Иногда перспектива улицы напоминала балет, где огни, цветы, лошади и живописная теснота людей, вышедших из
тысячи сказок, в масках и без масок, смешивали шум карнавала с играющей по всему городу музыкой.
Неточные совпадения
Да накупи я всех этих, которые вымерли, пока еще не подавали новых ревизских
сказок, приобрети их, положим,
тысячу, да, положим, опекунский совет даст по двести рублей на душу: вот уж двести
тысяч капиталу!
А между этих дел он сидит, болтает с детьми; тут же несколько девушек участвуют в этом разговоре обо всем на свете, — и о том, как хороши арабские
сказки «
Тысяча и одна ночь», из которых он много уже рассказал, и о белых слонах, которых так уважают в Индии, как у нас многие любят белых кошек: половина компании находит, что это безвкусие, — белые слоны, кошки, лошади — все это альбиносы, болезненная порода, по глазам у них видно, что они не имеют такого отличного здоровья, как цветные; другая половина компании отстаивает белых кошек.
— У тебя, как у лисы,
тысячи думушек, — добродушно шутил над ним Луковников. — Оба, брат, мы с тобой, как в
сказке лиса, попали банковской бабе на воротник… У банка-то одна думушка!
Она говорила Чичагову, что у меня и без того слишком горячее воображение и что после волшебных
сказок Шехеразады я стану бредить наяву; но Петр Иваныч как-то умел убедить мою мать, что чтение «
Тысячи и одной ночи» не будет мне вредно.
Вдобавок ко всему Петр Иваныч дал мне почитать «
Тысячу и одну ночь» — арабские
сказки.
В обширном сказочном каталоге Пелагеи вместе со всеми русскими
сказками находилось множество
сказок восточных, и в том числе несколько из «
Тысячи и одной ночи».
Живое и неподдельное понятие о судьбе было у старинных греков (т. е. у греков до появления у них философии) и до сих пор живет у многих восточных народов; оно господствует в рассказах Геродота, в греческих мифах, в индийских поэмах,
сказках «
Тысячи и одной ночи» и проч.
Держал еще одну приживалку, обрусевшую немку, за талант ее рассказывать ему
сказки из
Тысячи одной ночи.
— Ну, это куда ни шло… хорошая ученица, а вот что Белка-Разбойник и Кирюша отличаются — не
сказка ли, мосеньки, из
тысяча и одной ночи? А?
Если бы человек засыпал, как в
сказках, на
тысячи лет, он засыпал бы так же спокойно, как и на два часа. Для сознания не временной, но истинной жизни миллион лет перерыва во времени и восемь часов — всё равно, потому что времени для такой жизни нет.
— Мои
сказки, не так, как у иных, длятся
тысячу и одну ночь, — того и смотри, как сон в руку. Нет, я скорей отгадчик. Давно известно, что мельник и коновал ученики нечистого. Вот, например, с позволения вашего молвить, господин оберст-вахтмейстер, я знаю, зачем вы идете по этой дороге со мною.
—
Сказка, вами сплетенная!
тысяча вторая ночь, которою прекрасная ваша пленница ищет убаюкать вашу скуку и, может быть, оградить вас от наказания нашей правосудной владычицы!
— И вы поверили этой лжи, вы утешились этой
сказкой?
Тысяча рублей, выкинутые мне из моих же денег вашим отцом, называется на языке этих людей обеспечением?
А тут произошло со мной превращение, удивительное, как в
сказке: словно открылись у меня
тысячи глаз и ушей и потекли такие длинные мысли в голове, что всякое движение стало невозможным: надо было сидеть либо стоять, но никак не идти.