третьеводнишние скитницы в
темных одеждах, и длинный субъект с мрачным лицом, и
рябой нищий, и лохматый «юрод», и еще какие-то личности в том же роде.
— Богатырь, — сказала
рябая, носатая акушерка, показывая ребёнка с такой гордостью, как будто она сама родила его. Но Пётр не видел сына, пред ним всё заслонялось мёртвым лицом жены, с
тёмными ямами на месте глаз...
Лица были алы, дорога и рожь казались облитыми, кровью, а зелень пырея на межах выглядела еще зеленее и ярче. На юге
темнело, по ржи изредка проносилась быстрая нервная
рябь. Потянуло прохладою, груди бодро дышали.
Нищенка бежит за избы на огороды и находит там Терентия. Сапожник Терентий, высокий старик с
рябым худощавым лицом и с очень длинными ногами, босой и одетый в порванную женину кофту, стоит около грядок и пьяными, посоловелыми глазками глядит на
темную тучу. На своих длинных, точно журавлиных, ногах он покачивается от ветра, как скворечня.
Там хуже, здесь веселее, здесь все лучше, даже эта луна здесь иначе
рябит в
темной луже.