Неточные совпадения
Вот кругом него собрался народ из крепости — он никого
не замечал; постояли, потолковали и пошли назад; я велел возле его положить деньги за баранов — он их
не тронул, лежал себе ничком, как мертвый.
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава Богу,
Попробовать
не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон,
Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
Ничто
не трогало его,
Не замечал он ничего.
— Кто такой Аркадий Николаич? — проговорил Базаров как бы в раздумье. — Ах да! птенец этот! Нет, ты его
не трогай: он теперь в галки попал.
Не удивляйся, это еще
не бред. А ты пошли нарочного к Одинцовой, Анне Сергеевне, тут есть такая помещица… Знаешь? (Василий Иванович кивнул головой.) Евгений,
мол, Базаров кланяться велел и велел сказать, что умирает. Ты это исполнишь?
Бальзаминов. Меня раза три травили. Во-первых, перепугают до смерти, да еще бежишь с версту, духу потом
не переведешь. Да и страм! какой страм-то, маменька! Ты тут ухаживаешь, стараешься понравиться — и вдруг видят тебя из окна, что ты летишь во все лопатки. Что за вид, со стороны-то посмотреть! Невежество в высшей степени… что уж тут! А вот теперь, как мы с Лукьян Лукьянычем вместе ходим, так меня никто
не смеет тронуть. А знаете, маменька, что я задумал?
Бальзаминов. Я знаю, что сделать! Ты меня
не тронь! Я служащий, обидеть меня
не смеешь! Я на тебя и суд найду!
— Что ты врешь, поганец! —
заметила она со страхом, — ври, да
не смей трогать барышень! Вот узнает барыня… Пойдемте прочь!
— И
не смей за мной! — вскричал я, —
не догоняй. — В этот миг как раз
тронул извозчик, и шуба моя вырвалась из рук Ламберта.
Ее
трогали, брали в руки, но признаков жизни
не замечали.
Я
не ошибся: старик
не отказался от предлагаемого стакана. Я
заметил, что ром прояснил его угрюмость. На втором стакане сделался он разговорчив: вспомнил или показал вид, будто бы вспомнил меня, и я узнал от него повесть, которая в то время сильно меня заняла и
тронула.
— Ради бога,
не трогайте его,
не смейте его
тронуть, если вы меня любите; я
не хочу быть виною какого-нибудь ужаса…
Пусть,
мол, барин
не трогает кутьи, коли
не хочет, чтоб от рук воняло».
— У нас теперь свое гнездо, — повторяла она, ласкаясь к мужу. — И никто, никто
не смеет его
тронуть. Да, Глаша?
Старче всё тихонько богу плачется,
Просит у Бога людям помощи,
У Преславной Богородицы радости,
А Иван-от Воин стоит около,
Меч его давно в пыль рассыпался,
Кованы доспехи съела ржавчина,
Добрая одежа поистлела вся,
Зиму и лето гол стоит Иван,
Зной его сушит —
не высушит,
Гнус ему кровь точит —
не выточит,
Волки, медведи —
не трогают,
Вьюги да морозы —
не для него,
Сам-от он
не в силе с места двинуться,
Ни руки поднять и ни слова сказать,
Это, вишь, ему в наказанье дано...
— Он за баб примется, — говорил Мыльников, удушливо хихикая. — И достанется бабам… ах как достанется! А ты, Яша, ко мне ночевать, к Тарасу Мыльникову. Никто пальцем
не смеет тронуть… Вот это какое дело, Яша!
Спиридония именно за то, что поморцы
не признавали его, а здесь они расхаживали, как у себя дома, и никто
не смел их
тронуть пальцем.
Душегубец Макар теперь
не смел тронуть жены пальцем.
— А! а! Вот вам и отец! Головою сына выдаю,
мол: извольте его вам, только меня, седого дурака,
не трогайте, Прекрасно! прекрасно! Вот отец так отец!
— Сделайте одолжение, прошу вас,
не смейте этого делать! — вскипела было madame Шатова, но извозчик
тронул «мерина», а Шатов, схватив ее за руку, повлек в ворота.
