Неточные совпадения
Шли они по ровному
месту три года и три дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят, стоит
на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы
торчат за поясом, а он других ищет.
Местами был он в один этаж,
местами в два;
на темной крыше, не везде надежно защищавшей его старость,
торчали два бельведера, один против другого, оба уже пошатнувшиеся, лишенные когда-то покрывавшей их краски.
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли цветы с подоконников,
на месте их стояли аптечные склянки с хвостами рецептов, сияла насквозь пронзенная лучом солнца бутылочка красных чернил, лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих обложках;
торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у курка галстуком белой бумажки.
Стояло и
торчало где-то какое-то существо или предмет, вроде как
торчит что-нибудь иногда пред глазом, и долго, за делом или в горячем разговоре, не замечаешь его, а между тем видимо раздражаешься, почти мучаешься, и наконец-то догадаешься отстранить негодный предмет, часто очень пустой и смешной, какую-нибудь вещь, забытую не
на своем
месте, платок, упавший
на пол, книгу, не убранную в шкаф, и проч., и проч.
Издали виднелся небольшой его домик; он
торчал на голом
месте в полуверсте от деревни, как говорится, «
на юру», словно ястреб
на пашне.
Между старыми яблонями и разросшимися кустами крыжовника пестрели круглые бледно-зеленые кочаны капусты; хмель винтами обвивал высокие тычинки; тесно
торчали на грядах бурые прутья, перепутанные засохшим горохом; большие плоские тыквы словно валялись
на земле; огурцы желтели из-под запыленных угловатых листьев; вдоль плетня качалась высокая крапива; в двух или трех
местах кучами росли: татарская жимолость, бузина, шиповник — остатки прежних «клумб».
На месте яркого костра лежала груда золы; огня почти не было видно;
на земле валялись порожние банки из-под консервов; там, где стояла палатка,
торчали одни жерди и лежала примятая трава.
Вышел и
на поле —
место точь-в-точь вчерашнее: вон и голубятня
торчит; но гумна не видно.
Начал прищуривать глаза —
место, кажись, не совсем незнакомое: сбоку лес, из-за леса
торчал какой-то шест и виделся прочь далеко в небе. Что за пропасть! да это голубятня, что у попа в огороде! С другой стороны тоже что-то сереет; вгляделся: гумно волостного писаря. Вот куда затащила нечистая сила! Поколесивши кругом, наткнулся он
на дорожку. Месяца не было; белое пятно мелькало вместо него сквозь тучу. «Быть завтра большому ветру!» — подумал дед. Глядь, в стороне от дорожки
на могилке вспыхнула свечка.
Снова я
торчу в окне. Темнеет; пыль
на улице вспухла, стала глубже, чернее; в окнах домов масляно растекаются желтые пятна огней; в доме напротив музыка, множество струн поют грустно и хорошо. И в кабаке тоже поют; когда отворится дверь,
на улицу вытекает усталый, надломленный голос; я знаю, что это голос кривого нищего Никитушки, бородатого старика с красным углем
на месте правого глаза, а левый плотно закрыт. Хлопнет дверь и отрубит его песню, как топором.
Оранжереи потемнели, грунтовые сараи задичали; яблони, по случаю немилостивой зимы 1861 года, почти все вымерзли, так что в плодовом саду,
на месте роскошных когда-то дерев,
торчали голые и корявые остовы их.
Смотрим: невдалеке от дороги, у развалившихся ворот, от которых остались одни покосившиеся набок столбы, стоит старик в засаленном стеганом архалуке, из которого
местами торчит вата, и держит руку щитком над глазами, всматриваясь в нас.
На голове у него теплый картуз, щеки и губы обвисли, борода не брита, жидкие волосы развеваются по ветру; в левой руке березовая палка, которую он тщетно старается установить.
Комната имела такой вид, точно кто-то сильный, в глупом припадке озорства, толкал с улицы в стены дома, пока не растряс все внутри его. Портреты валялись
на полу, обои были отодраны и
торчали клочьями, в одном
месте приподнята доска пола, выворочен подоконник,
на полу у печи рассыпана зола. Мать покачала головой при виде знакомой картины и пристально посмотрела
на Николая, чувствуя в нем что-то новое.
