Крыша мастерской уже провалилась;
торчали в небо тонкие жерди стропил, курясь дымом, сверкая золотом углей; внутри постройки с воем и треском взрывались зеленые, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным костром, кидая в него снег лопатами. В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая слезы из глаз; я выбрался из-под крыльца и попал под ноги бабушке.
И стало видно, что в двух шагах от его колес, поперек рельс, лежит, сняв фуражку с седой головы, вагоновожатый, с лицом солдата, он лежит вверх грудью, и усы его грозно
торчат в небо. Рядом с ним бросился на землю еще маленький, ловкий, как обезьянка, юноша, вслед за ним, не торопясь, опускаются на землю еще и еще люди…
Потом, как-то не памятно, я очутился в Сормове, в доме, где всё было новое, стены без обоев, с пенькой в пазах между бревнами и со множеством тараканов в пеньке. Мать и вотчим жили в двух комнатах на улицу окнами, а я с бабушкой — в кухне, с одним окном на крышу. Из-за крыш черными кукишами
торчали в небо трубы завода и густо, кудряво дымили, зимний ветер раздувал дым по всему селу, всегда у нас, в холодных комнатах, стоял жирный запах гари. Рано утром волком выл гудок...
Неточные совпадения
Лощина эта имела вид почти правильного котла с пологими боками; на дне ее
торчало стоймя несколько больших белых камней, — казалось, они сползлись туда для тайного совещания, — и до того
в ней было немо и глухо, так плоско, так уныло висело над нею
небо, что сердце у меня сжалось.
Начал прищуривать глаза — место, кажись, не совсем незнакомое: сбоку лес, из-за леса
торчал какой-то шест и виделся прочь далеко
в небе. Что за пропасть! да это голубятня, что у попа
в огороде! С другой стороны тоже что-то сереет; вгляделся: гумно волостного писаря. Вот куда затащила нечистая сила! Поколесивши кругом, наткнулся он на дорожку. Месяца не было; белое пятно мелькало вместо него сквозь тучу. «Быть завтра большому ветру!» — подумал дед. Глядь,
в стороне от дорожки на могилке вспыхнула свечка.
Нет,
в этот вырубленный лес
Меня не заманят,
Где были дубы до
небес,
А ныне пни
торчат!
Сквозь пустые окна верхнего этажа видно
небо, внутри дома хаотически
торчат обугленные стропила, балки, искалеченные колоды дверей; на гниющем дереве зелёные пятна плесени,
в мусоре густо разросся бурьян, из окон сонно кивает чернобыльник, крапива и пырей. С одной стороны дома — сад,
в нём обгоревшие вётлы, с другой — двор, с проваленными крышами построек.
Из окна его комнаты, выходившей
в сад,
торчала медная труба телескопа,
в который он вечерами наблюдал звездное
небо.
Года два тому назад на этом месте стоял дом огородника Панфила; огородника кто-то убил, дом подожгли, вётлы обгорели, глинистая земля, смешанная с углём и золою, была плотно утоптана игроками
в городки; среди остатков кирпичного фундамента стояла печь,
торчала труба;
в ясные ночи над трубою, невысоко
в небе, дрожала зеленоватая звезда.
Предположения его не обманули: через несколько времени они увидели, точно, небольшой хуторок, состоявший из двух только хат, находившихся
в одном и том же дворе.
В окнах светился огонь. Десяток сливных дерев
торчало под тыном. Взглянувши
в сквозные дощатые ворота, бурсаки увидели двор, установленный чумацкими возами. Звезды кое-где глянули
в это время на
небе.
Загадка эта скоро, однако, должна была разрешиться. На посветлевшем несколько, но все еще довольно темном
небе выделялся уже хребет. На нем, вверху, шумел лес, внизу,
в темноте, плескалась речка.
В одном месте большая черная скала
торчала кверху. Это и был «Чертов палец».
Перед входом
в него на суковатой палке
торчали, подошвами
в небо, валяные сапоги.
Над ним слева высился горный берег Нижнего. Зелень обрывов уходила
в синее
небо без малейшего облачка; на полгоре краснела затейливая пестрая глыба Строгановской церкви, а дальше ютились домики Гребешка;
торчал обрубок Муравьевской башни, и монастырь резко белел колокольнями, искрился крестами глав.