Неточные совпадения
Стало быть, все дело заключалось в недоразумении, и это оказывается
тем достовернее, что глуповцы даже и до сего дня не могут разъяснить значение слова"академия", хотя его-то именно и напечатал Бородавкин крупным шрифтом (см. в полном
собрании прокламаций № 1089).
Несмотря на
то что он не присутствовал на
собраниях лично, он зорко следил за всем, что там происходило. Скакание, кружение, чтение статей Страхова — ничто не укрылось от его проницательности. Но он ни словом, ни делом не выразил ни порицания, ни одобрения всем этим действиям, а хладнокровно выжидал, покуда нарыв созреет. И вот эта вожделенная минута наконец наступила: ему попался в руки экземпляр сочиненной Грустиловым книги:"О восхищениях благочестивой души"…
А уж как плясала! видал я наших губернских барышень, я раз был-с и в Москве в Благородном
собрании, лет двадцать
тому назад, — только куда им! совсем не
то!..
Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую публику о
том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале Благородного
собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной.
Трудно даже и сказать, почему это; видно, уже народ такой, только и удаются
те совещания, которые составляются для
того, чтобы покутить или пообедать, как —
то: клубы и всякие воксалы [Воксал (англ. vauxholl) — увеселительное заведение,
собрание; впоследствии это название было присвоено станционным помещениям на железной дороге.] на немецкую ногу.
— Вот ей бы пристало заняться такими забавами, а
то зря возится с «взыскующими града»: жулики и пакостники они у нее. Одна сестра оказалась экономкой из дома терпимости и ходила на
собрания, чтобы с девицами знакомиться. Ну, до свидания, запираю лавочку!
— Час
тому назад я был в
собрании людей, которые тоже шевелятся, обнаруживают эдакое, знаешь, тараканье беспокойство пред пожаром. Там была носатая дамища с фигурой извозчика и при этом — тайная советница, генеральша, да! Была дочь богатого винодела, кажется, что ли. И много других, все отличные люди,
то есть действующие от лица масс. Им — денег надобно, на журнал. Марксистский.
День
собрания у патрона был неприятен, холодный ветер врывался в город с Ходынского поля, сеял запоздавшие клейкие снежинки, а вечером разыгралась вьюга. Клим чувствовал себя уставшим, нездоровым, знал, что опаздывает, и сердито погонял извозчика, а
тот, ослепляемый снегом, подпрыгивая на козлах, философски отмалчиваясь от понуканий седока, уговаривал лошадь...
— Я ему, этой пучеглазой скотине — как его? — пьяная рожа! «Как же вы, говорю, объявили свободу
собраний, а — расстреливаете?» А он, сукин сын, зубы скалит: «Это, говорит, для
того и объявлено, чтоб удобно расстреливать!» Понимаешь? Стратонов, вот как его зовут. Жена у него — морда, корова, — грудища — вот!
А минутами ему казалось, что он чем-то руководит, что-то направляет в жизни огромного города, ведь каждый человек имеет право вообразить себя одной из
тех личностей, бытие которых окрашивает эпохи. На
собраниях у Прейса, все более многолюдных и тревожных, он солидно говорил...
Наполненное шумом газет, спорами на
собраниях, мрачными вестями с фронтов, слухами о
том, что царица тайно хлопочет о мире с немцами, время шло стремительно, дни перескакивали через ночи с незаметной быстротой, все более часто повторялись слова — отечество, родина, Россия, люди на улицах шагали поспешнее, тревожней, становились общительней, легко знакомились друг с другом, и все это очень и по-новому волновало Клима Ивановича Самгина. Он хорошо помнил, когда именно это незнакомое волнение вспыхнуло в нем.
— Ну, что ж нам растягивать эту историю, — говорил он, равнодушно и, пожалуй, даже печально уставив глаза на Самгина. — Вы, разумеется, показаний не дадите, — не
то — спросил, не
то — посоветовал он. — Нам известно, что, прибыв из Москвы, воспользовавшись помощью местного комитета большевиков и в пользу этого комитета, вы устроили ряд платных
собраний, на которых резко критиковали мероприятия правительства, — угодно вам признать это?
