Неточные совпадения
Говор народа, топот лошадей и телег, веселый свист перепелов, жужжание насекомых, которые неподвижными стаями вились в воздухе, запах полыни, соломы и лошадиного пота,
тысячи различных
цветов и теней, которые разливало палящее солнце по светло-желтому жнивью, синей дали леса и бело-лиловым облакам, белые паутины, которые носились в воздухе или ложились по жнивью, — все это я видел, слышал и чувствовал.
Когда Самгин вышел на Красную площадь, на ней было пустынно, как бывает всегда по праздникам. Небо осело низко над Кремлем и рассыпалось тяжелыми хлопьями снега. На золотой чалме Ивана Великого снег не держался. У музея торопливо шевырялась стая голубей свинцового
цвета. Трудно было представить, что на этой площади, за час пред текущей минутой, топтались, вторгаясь в Кремль,
тысячи рабочих людей, которым, наверное, ничего не известно из истории Кремля, Москвы, России.
Вот, наконец, десятки
тысяч москвичей идут под красными флагами за красным, в
цветах, гробом революционера Николая Баумана, после чего их расстреливают.
Представьте, что из шестидесяти
тысяч жителей женщин только около семисот. Европеянок, жен, дочерей консулов и других живущих по торговле лиц немного, и те, как
цветы севера, прячутся в тень, а китаянок и индианок еще меньше. Мы видели в предместьях несколько китайских противных старух; молодых почти ни одной; но зато видели несколько молодых и довольно красивых индианок. Огромные золотые серьги, кольца, серебряные браслеты на руках и ногах бросались в глаза.
Вслед за старушкой из двери залы гражданского отделения, сияя пластроном широко раскрытого жилета и самодовольным лицом, быстро вышел тот самый знаменитый адвокат, который сделал так, что старушка с
цветами осталась не при чем, а делец, давший ему 10
тысяч рублей, получил больше 100
тысяч. Все глаза обратились на адвоката, и он чувствовал это и всей наружностью своей как бы говорил: «не нужно никих выражений преданности», и быстро прошел мимо всех.
Теперь он не без удовольствия познакомился с знаменитым адвокатом, внушавшим ему большое уважение тем, что за одно только дело старушки с огромными
цветами на шляпке он получил десять
тысяч рублей.
С самым серьезным лицом она болтала
тысячи тех милых глупостей, какие умеют говорить только женщины, чувствующие, что их любят; самые капризы и даже вспышки гнева, как
цветами, пересыпались самыми неожиданными проявлениями загоравшейся страсти.
Единодушный взмах десятка и более блестящих кос; шум падающей стройными рядами травы; изредка заливающиеся песни жниц, то веселые, как встреча гостей, то заунывные, как разлука; спокойный, чистый вечер, и что за вечер! как волен и свеж воздух! как тогда оживлено все: степь краснеет, синеет и горит
цветами; перепелы, дрофы, чайки, кузнечики,
тысячи насекомых, и от них свист, жужжание, треск, крик и вдруг стройный хор; и все не молчит ни на минуту.
Лопахин. Я весной посеял маку
тысячу десятин, и теперь заработал сорок
тысяч чистого. А когда мой мак
цвел, что это была за картина! Так вот я, говорю, заработал сорок
тысяч и, значит, предлагаю тебе взаймы, потому что могу. Зачем же нос драть? Я мужик… попросту.
Мать старалась меня уверить, что Чурасово гораздо лучше Багрова, что там сухой и здоровый воздух, что хотя нет гнилого пруда, но зато множество чудесных родников, которые бьют из горы и бегут по камешкам; что в Чурасове такой сад, что его в три дня не исходишь, что в нем несколько
тысяч яблонь, покрытых спелыми румяными яблоками; что какие там оранжереи, персики, груши, какое множество
цветов, от которых прекрасно пахнет, и что, наконец, там есть еще много книг, которых я не читал.
Только несколько отдельных куп из темных елей и пихт да до десятка старых кедров красноречиво свидетельствовали о том севере, где
цвели эти выхоленные сирени, акации, тополи и
тысячи красивых
цветов, покрывавших клумбы и грядки яркой цветистой мозаикой.
Вообще садовник хорошо знал свое дело и на пять
тысяч, которые ему ежегодно ассигновало кукарское заводоуправление специально на поддержку сада, оранжерей и теплиц, делал все, что мог сделать хороший садовник: зимой у него отлично
цвели камелии, ранней весной тюльпаны и гиацинты; огурцы и свежая земляника подавались в феврале, летом сад превращался в душистый цветник.