—
Не смейте меня пальцем
тронуть!
Не вы мне, а я вам нужен! — проговорил он.
Затем, живите смирно, никого
не трогайте, и вас никто
не тронет; а ежели что
заметите вредное — идите к нам: теперь вам эта дорога известна.
— Я тебе
не слуга, разбойник, — отвечал черный,
не показывая боязни, — а тебя повесят, чтобы
не смел трогать царских людей!
Однако в то самое время, как я восторгался женой моей, я и
не заметил, что тронувшее Наташу слово мое на Преображеньев день других
тронуло совершенно в другую сторону, и я посеял против себя вовсе нежеланное неудовольствие в некоторых лицах в городе.
В то время как Хаджи-Мурат садился на лошадь, воинский начальник
заметил, что все пять нукеров собирались ехать с Хаджи-Муратом, и сказал ему, что ему
не позволяется брать с собой всех, но Хаджи-Мурат как будто
не слыхал,
тронул лошадь, и воинский начальник
не стал настаивать.
Я
не заметил, как бесшумный Афраф стал убирать тарелки, и его рука в нитяной перчатке уже потянулась за моей, а горошек я еще
не трогал, оставив его, как лакомство, и когда рука Афрафа простерлась над тарелкой, я ухватил десертную ложку, приготовленную для малины, помог пальцами захватить в нее горошек и благополучно отправил его в рот, уронив два стручка на скатерть.
— Ладно, ладно… Приходите
смело за щепками, никто вас
не тронет, — успокаивал их Квашнин. — А теперь, бабье, марш по домам, щи варить! Да смотрите у меня, живо! крикнул он подбодряющим, молодцеватым голосом. — Вы распорядитесь, — сказал он вполголоса Шелковникову, — чтобы завтра сложили около бараков воза два кирпича… Это их надолго утешит. Пусть любуются.
Пепел. Чего ты испугалась? Теперь никто
не смеет тронуть тебя!
Не посмел бы он, Гришка-то, волоска
тронуть.
Гришка, конечно,
не смел пробудить в ней такого чувства жестоким обращением: он побоялся бы
тронуть ее пальцем.
—
Не ходи, Дунюшка!
Не бойся, родная: он ничего
не посмеет тебе сделать… останься со мной… он те
не тронет… чего дрожишь! Полно, касатка… плюнь ты на него, — раздавался голос старушки уже в сенях.
Как вы
смели трогать-то ее своими грязными лапами! Она, как есть, голубка; а вы мало чем лучше дьяволов. Вот она, шутка-то! И я-то, дурак, тешить вас взялся! Пора мне знать, что у вас ни одной шутки без обиды
не обходится. Первое ваше удовольствие — бедных да беззащитных обижать. (Приносят воды, он льет ей несколько капель на голову). Уж эта ли девушка
не обижена, а тут вы еще. Дома ее заели совсем; вырвалась она кой-как...
— Ах… пес! Вот, гляди, каковы есть люди: его грабят, а он кланяется — мое вам почтение! Положим, взяли-то у него, может, на копейку, да ведь эта копейка ему — как мне рубль… И
не в копейке дело, а в том, что моя она и никто
не смей ее
тронуть, ежели я сам
не брошу… Эх! Ну их! Ну-ка говори — где был, что видел?
Я,
не стыдясь и
не скрываясь, говорю: я — русский человек с головы до ног, и никто
не смей во мне
тронуть этого чувства моего: я его
не принесу в жертву ни для каких высших благ человечества!
Агния. А вот за эти слова, сейчас положите на место и
не смейте трогать. Для вас и вышивала, а теперь
не отдам.
Не троньте,
мол, меня,
не губите напрасно…
— Будешь со мной жить, так никто
не посмеет пальцем
тронуть.
