Неточные совпадения
Тут только понял Грустилов, в чем дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве,
то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже
заподозрил в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка,
та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Когда человек и без законов имеет возможность делать все, что угодно,
то странно
подозревать его в честолюбии за такое действие, которое не только не распространяет, но именно ограничивает эту возможность.
— Нет, я не
та, которую ты во мне
подозреваешь, — продолжала между
тем таинственная незнакомка, как бы угадав его мысли, — я не Аксиньюшка, ибо недостойна облобызать даже прах ее ног. Я просто такая же грешница, как и ты!
И точно, он начал нечто
подозревать. Его поразила тишина во время дня и шорох во время ночи. Он видел, как с наступлением сумерек какие-то тени бродили по городу и исчезали неведомо куда и как с рассветом дня
те же самые тени вновь появлялись в городе и разбегались по домам. Несколько дней сряду повторялось это явление, и всякий раз он порывался выбежать из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал его. Как истинный прохвост, он боялся чертей и ведьм.
Васенька между
тем, нисколько и не
подозревая того страдания, которое причинялось его присутствием, вслед за Кити встал от стола и, следя за ней улыбающимся ласковым взглядом, пошел за нею.
«Что как она не любит меня? Что как она выходит за меня только для
того, чтобы выйти замуж? Что если она сама не знает
того, что делает? — спрашивал он себя. — Она может опомниться и, только выйдя замуж, поймет, что не любит и не могла любить меня». И странные, самые дурные мысли о ней стали приходить ему. Он ревновал ее к Вронскому, как год
тому назад, как будто этот вечер, когда он видел ее с Вронским, был вчера. Он
подозревал, что она не всё сказала ему.
Кто не знал ее и ее круга, не слыхал всех выражений соболезнования, негодования и удивления женщин, что она позволила себе показаться в свете и показаться так заметно в своем кружевном уборе и со своей красотой,
те любовались спокойствием и красотой этой женщины и не
подозревали, что она испытывала чувства человека, выставляемого у позорного столба.
Но хотя Вронский и не
подозревал того, что говорили родители, он, выйдя в этот вечер от Щербацких, почувствовал, что
та духовная тайная связь, которая существовала между ним и Кити, утвердилась нынешний вечер так сильно, что надо предпринять что-то.
— Нет, — сморщившись от досады за
то, что его
подозревают в такой глупости, сказал Серпуховской. — Tout ça est une blague. [Всё это глупости.] Это всегда было и будет. Никаких коммунистов нет. Но всегда людям интриги надо выдумать вредную, опасную партию. Это старая штука. Нет, нужна партия власти людей независимых, как ты и я.
—
То есть, кажется, он
подозревал. Спустя несколько дней узнали мы, что старик убит. Вот как это случилось…
Он увидел на месте, что приказчик был баба и дурак со всеми качествами дрянного приказчика,
то есть вел аккуратно счет кур и яиц, пряжи и полотна, приносимых бабами, но не знал ни бельмеса в уборке хлеба и посевах, а в прибавленье ко всему
подозревал мужиков в покушенье на жизнь свою.
Эти «скромности» скрывали напереди и сзади
то, что уже не могло нанести гибели человеку, а между
тем заставляли
подозревать, что там-то именно и была самая погибель.
Хотя мне в эту минуту больше хотелось спрятаться с головой под кресло бабушки, чем выходить из-за него, как было отказаться? — я встал, сказал «rose» [роза (фр.).] и робко взглянул на Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то рука в белой перчатке очутилась в моей, и княжна с приятнейшей улыбкой пустилась вперед, нисколько не
подозревая того, что я решительно не знал, что делать с своими ногами.
— Я вам скажу, как истинному другу, — прервала его бабушка с грустным выражением, — мне кажется, что все это отговорки, для
того только, чтобы ему жить здесь одному, шляться по клубам, по обедам и бог знает что делать; а она ничего не
подозревает.
Между
тем, ничего не
подозревая, Хин продолжал...
— Кой черт улики! А впрочем, именно по улике, да улика-то эта не улика, вот что требуется доказать! Это точь-в-точь как сначала они забрали и
заподозрили этих, как бишь их… Коха да Пестрякова. Тьфу! Как это все глупо делается, даже вчуже гадко становится! Пестряков-то, может, сегодня ко мне зайдет… Кстати, Родя, ты эту штуку уж знаешь, еще до болезни случилось, ровно накануне
того, как ты в обморок в конторе упал, когда там про это рассказывали…
— Порфирий Петрович! — проговорил он громко и отчетливо, хотя едва стоял на дрожавших ногах, — я, наконец, вижу ясно, что вы положительно
подозреваете меня в убийстве этой старухи и ее сестры Лизаветы. С своей стороны, объявляю вам, что все это мне давно уже надоело. Если находите, что имеете право меня законно преследовать,
то преследуйте; арестовать,
то арестуйте. Но смеяться себе в глаза и мучить себя я не позволю.