Идя домой, по улицам, приятно освещенным луною, вдыхая острый, но освежающий воздух, Самгин внутренне усмехался. Он был доволен. Он вспоминал
собрания на кулебяках Анфимьевны у Хрисанфа и все, что наблюдалось им до Московского восстания, — вспоминал и видел, как резко изменились
темы споров, интересы, как открыто говорят о
том, что раньше замалчивалось.
Самгин, видя, что этот человек прочно занял его место, — ушел; для
того, чтоб покинуть
собрание, он — как ему казалось — всегда находил момент, который должен был вызвать в людях сожаление: вот уходит от нас человек, не сказавший главного, что он знает.
Социалисты бесцеремонно, даже дерзко высмеивают либералов, а либералы держатся так, как будто чувствуют себя виноватыми в
том, что не могут быть социалистами. Но они помогают революционной молодежи, дают деньги, квартиры для
собраний, даже хранят у себя нелегальную литературу.
Он отмечал, что по составу своему сборища становятся всё пестрее, и его особенно удовлетворял
тот факт, что к основному, беспартийному ядру таких
собраний все больше присоединялось членов реформаторских партий и все более часто, открыто выступали люди, настроенные революционно.
Охотно посещая различные
собрания, Самгин вылавливал из хаоса фраз
те, которые казались ему наиболее разумными, и находил, что эти фразы слагаются у него в нечто стройное, крепкое.
— Недавно в таком же вот
собрании встретил Струве, — снова обратился Тагильский к Самгину. — Этот, сообразно своей натуре, продолжает быть слепым, как сыч днем. Осведомился у меня: как мыслю? Я сказал: «Если б можно было выкупать идеи, как лошадей, которые гуляли в — барском овсе, я бы дал вам по пятачку за
те мои идеи, которыми воспользовался сборник “Вехи”».
Райский молчал, наблюдая Веру, а она старалась казаться в обыкновенном расположении духа, делала беглые замечания о погоде, о встречавшихся знакомых, о
том, что вон этот дом еще месяц
тому назад был серый, запущенный, с обвалившимися карнизами, а теперь вон как свежо смотрит, когда его оштукатурили и выкрасили в желтый цвет. Упомянула, что к зиме заново отделают залу
собрания, что гостиный двор покроют железом, остановилась посмотреть, как ровняют улицу для бульвара.
Зевота за делом, за книгой, зевота в спектакле, и
та же зевота в шумном
собрании и в приятельской беседе!
Из этих волокон делают материи, вроде кисеи, легкие, прозрачные, и потом носовые платки,
те дорогие лоскутки, которые барыни возят в вечерние
собрания напоказ и в которые сморкаться не положено.
В продолжение десяти лет она везде, где бы она ни была, начиная с Нехлюдова и старика-станового и кончая острожными надзирателями, видела, что все мужчины нуждаются в ней; она не видела и не замечала
тех мужчин, которые не нуждались в ней. И потому весь мир представлялся ей
собранием обуреваемых похотью людей, со всех сторон стороживших ее и всеми возможными средствами — обманом, насилием, куплей, хитростью — старающихся овладеть ею.
Или буду с предводителем, которого я постыдно обманывал с его женой, на
собрании считать голоса за и против проводимого постановления земской инспекции школ и т. п., а потом буду назначать свидания его жене (какая мерзость!); или буду продолжать картину, которая, очевидно, никогда не будет кончена, потому что мне и не следует заниматься этими пустяками и не могу ничего этого делать теперь», говорил он себе и не переставая радовался
той внутренней перемене, которую чувствовал.
Но волнение его было напрасно: муж, предводитель дворянства
того самого уезда, в котором были главные имения Нехлюдова, извещал Нехлюдова о
том, что в конце мая назначено экстренное земское
собрание, и что он просит Нехлюдова непременно приехать и donner un coup d’épaule [поддержать] в предстоящих важных вопросах на земском
собрании о школах и подъездных путях, при которых ожидалось сильное противодействие реакционной партии.