Не то что воробьи, а и плут Васька знает мой характер. Я
не люблю шутить…
Конечно, Белоус знал это испытанное средство, но приберегал его до последнего момента. Он придумал с Терешкой другую штуку: пустить попа Мирона с крестным ходом под монастырь, — по иконам Гермоген
не посмеет палить, ну, тогда и брать монастырь. Задумано, сделано… Но Гермоген повернул на другое. Крестного хода он
не тронул, а пустил картечь на Служнюю слободу и поджег несколько домов. Народ бросил крестный ход и пустился спасать свою худобу. Остался один поп Мирон да дьячок Арефа.
Больным местом готовившейся осады была Дивья обитель, вернее сказать — сидевшая в затворе княжиха, в иночестве Фоина. Сам игумен Моисей
не посмел ее
тронуть, а без нее и сестры
не пойдут. Мать Досифея наотрез отказалась: от своей смерти, слышь, никуда
не уйдешь, а господь и
не это терпел от разбойников. О томившейся в затворе Охоне знал один черный поп Пафнутий, а сестры
не знали, потому что привезена она была тайно и сдана на поруки самой Досифее. Инок Гермоген тоже ничего
не подозревал.
—
Не смей трогать! — вмешивается солдат с пикой. — На гуптевахту [Гуптевахта (правильно: «гауптва́хта») — караульное помещение.] стащить его надо.
Я за тебя буду богу
молить, — оставь!» Домна была баба веселая, но добрая и жалостливая, — она
не трогала больше Насти и даже стала за нее заступаться перед семейными.
Он бросился к нему в ноги и
молил кончить портрет, говоря, что от сего зависит судьба его и существованье в мире, что уже он
тронул своею кистью его живые черты, что если он передаст их верно, жизнь его сверхъестественною силою удержится в портрете, что он чрез то
не умрет совершенно, что ему нужно присутствовать в мире.
Критика
не трогала комедию с однажды занятого ею места, как будто затрудняясь, куда ее
поместить.
Был он большой скопидом, и хотя ни в чём себе
не отказывал, но цену копейке знал. В пище сластолюбив и до женщин удивительно жаден, — власть у него большая, отказать ему бабы
не смеют, а он и пользуется; девиц
не трогал, видимо — боялся, а женщины — наверное, каждая хоть раз, да была наложницей его.
— Врешь, обольститель, я
не пойду!
Не смеешь тронуть, извини: сама плеваться умею! — закричала она звонким и резким голосом; но Хозаров, схватив ее за плечи, начал толкать из комнаты.
Маменька были такие добрые, что тут же мне и сказали:"
Не бойся, Трушко, тебя этот цап (козел)
не будет бить, что бы ты ни делал. Хотя в десять лет этой поганой грамотки
не выучил, так
не посмеет и пальцем
тронуть. Ты же, как ни придешь из школы, то безжалостному тво ему отцу и мне жалуйся, что тебя крепко в школе били. Отец спроста будет верить и будет утешаться твоими муками, а я притворно буду жалеть о тебе". Так мы и положили условие с маменькою.
Теперь
заметим только одно: литература наша только с нынешнего года занялась вопросом о мерах к выкупу земли; в прошедшем году почти
не тронут был этот вопрос.
Таков был еще Старостин, на лице которого лежало самодовольное выражение власти: «Вы,
мол, чтò ни говорите, а меня никто
не тронет.
Оставьте пряжу, сестры. Солнце село.
Столбом луна блестит над нами. Полно,
Плывите вверх под небом поиграть,
Да никого
не трогайте сегодня,
Ни пешехода щекотать
не смейте,
Ни рыбакам их невод отягчать
Травой и тиной — ни ребенка в воду
Заманивать рассказами о рыбках.
Тарасу Ермилычу нравилась в Смагине вся его барская повадка — он и
не унижался, как другие, и головы
не задирал выше носу, а
тронуть его пальцем никто бы
не посмел.
Дурнопечин. Ну да, проваливайте.
Тронуть небось
не смел!.. (К Никите.)Каков народец, а?
Булычов.
Не тронь!
Не смей! Глуши их, Гаврило! Это же Гаврило-архангел конец миру трубит!..