Говорят, есть
цветы, которые распускаются только раз в сто лет. Отчего же не быть и таким, какие
цветут раз в
тысячу — в десять
тысяч лет. Может быть, об этом до сих пор мы не знали только потому, что именно сегодня пришло это раз-в-тысячу-лет.
Иногда перспектива улицы напоминала балет, где огни,
цветы, лошади и живописная теснота людей, вышедших из
тысячи сказок, в масках и без масок, смешивали шум карнавала с играющей по всему городу музыкой.
Советник отвечал ему: «„
Тысячи“; например, автор прямо говорит, что у жены директора гимназии бальное платье брусничного
цвета, — ну разве не так?» Это дошло до директорши, та взбесилась, да не на меня, а на советника.
Бледная северная зелень-скороспелка, бледные северные цветики, контрастирующая траурная окраска вечно зеленого хвойного леса с его молитвенно-строгими готическими линиями, унылая средне-русская равнина с ее врачующим простором, разливы могучих рек, — все это только служило дополнением могучей южной красоты, горевшей
тысячью ярких живых красок-цветов, смуглой, кожистой, точно лакированной южной зеленью, круглившимися купами южных деревьев.
— Вот, — обратился он ко мне, — потрудитесь это подержать, только держите осторожнее, потому что тут
цветы, а тут, — я, разумеется, приношу вам сто
тысяч извинений, но ведь вам уже все равно, — так тут зонтик.
— И ты, сын Димитрия Милославского, желаешь, наряду с бессильными старцами, с изувеченными и не могущими сражаться воинами, посвятить себя единой молитве, когда вся кровь твоя принадлежит отечеству? Ты, юноша во
цвете лет своих, желаешь, сложив спокойно руки, смотреть, как
тысячи твоих братьев, умирая за веру отцов и святую Русь, утучняют своею кровию родные поля московские?
На нем широкая одежда из шелка небесного
цвета, ее осыпают зерна жемчуга — не больше пяти
тысяч крупных зерен, да! На его страшной седой голове белая шапка с рубином на острой верхушке, и качается, качается — сверкает этот кровавый глаз, озирая мир.
Лицо Хромого, как широкий нож, покрытый ржавчиной от крови, в которую он погружался
тысячи раз; его глаза узки, но они видят всё, и блеск их подобен холодному блеску царамута, любимого камня арабов, который неверные зовут изумрудом и который убивает падучую болезнь. А в ушах царя — серьги из рубинов Цейлона, из камней
цвета губ красивой девушки.
Пятнадцать
тысяч круглых палаток раскинуто в долине широким веером, все они — как тюльпаны, и над каждой — сотни шелковых флагов трепещут, как живые
цветы.
Празднества закончились парадом на Шейновском поле.
Тысяча народу кругом. Доисторические курганы, тянущиеся линией между Большими и Малыми Балканами по знаменитой Долине роз и Шейновскому полю, представляли собой огромные букеты
цветов. Жаркий солнечный день — все в цветных шляпках и платьях, дамы с букетами
цветов и пестрыми зонтиками, военные гости в белых фуражках.
Лебедев. Тебе в приданое назначается пятнадцать
тысяч рублей серебром. Вот… Смотри, чтоб потом разговоров не было! Постой, молчи! Это только
цветки, а будут еще ягодки. Приданого тебе назначено пятнадцать
тысяч, но, принимая во внимание, что Николай Алексеевич должен твоей матери девять
тысяч, из твоего приданого делается вычитание… Ну-с, а потом, кроме того…
Она
тысячу раз вылетала в сад, посидела на зеленой травке, полюбовалась цветущей сиренью, нежными листиками распускавшейся липы и
цветами в клумбах.
Красиво колебались в воздухе красные верхушки иван-чая, облепленные шелковистым белым пухом; тут же наливались в траве широкие шапки лесного пахучего шалфея с
тысячами маленьких цветочков
цвета лежалых старых кружев.
Было тихо; мелкая известковая пыль, подымаемая
тысячами ног, стояла над шоссе; она лезла в нос и рот, пудрила волосы, так что нельзя было разобрать их
цвета; смешанная с потом, она покрыла все лица грязью и превратила всех в негров.
Мягчайшие, нежнейшие движения души сменяются сильными, бурными ощущениями, ваша душа точно под давлением сорока
тысяч атмосфер обращается в ничтожнейший кусочек какого-то вещества неопределенного, розоватого
цвета, которое, как мне кажется, если бы можно было положить его на язык, дало бы терпкий, сладострастный вкус.