А всё те же звуки раздаются с бастионов, всё так же — с невольным трепетом и суеверным страхом, — смотрят в ясный вечер французы из своего лагеря
на черную изрытую землю бастионов Севастополя,
на черные движущиеся по ним фигуры наших матросов и считают амбразуры, из которых сердито
торчат чугунные пушки; всё так же в трубу рассматривает, с вышки телеграфа, штурманский унтер-офицер пестрые фигуры французов, их батареи, палатки, колонны, движущиеся по Зеленой горе, и дымки, вспыхивающие в траншеях, и всё с тем же жаром стремятся с различных сторон света разнородные толпы людей, с еще более разнородными желаниями, к этому роковому
месту.
А теперь! голландская рубашка уж
торчит из-под драпового с широкими рукавами сюртука, 10-ти рублевая сигара в руке,
на столе 6-рублевый лафит, — всё это закупленное по невероятным ценам через квартермейстера в Симферополе; — и в глазах это выражение холодной гордости аристократа богатства, которое говорит вам: хотя я тебе и товарищ, потому что я полковой командир новой школы, но не забывай, что у тебя 60 рублей в треть жалованья, а у меня десятки тысяч проходят через руки, и поверь, что я знаю, как ты готов бы полжизни отдать за то только, чтобы быть
на моем
месте.
Погост стоял уединенно, в стороне от всякого селения; неподалеку от церкви ютились почерневшие избы священника и причетников, а кругом во все стороны стлалась сиротливая снежная равнина,
на поверхности которой по
местам торчал какой-то хворост.
На его
месте торчали бесконечные ряды шестов, увешанных сушившеюся синею пряжей.
Затылок был выстрижен под скобку и выше, чем принято; виски были тоже выстрижены выше, чем следует, и красные уши Емельяна
торчали, как два лопуха, и, казалось, чувствовали себя не
на своем
месте.
— Верно! Не успокаивает… Какой мне выигрыш в том, что я,
на одном
месте стоя, торгую? Свободы я лишился. Выйти нельзя. Бывало, ходишь по улицам, куда хочешь… Найдёшь хорошее, уютное местечко, посидишь, полюбуешься… А теперь
торчу здесь изо дня в день и — больше ничего…
В одном
месте,
на вырубке, белели клади досок, свежие бревна и срубы, а в нескольких саженях от них
торчала из воды верхушка затонувших перевозных мостков…
В десятке саженей от стана, над глубоким лесным обрывом,
торчал из земли,
на самом крутогоре, старый, позеленевший пень: тут и находил Саша свое одиночество; и еще долго спустя это
место было известно ближайшим деревням под именем Сашкиного крутогора.
Местами, правда,
торчали еще несколько яблонь и две старые березы, но они существовали в таком печальном виде, что грустно было смотреть
на их обломанные сучья и изуродованные пни.
Года два тому назад
на этом
месте стоял дом огородника Панфила; огородника кто-то убил, дом подожгли, вётлы обгорели, глинистая земля, смешанная с углём и золою, была плотно утоптана игроками в городки; среди остатков кирпичного фундамента стояла печь,
торчала труба; в ясные ночи над трубою, невысоко в небе, дрожала зеленоватая звезда.
На месте нашей избы тлела золотая груда углей, в середине ее стояла печь, из уцелевшей трубы поднимался в горячий воздух голубой дымок.
Торчали докрасна раскаленные прутья койки, точно ноги паука. Обугленные вереи ворот стояли у костра черными сторожами, одна верея в красной шапке углей и в огоньках, похожих
на перья петуха.
— Надо! Чего я
на одном
месте буду
торчать? Не дерево. Вот как научусь слесарить — пойду в Россию, в Москву и — ещё куда там? — везде пойду!
Среди измятой временем, расшатанной половодьем толпы мещанских домишек
торчит красная кирпичная часовня во имя Александра Невского: ее построил предок вымерших помещиков Бубновых
на том
месте, где его, — когда он, по гневному повелению Павла I, ехал в ссылку в Тобольск, — догнал курьер с приказом нового царя немедля возвратиться в Питер.