Но под конец многое стало удивлять его, и он, как-то поневоле, стал замечать
то, чего прежде и не
подозревал.
— Всего легче! На таких-то пустейших вещах всего легче и сбиваются хитрые-то люди. Чем хитрей человек,
тем он меньше
подозревает, что его на простом собьют. Хитрейшего человека именно на простейшем надо сбивать. Порфирий совсем не так глуп, как ты думаешь…
Да-с… опять-таки я про форму: ну, признавай или, лучше сказать,
подозревай я кого-нибудь,
того, другого, третьего, так сказать, за преступника-с, по какому-нибудь дельцу, мне порученному…
Так вот, я и
подозреваю теперь, что Миколка хочет «страдание принять» или вроде
того.
(Возможность презирать и выражать свое презрение было самым приятным ощущением для Ситникова; он в особенности нападал на женщин, не
подозревая того, что ему предстояло несколько месяцев спустя пресмыкаться перед своей женой потому только, что она была урожденная княжна Дурдолеосова.)
— Я Николая Петровича одного на свете люблю и век любить буду! — проговорила с внезапною силой Фенечка, между
тем как рыданья так и поднимали ее горло, — а что вы видели, так я на Страшном суде скажу, что вины моей в
том нет и не было, и уж лучше мне умереть сейчас, коли меня в таком деле
подозревать могут, что я перед моим благодетелем, Николаем Петровичем…
Она была не
то что робка, а недоверчива и немного запугана воспитавшею ее сестрой, чего, разумеется,
та и не
подозревала.
Базаров, сам
того не
подозревая, сделался жестоким тираномее души.
Он опасался расспрашивать ее еще и потому, что она, выгодно отличаясь от Лидии, никогда не философствовала на сексуальные
темы, а теперь он
подозревал, что и у нее возникло желание «словесных интимностей».
Самгин почувствовал в ней мягкое, но неодолимое упрямство и стал относиться к Любаше осторожнее,
подозревая, что она — хитрая, «себе на уме», хотя и казалась очень откровенной, даже болтливой. И, если о себе самой она говорит усмешливо, а порою даже иронически, — это для
того, чтоб труднее понять ее.
Самгин молча пожал плечами. Он, протирая очки, слушал очень внимательно и
подозревал, что этот плотненький, уютный человечек говорит не
то, что слышал, а
то, что он сам выдумал.
— Почему ты говоришь со мной на эту
тему и так… странно говоришь? Почему
подозреваешь меня в неискренности? — спросил он.
Поработав больше часа, он ушел, унося раздражающий образ женщины, неуловимой в ее мыслях и опасной, как все выспрашивающие люди. Выспрашивают, потому что хотят создать представление о человеке, и для
того, чтобы скорее создать, ограничивают его личность, искажают ее. Клим был уверен, что это именно так; сам стремясь упрощать людей, он
подозревал их в желании упростить его, человека, который не чувствует границ своей личности.
— Не обижай Алешку, — просила она Любашу и без паузы,
тем же тоном — брату: — Прекрати фокусы! Налейте крепкого, Варя! — сказала она, отодвигая от себя недопитую чашку чая. Клим
подозревал, что все это говорится ею без нужды и что она, должно быть, очень избалована, капризна, зла. Сидя рядом с ним, заглядывая в лицо его, она спрашивала...
Он видел, что с
той поры, как появились прямолинейные юноши, подобные Властову, Усову, яснее обнаружили себя и люди, для которых революционность «большевиков» была органически враждебна. Себя Самгин не считал таким же, как эти люди, но все-таки смутно
подозревал нечто общее между ними и собою. И, размышляя перед Никоновой, как перед зеркалом или над чистым листом бумаги, он говорил...
Лидия пожала его руку молча. Было неприятно видеть, что глаза Варвары провожают его с явной радостью. Он ушел, оскорбленный равнодушием Лидии,
подозревая в нем что-то искусственное и демонстративное. Ему уже казалось, что он ждал: Париж сделает Лидию более простой, нормальной, и, если даже несколько развратит ее, — это пошло бы только в пользу ей. Но, видимо, ничего подобного не случилось и она смотрит на него все
теми же глазами ночной птицы, которая не умеет жить днем.
Климу больше нравилась
та скука, которую он испытывал у Маргариты. Эта скука не тяготила его, а успокаивала, притупляя мысли, делая ненужными всякие выдумки. Он отдыхал у швейки от необходимости держаться, как солдат на параде. Маргарита вызывала в нем своеобразный интерес простотою ее чувств и мыслей. Иногда, должно быть,
подозревая, что ему скучно, она пела маленьким, мяукающим голосом неслыханные песни...
Варвара неутомимо кушала шоколад, прокусывая в конфетке дырочку, высасывала ликер, затем, положив конфетку в рот, облизывала губы и тщательно вытирала пальчики платком. Самгин
подозревал, что наслаждается она не столько шоколадом, сколько
тем, что он присутствует при свидании Лидии с Диомидовым и видит Лидию в глупой позиции: безмолвной, угнетенной болтовнею полуумного парня.
