Машина замолчала, последние звуки
труб прозвучали вразнобой и как сквозь вату, еврей не успел понизить голос, и по комнате раскатились отчаянные слова...
Неточные совпадения
Неизвестно, как он это делал, но только нос его
звучал, как
труба.
Не отрывая глаз от медного ободка
трубы, Самгин очарованно смотрел. Неисчислимая толпа напоминала ему крестные хода́, пугавшие его в детстве, многотысячные молебны чудотворной иконе Оранской божией матери; сквозь поток шума
звучал в памяти возглас дяди Хрисанфа...
Заснул Клим на рассвете, проснулся поздно, утомленным и нездоровым. Воскресенье, уже кончается поздняя обедня, звонят колокола, за окном хлещет апрельский дождь, однообразно
звучит железо водосточной
трубы. Клим обиженно подумал...
Так и простоял Самгин до поры, пока не раздался торжественный звон бесчисленных колоколов. Загремело потрясающее ура тысяч глоток, пронзительно пели фанфары, ревели
трубы военного оркестра, трещали барабаны и непрерывно
звучал оглушающий вопль...
Но и эти слова не коснулись Александра, он продолжал все более задушевно, и, хотя голос его
звучал негромко, казалось, что он трубит в медную
трубу.
…Ночь, ярко светит луна, убегая от парохода влево, в луга. Старенький рыжий пароход, с белой полосой на
трубе, не торопясь и неровно шлепает плицами по серебряной воде, навстречу ему тихонько плывут темные берега, положив на воду тени, над ними красно светятся окна изб, в селе поют, — девки водят хоровод, и припев «ай-люли»
звучит, как аллилуйя…
Уж было темно, когда Лукашка вышел на улицу. Осенняя ночь была свежа и безветрена. Полный золотой месяц выплывал из-за черных раин, поднимавшихся на одной стороне площади. Из
труб избушек шел дым и, сливаясь с туманом, стлался над станицею. В окнах кое-где светились огни. Запах кизяка, чапры и тумана был разлит в воздухе. Говор, смех, песни и щелканье семечек
звучали так же смешанно, но отчетливее, чем днем. Белые платки и папахи кучками виднелись в темноте около заборов и домов.
Та музыкальная фраза, которая пленила меня среди лунных пространств,
звучала теперь прямо в уши, и это было как в день славы, после морской битвы у островов Ката-Гур, когда я, много лет спустя, выходил на раскаленную набережную Ахуан-Скапа, среди золотых
труб и синих цветов.
В зале резко и весело
прозвучала труба, играющая отбой [Перед каждым уроком горнист или барабанщик играл сбор, а после урока отбой.].