На Шихане числится шесть
тысяч жителей, в Заречье около семисот. Кроме монастыря, есть еще две церкви: новый, чистенький и белый собор во имя Петра и Павла и древняя деревянная церковка Николая Мирликийского, о пяти разноцветных главах-луковицах, с кирпичными контрфорсами по бокам и приземистой колокольней, подобной кринолину и недавно выкрашенной в синий и желтый
цвета.
Кровью сердца дорогу радую,
липнет
цветами у пыли кителя.
Тысячу раз опляшет Иродиадой
солнце землю —
голову Крестителя.
У меня есть дубовая роща, в которой находится около двух
тысяч старых и молодых дубов; старые, в числе более двухсот, стоят очень редко между собою на большой сенокосной поляне, и только под некоторыми из них с незапамятных времен родятся во множестве белые грибы, несколько особенного образования и величины, необыкновенной плотнины и крепости и также необыкновенного бронзового или стального
цвета, иногда пестрые и глянцевитые, как мрамор.
Еще тоньше чутье у насекомых. Пчела прямо летит на тот
цветок, какой ей нужен. Червяк ползет к своему листу. Клоп, блоха, комар чуют человека на сотни
тысяч клопиных шагов.
На другой день она была уже в городском клубе на благотворительном балу и продавала билеты. В саду под навесом, устроенным из флагов, вьющегося винограда и живых
цветов, стояло несколько столиков. На столиках стояли колеса с лотерейными билетами…Восемь очень красивых и очень нарядных аристократок сидели за этими столиками и продавали билеты. Лучше всех торговала графиня Гольдауген. Она, не отдыхая, вращала колесо и сдавала сдачу. Пельцер, который был на балу, купил у нее две
тысячи билетов.
Едва только успел договорить свое последнее слово капитан Львович, как десяток
тысяч голосов мощно запел национальный гимн. И снова дождь
цветов посыпался на оратора…
Туман уже совершенно поднялся и, принимая формы облаков, постепенно исчезал в темно-голубой синеве неба; открывшееся солнце ярко светило и бросало веселые отблески на сталь штыков, медь орудий, оттаивающую землю и блестки инея. В воздухе слышалась свежесть утреннего мороза вместе с теплом весеннего солнца;
тысячи различных теней и
цветов мешались в сухих листьях леса, и на торной глянцевитой дороге отчетливо виднелись следы шин и подковных шипов.
Как же его заставить преклониться перед собой, когда весь евронейский «high life» [высший свет (англ.).], лорды, маркизы, графы, эрцгерцоги толпились на его празднике, где живых
цветов было на пятнадцать
тысяч франков?
Одни
цветы, покрывавшие их, стоили мне более
тысячи рублей!
«Прав,
тысячу раз прав генерал! — неслись в голове ее мысли, и прежде, нежели кого-нибудь осуждать, надо узнать… Господи, прости меня грешную… б какая она красавица… Не даром Глебушка так влюбился… Наши-то невесты, пожалуй, за нее действительно не угонятся… Выросла на воле, на свободе, как полевой
цветок, во всей красе!..»
В описываемый нами год жителей в Москве насчитывалось только 30
тысяч человек. В их числе были старые родовитые бояре; другие же менее знатные родом перенесли свои резиденции в Александровскую слободу, которая сделалась городом, украшенным церквями, домами и лавками каменными. Тамошний славный храм Богоматери сиял снаружи разными
цветами, серебром и золотом. На всяком кирпиче был изображен крест.
Она дарила всегда неожиданно: то пошлет плохую табакерку с червонцами, то горшок простых
цветов с драгоценным камнем на стебле, то простой рукомойник с водою, из которого выпади драгоценный перстень; то подложит под кровать имениннице две
тысячи серебрянных рублей, или подарит невесте перстень со своим изображением в мужском наряде, сказав: «А вот и тебе жених, которому, я уверена, ты никогда не изменишь и останешься ему верна», или пошлет капельмейстеру Паизиэло, после представления его оперы «Дидона», табакерку, осыпанную бриллиантами, с надписью, что карфагенская царица при кончине ему ее завещала!
Красное в этот раз вышло только на двадцать первом ударе, и следующий был опять черный
цвет, повторившийся опять четыре раза и давший князю еще четыре максимума, то есть сорок восемь
тысяч.