— Обо всем, — серьезно сказала Сомова, перебросив косу за плечо. — Чаще всего он говорил: «Представьте, я не знал этого». Не знал же он ничего плохого, никаких безобразий, точно жил в шкафе, за стеклом. Удивительно, такой бестолковый ребенок. Ну — влюбилась я в него. А он — астроном, геолог, — целая
толпа ученых, и все опровергал какого-то Файэ, который, кажется, давно уже помер. В общем — милый такой, олух царя небесного. И — похож на Инокова.
Неточные совпадения
И потом в тихий летний вечер, полусумеречный, полупронизанный светом луны, на улицах опять слышались печально торжественные звуки флейт и кларнетов и размеренный топот огромной
толпы, в середине которой шла Басина Ита с своим
ученым супругом.
За оркестром, густо окруженная
толпой, шла Басина Ита и ее
ученый жених.
Толпа продолжала наступать, и когда передние окружили Михея Зотыча, Анфим не вытерпел и понукнул лошадь. Кто-то хотел загородить ему дорогу, кто-то хватался за поводья, но лошадь была
ученая и грудью пробила живую стену. Мелькнули только искаженные злобой лица, сжатые кулаки. Кто-то сдернул с Анфима шапку. Полетела вдогонку толстая палка. Все это случилось так быстро, что Анфим опомнился только за околицей.
Он выглядывал до того времени из
толпы товарищей, как страус между индейками; говорил он глухим, гробовым голосом, при каждом слове глубокомысленно закрывал глаза, украшенные белыми ресницами, и вообще старался сохранить вид человека рассудительного, необычайно умного и даже, если можно,
ученого.
В
толпе нищих был один — он не вмешивался в разговор их и неподвижно смотрел на расписанные святые врата; он был горбат и кривоног; но члены его казались крепкими и привыкшими к трудам этого позорного состояния; лицо его было длинно, смугло; прямой нос, курчавые волосы; широкий лоб его был желт как лоб
ученого, мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури; синяя жила пересекала его неправильные морщины; губы, тонкие, бледные, были растягиваемы и сжимаемы каким-то судорожным движением, и в глазах блистала целая будущность; его товарищи не знали, кто он таков; но сила души обнаруживается везде: они боялись его голоса и взгляда; они уважали в нем какой-то величайший порок, а не безграничное несчастие, демона — но не человека: — он был безобразен, отвратителен, но не это пугало их; в его глазах было столько огня и ума, столько неземного, что они, не смея верить их выражению, уважали в незнакомце чудесного обманщика.
Ученые хранили тогда науку как тайну и говорили об ней языком, недоступным
толпе, намеренно скрывая свою мысль, боясь грубого непониманья.
Когда вся эта
ученая толпа успевала приходить несколько ранее или когда знали, что профессора будут позже обыкновенного, тогда, со всеобщего согласия, замышляли бой, и в этом бою должны были участвовать все, даже и цензора, обязанные смотреть за порядком и нравственностию всего учащегося сословия.
Многие родители и заботятся об этом: целую
толпу учителей, гувернеров и репетиторов приглашают, чтобы разжевать и положить в рот их детям всякое знание; зато такие дети и остаются на весь век обезьянами, иногда очень
учеными и вообще понятливыми, но неспособными возвыситься до самобытной человеческой мысли.
В это время на двор вошел седой как лунь адмирал, который приобрел себе всесветную почтенную известность своими
учеными морскими путешествиями. Он шел мерными шагами, заложив руки назад, и смотрел на
толпу.
Толпа почему-то нашла его взгляд гордым и презрительным. Студенты встретили его смехом, а один из них, выступив вперед, назойливо обратился к нему шутовски-вежливым тоном...
И она горько вздыхала. А я презрительно нес свою
ученую сутулость дальше, сквозь смеющуюся, веселящуюся, шумную
толпу.
Так он и представил это дело всей базарной публике, которая очень обрадовалась новости — и в полном сборе,
толпою повалила к дому Марьи Матвеевны, где, по докладу Егорки, происходили такие редкостные, хотя, впрочем, конечно, как всякий спирит подтвердить может, — самые вероятные дела, обличающие нынче у некоторых
ученых людей близость к нам существ невидимого мира.
Но мало того, что
толпа не знает этих учений, —
ученые не знают их, если это не их специальность; философы по профессии не считают нужным заглядывать в эти книги.