На крутом косогоре ее в двух
местах торчали две хаты; над одною из них раскидывала ветви широкая яблоня, подпертая у корня небольшими кольями с насыпною землей.
Загадка эта скоро, однако, должна была разрешиться.
На посветлевшем несколько, но все еще довольно темном небе выделялся уже хребет.
На нем, вверху, шумел лес, внизу, в темноте, плескалась речка. В одном
месте большая черная скала
торчала кверху. Это и был «Чертов палец».
Становой и понятые, прибывшие вместе с Псековым
на место происшествия, нашли следующее. Около флигеля, в котором жил Кляузов, толпилась масса народу. Весть о происшествии с быстротою молнии облетела окрестности, и народ, благодаря праздничному дню, стекался к флигелю со всех окрестных деревень. Стоял шум и говор. Кое-где попадались бледные, заплаканные физиономии. Дверь в спальню Кляузова найдена была запертой. Изнутри
торчал ключ.
В самом деле
место тут каменистое. Белоснежным кварцевым песком и разноцветными гальками усыпаны отлогие берега речек, а
на полях и по болотам там и сям
торчат из земли огромные валуны гранита. То осколки Скандинавских гор,
на плававших льдинах занесенные сюда в давние времена образования земной коры. За Волгой иное толкуют про эти каменные громады: последние-де русские богатыри, побив силу татарскую, похвалялись здесь бой держать с силой небесною и за гордыню оборочены в камни.
Снял Мартын с своей седой головы порыжелый шлык, положил
на себя широкий крест и стал творить краткую молитву, а вокруг него, крестяся, вздыхая и охая, зашевелились мужики, и
на том самом
месте, где бил в груду Мартынов лапоть, высился уже длинный шест и
на нем наверху
торчал голый коровий череп.
Теркина везла тройка обывательских
на крупных рысях. Рядом с ямщиком, в верблюжьем зипуне и шляпе „гречушником“,
торчала маленькая широкоплечая фигура карлика Чурилина. Он повсюду ездил с Василием Иванычем — в самые дальние
места, и весьма гордился этим. Чурилин сдвинул шапку
на затылок, и уши его
торчали в разные стороны, точно у татарчонка. В дорогу он неизменно надевал вязаную синюю фуфайку, какие носят дворники, поверх жилета, и внакидку старое пальто.
— Что ты тут
торчишь?.. Ступай!.. Сядь
на другое
место!..
В ином
месте беззубые, дряхлые ведьмы верхом
на метлах, лопатах и ухватах чинно и важно, как знатные паньи, танцевали польской с седыми, безобразными колдунами, из которых иной от старости гнулся в дугу, у другого нос перегибался через губы и цеплялся за подбородок, у третьего по краям рта
торчали остальные два клыка, у четвертого
на лбу столько было морщин, сколько волн ходит по Днепру в бурную погоду.
К вечеру
на том
месте, где стоял дом Белоярцевых,
торчали одни остовы печей с трубами и лежал пласт угольев с кое-где еще дымившимися большими головнями.
— И начал это папенька ваш меня к себе сманивать
на службу, значит, в парикмахеры, в деревню. Жалованье назначил большое. Хотя
местом я доволен был, да подумал, что у барина все посвободнее будет, — не целый день в магазине
торчать. К тому же задумал я тогда жениться
на нашей,
на деревенской, — все одно к одному. Анютку-то, барин, помните?
Он качается, а все-таки остается
на месте, да и мне что-то страшно за него трогаться, потому что он из могилы
торчит…
Все предметы начали принимать невероятные, огромные размеры и очертания: наши салазки
торчали как корабельный остов; заиндевелая дохлая собака казалась спящим белым медведем, а деревья как бы ожили и стали переходить с
места на место…
Потом о. Василий облачался в старую ризу,
на которой, в
местах золотой вышивки,
торчали обтертые нитки; в кадило бросалась крупинка ладана, и в полутьме, смутно различая друг друга, но двигаясь уверенно, как слепые в знакомом
месте, они начинали служить.