Привалов еще раз имел удовольствие выслушать историю о
том, как необходимо молодым людям иметь известные удовольствия и что эти удовольствия можно получить только в Общественном клубе, а отнюдь не в Благородном
собрании.
Ему внушили, что платье его, как запачканное кровью, должно «примкнуть к
собранию вещественных доказательств», оставить же его на нем они теперь «не имеют даже и права… в видах
того, чем может окончиться дело».
Он был в большом волненье: мигал глазами, неровно дышал, руки его дрожали, как в лихорадке, — да у него и точно была лихорадка,
та тревожная, внезапная лихорадка, которая так знакома всем людям, говорящим или поющим перед
собранием.
Кроме как в
собраниях этого кружка, он никогда ни у кого не бывал иначе, как по делу, и ни пятью минутами больше, чем нужно по делу, и у себя никого не принимал и не допускал оставаться иначе, как на
том же правиле; он без околичностей объявлял гостю: «мы переговорили о вашем деле; теперь позвольте мне заняться другими делами, потому что я должен дорожить временем».
«А, вот это хорошо, что попалось; — это сказал он, прочитав на корешке несколько дюжих
томов «Полное
собрание сочинений Ньютона»; — торопливо стал он перебирать
темы, наконец, нашел и
то, чего искал, и с любовною улыбкою произнес: — «вот оно, вот оно», — «Observations on the Prophethies of Daniel and the Apocalypse of St.
«Да; это приемная комната и зал для вечерних
собраний; пойдемте по
тем комнатам, в которых, собственно, живут швеи, они теперь в рабочих комнатах, и мы никому не помешаем».
Политический вопрос с 1830 года делается исключительно вопросом мещанским, и вековая борьба высказывается страстями и влечениями господствующего состояния. Жизнь свелась на биржевую игру, все превратилось в меняльные лавочки и рынки — редакции журналов, избирательные
собрания, камеры. Англичане до
того привыкли все приводить, к лавочной номенклатуре, что называют свою старую англиканскую церковь — Old Shop. [Старая лавка (англ.).]
Когда он, бывало, приходил в нашу аудиторию или с деканом Чумаковым, или с Котельницким, который заведовал шкапом с надписью «Materia Medica», [Медицинское вещество (лат.).] неизвестно зачем проживавшим в математической аудитории, или с Рейсом, выписанным из Германии за
то, что его дядя хорошо знал химию, — с Рейсом, который, читая по-французски, называл светильню — baton de coton, [хлопчатобумажной палкой вместо: «cordon de coton» — хлопчатобумажным фитилем (фр.).] яд — рыбой (poisson [Яд — poison; рыба — poisson (фр.).]), а слово «молния» так несчастно произносил, что многие думали, что он бранится, — мы смотрели на них большими глазами, как на
собрание ископаемых, как на последних Абенсерагов, представителей иного времени, не столько близкого к нам, как к Тредьяковскому и Кострову, — времени, в котором читали Хераскова и Княжнина, времени доброго профессора Дильтея, у которого были две собачки: одна вечно лаявшая, другая никогда не лаявшая, за что он очень справедливо прозвал одну Баваркой, [Болтушкой (от фр. bavard).] а другую Пруденкой.
Зато он до семидесяти пяти лет был здоров, как молодой человек, являлся на всех больших балах и обедах, на всех торжественных
собраниях и годовых актах — все равно каких: агрономических или медицинских, страхового от огня общества или общества естествоиспытателей… да, сверх
того, зато же, может, сохранил до старости долю человеческого сердца и некоторую теплоту.
Губернатор Рыхлевский ехал из
собрания; в
то время как его карета двинулась, какой-то кучер с небольшими санками, зазевавшись, попал между постромок двух коренных и двух передних лошадей. Из этого вышла минутная конфузия, не помешавшая Рыхлевскому преспокойно приехать домой. На другой день губернатор спросил полицмейстера, знает ли он, чей кучер въехал ему в постромки и что его следует постращать.