Самгин рассказывал ей о Кутузове, о
том, как он характеризовал революционеров. Так он вертелся вокруг самого себя, заботясь уж не столько о
том, чтоб найти для себя устойчивое место в жизни, как о
том, чтоб подчиняться ее воле с наименьшим насилием над собой. И все чаще примечая,
подозревая во многих людях людей, подобных ему, он избегал общения с ними, даже презирал их, может быть, потому, что боялся быть понятым ими.
«Люди знают! — ворочалось у него в голове. — По лакейским, по кухням толки идут! Вот до чего дошло! Он осмелился спросить, когда свадьба. А тетка еще не
подозревает или если
подозревает,
то, может быть, другое, недоброе… Ай, ай, ай, что она может подумать? А я? А Ольга?»
Она сама и не
подозревала ничего: если б это ей сказать,
то это было бы для нее новостью, — она бы усмехнулась и застыдилась.
Райский знал и это и не лукавил даже перед собой, а хотел только утомить чем-нибудь невыносимую боль,
то есть не вдруг удаляться от этих мест и не класть сразу непреодолимой дали между ею и собою, чтобы не вдруг оборвался этот нерв, которым он так связан был и с живой, полной прелести, стройной и нежной фигурой Веры, и с воплотившимся в ней его идеалом, живущим в ее образе вопреки таинственности ее поступков, вопреки его подозрениям в ее страсти к кому-то, вопреки, наконец, его грубым предположениям в ее женской распущенности, в ее отношениях… к Тушину, в котором он более всех
подозревал ее героя.
Но бывали случаи, и Райский, по мелочности их, не мог еще наблюсти, какие именно, как вдруг Вера охватывалась какой-то лихорадочною деятельностью, и тогда она кипела изумительной быстротой и обнаруживала
тьму мелких способностей, каких в ней нельзя было
подозревать — в хозяйстве, в туалете, в разных мелочах.
Одна Вера ничего этого не знала, не
подозревала и продолжала видеть в Тушине прежнего друга, оценив его еще больше с
тех пор, как он явился во весь рост над обрывом и мужественно перенес свое горе, с прежним уважением и симпатией протянул ей руку, показавшись в один и
тот же момент и добрым, и справедливым, и великодушным — по своей природе, чего брат Райский, более его развитой и образованный, достигал таким мучительным путем.
Тушин жил, не
подозревая, что умеет жить, как мольеровский bourgeois-gentilhomme [мещанин во дворянстве (фр.).] не
подозревал, что «говорит прозой», и жил одинаково, бывало ли ему от
того хорошо или нехорошо. Он был «человек», как коротко и верно определила его умная и проницательная Вера.
— Брат, — сказала она, — ты рисуешь мне не Ивана Ивановича: я знаю его давно, — а самого себя. Лучше всего
то, что сам не
подозреваешь, что выходит недурно и твой собственный портрет. И меня тут же хвалишь, что угадала в Тушине человека! Но это нетрудно! Бабушка его тоже понимает и любит, и все здесь…
— Ты раскаиваешься? Это хорошо, — ответил он, цедя слова, — я и всегда
подозревал, что у тебя игра — не главное дело, а лишь вре-мен-ное уклонение… Ты прав, мой друг, игра — свинство, и к
тому же можно проиграться.
Я решился не останавливать Ламберта на его подлостях, потому что он до
того простодушно выкладывал их предо мной, что даже и не
подозревал, что я вдруг могу возмутиться; но я промямлил, однако, что не хотел бы жениться только силой.
Постойте, Катерина Николаевна, еще минутку не говорите, а дайте мне все докончить: я все время, как к вам ходил, все это время
подозревал, что вы для
того только и ласкали меня, чтоб из меня выпытать это письмо, довести меня до
того, чтоб я признался…
—
То есть ты
подозреваешь, что я пришел склонять тебя остаться у князя, имея в
том свои выгоды. Но, друг мой, уж не думаешь ли ты, что я из Москвы тебя выписал, имея в виду какую-нибудь свою выгоду? О, как ты мнителен! Я, напротив, желая тебе же во всем добра. И даже вот теперь, когда так поправились и мои средства, я бы желал, чтобы ты, хоть иногда, позволял мне с матерью помогать тебе.
— А коли так, — продолжал я почти вне себя, —
то скажите мне: для
того ли вы привлекали меня, ласкали меня, принимали меня, что
подозревали во мне знание о документе?
Это желание прыгнуть на шею, чтоб признали меня за хорошего и начали меня обнимать или вроде
того (словом, свинство), я считаю в себе самым мерзким из всех моих стыдов и
подозревал его в себе еще очень давно, и именно от угла, в котором продержал себя столько лет, хотя не раскаиваюсь.
Я
подозревал тоже, что он к
тому же презирает меня за вчерашнюю сцену у Дергачева; это так и должно было быть: Ефим — толпа, Ефим — улица, а
та всегда поклоняется только успеху.