Неточные совпадения
Тамара
с голыми белыми руками и обнаженной шеей, обвитой ниткой искусственного жемчуга, толстая Катька
с мясистым
четырехугольным лицом и низким лбом — она тоже декольтирована, но кожа у нее красная и в пупырышках; новенькая Нина, курносая и неуклюжая, в платье цвета зеленого попугая; другая Манька — Манька Большая или Манька Крокодил, как ее называют, и — последней — Сонька Руль, еврейка,
с некрасивым темным
лицом и чрезвычайно большим носом, за который она и получила свою кличку, но
с такими прекрасными большими глазами, одновременно кроткими и печальными, горящими и влажными, какие среди женщин всего земного шара бывают только у евреек.
Тонкий, словно стонущий визг вдруг коснулся его слуха. Мальчик остановился, не дыша,
с напряженными мускулами, вытянувшись на цыпочках. Звук повторился. Казалось, он исходил из каменного подвала, около которого Сергей стоял и который сообщался
с наружным воздухом рядом грубых, маленьких
четырехугольных отверстий без стекол. Ступая по какой-то цветочной куртине, мальчик подошел к стене, приложил
лицо к одной из отдушин и свистнул. Тихий, сторожкий шум послышался где-то внизу, но тотчас же затих.
Я не раз хаживал туда смотреть, как десяток худых и взъерошенных мальчишек в засаленных халатах и
с испитыми
лицами то и дело вскакивали на деревянные рычаги, нажимавшие
четырехугольные обрубки пресса, и таким образом тяжестью своих тщедушных тел вытискивали пестрые узоры обоев.
Я вошел. В столовой кипел самовар и за столом сидел
с трубкой во рту седой старик
с четырехугольным бронзовым
лицом и седой бородой, росшей густо только снизу подбородка. Одет он был в дорогой шелковый, китайской материи халат, на котором красовался офицерский Георгий. Рядом мать Гаевской,
с которой Гаевская познакомила меня в театре.
Малый он был не глупый,
с характером, из себя плечистый, плотный,
лицо четырехугольное, весь в веснушках, волосы рыжие, глаза серые, небольшие, губы широкие, нос короткий, пальцы тоже короткие — крепыш, что называется, — и сила не по летам!
Я скинул
с себя пальто и, подойдя к этому окну, облокотился на стол, поднял
лицо кверху и долго смотрел на клочок неба, прорезанный
четырехугольными силуэтами высоко поднявшихся досок.
Всего замечательнее было его
лицо — одно из тех
лиц, которые запечатлеваются в памяти на всю жизнь
с первого взгляда: большой
четырехугольный лоб был изборожден суровыми, почти гневными морщинами; глаза, глубоко сидевшие в орбитах,
с повисшими над ними складками верхних век, смотрели тяжело, утомленно и недовольно; узкие бритые губы были энергично и крепко сжаты, указывая на железную волю в характере незнакомца, а нижняя челюсть, сильно выдвинувшаяся вперед и твердо обрисованная, придавала физиономии отпечаток властности и упорства.
Тут только заметил Вадим Григорьевич, что
лицо его совершенно мокро, что пот капал
с висков, и, вынув из кармана пальто нечто схожее
с носовым платком — род
четырехугольной квадратной тряпки, отер себе лоб и
лицо.