Желая везде и во всем убить всякий дух независимости, личности, фантазии, воли, Николай издал целый
том церковных фасад, высочайше утвержденных. Кто бы ни хотел строить церковь, он должен непременно выбрать один из казенных планов. Говорят, что он же запретил писать русские оперы, находя, что даже писанные в III Отделении собственной канцелярии флигель-адъютантом Львовым никуда не годятся. Но это еще мало — ему бы издать
собрание высочайше утвержденных мотивов.
Вечером
того же дня в зале
собрания состоялся бал.
В половине декабря состоялось губернское
собрание, которое на этот раз было особенно людно. Даже наш уезд, на что был ленив, и
тот почти поголовно поднялся, не исключая и матушки, которая, несмотря на слабеющие силы, отправилась в губернский город, чтобы хоть с хор послушать, как будут «судить» дворян. Она все еще надеялась, что господа дворяне очнутся, что начальство прозреет и что «злодейство» пройдет мимо.
Билеты для входа в
Собрание давались двоякие: для членов и для гостей. Хотя последние стоили всего пять рублей ассигнациями, но матушка и тут ухитрялась, в большинстве случаев, проходить даром. Так как дядя был исстари членом
Собрания и его пропускали в зал беспрепятственно,
то он передавал свой билет матушке, а сам входил без билета. Но был однажды случай, что матушку чуть-чуть не изловили с этой проделкой, и если бы не вмешательство дяди,
то вышел бы изрядный скандал.
Когда я потом встречал участников
собраний,
то они выражали огорчение, что
собраний уже нет.
Когда в каком-нибудь
собрании меня считали очень почтенным и известным,
то я хотел провалиться сквозь землю.
Когда по моей инициативе было основано в Петербурге Религиозно-философское общество,
то на первом
собрании я прочел доклад «Христос и мир», направленный против замечательной статьи Розанова «Об Иисусе Сладчайшем и о горьких плодах мира».
Никита Пустосвят, из левого раскола, однажды на
собрании подошел ко мне и сказал: «Если хочешь знать истину,
то пригласи меня к себе».
После
того, как я почувствовал, что ослабляется интенсивность наших интерконфессиональных
собраний с католиками и протестантами, я взял на себя инициативу другого рода
собраний, у нас на дому.
Так назывался запечатанный хрустальный графин, разрисованный золотыми журавлями, и в нем был превосходный коньяк, стоивший пятьдесят рублей. Кто платил за коньяк,
тот и получал пустой графин на память. Был даже некоторое время спорт коллекционировать эти пустые графины, и один коннозаводчик собрал их семь штук и показывал свое
собрание с гордостью.
Рядом с домом Мосолова, на земле, принадлежавшей Консистории, [Консистория — зал
собрания (лат.). В дореволюционной России коллегиальный совет, подчиненный архиерею.] был простонародный трактир «Углич». Трактир извозчичий, хотя у него не было двора, где обыкновенно кормятся лошади, пока их владельцы пьют чай. Но в
то время в Москве была «простота», которую вывел в половине девяностых годов обер-полицмейстер Власовский.
Это были «Записки по всемирной истории», которые составляют три
тома его
собрания сочинений [См. мою книгу «А. С. Хомяков».].
Советы издают полное
собрание сочинений Гегеля, и это несмотря на
то, что для него философия была учением о Боге.
Собрания были очень живыми и интересными, новыми по общению людей разных, совершенно разобщенных миров и по
темам.
Он избрал нарочно день торжественный, когда у него много людей было в
собрании; избрал нарочно для слова своего публичное
собрание, надеяся, что
тем разительнее убедит меня.
Мы недавно читали, — да восплачут французы о участи своей и с ними человечество! — мы читали недавно, что народное
собрание, толико же поступая самодержавно, как доселе их государь, насильственно взяли печатную книгу и сочинителя оной отдали под суд за
то, что дерзнул писать против народного
собрания.