Неточные совпадения
В связи
с описанной сценой мне вспоминается вечер, когда я сидел на нашем крыльце, глядел на небо и «думал без слов» обо всем происходящем… Мыслей словами, обобщений, ясных выводов не было… «Щось буде» развертывалось в
душе вереницей образов…
Разбитая «фигура»… мужики Коляновской, мужики Дешерта… его бессильное бешенство… спокойная уверенность отца. Все это в конце концов по странной логике образов слилось в одно сильное ощущение, до того определенное и ясное, что и до сих пор еще оно стоит в моей памяти.
«Галки» окружили Раису Павловну, как умирающую. Аннинька натирала ей виски одеколоном, m-lle Эмма в одной руке держала стакан
с водой, а другой тыкала ей прямо в нос каким-то флаконом. У Родиона Антоныча захолонуло на
душе от этой сцены; схватившись за голову, он выбежал из комнаты и рысцой отправился отыскивать Прейна и Платона Васильевича, чтобы в точности передать им последний завет Раисы Павловны, которая теперь в его глазах являлась чем-то вроде
разбитой фарфоровой чашки.
Я ушел из кухни утром, маленькие часы на стене показывали шесть
с минутами. Шагал в серой мгле по сугробам, слушая вой метели, и, вспоминая яростные взвизгивания
разбитого человека, чувствовал, что его слова остановились где-то в горле у меня,
душат. Не хотелось идти в мастерскую, видеть людей, и, таская на себе кучу снега, я шатался по улицам Татарской слободы до поры, когда стало светло и среди волн снега начали нырять фигуры жителей города.
Юлия. Не ошибайтесь. Речь идет об моей сестре. Кроткое, невинное существо, и так же мало заботится об нас, как мы
с вами об их. Брат, отец, мать — вот кто ей наполняют
душу. Здесь, например, давно ли мы остановились, и то неохотно, она уже отыскала какого-то безгласного,
разбитого параличом, дряхлого старика, всеми брошенного, ухаживает за ним, бережет его и благословляет случай, который задержал нас здесь, подавая ей добро творить, между тем как мы
с вами от этого случая готовы лопнуть
с досады.
Нет, я не Байрон, я другой,
Ещё неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только
с русскою
душой.
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит;
В
душе моей, как в океане,
Надежд
разбитых груз лежит.
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или Бог — или никто!
Голодная и
разбитая впечатлениями, Катя всю ночь не спала. В
душе всплескивалась злоба. Через одеяло от цементного пола шел тяжелый холод, тело горело от наползавших вшей. И мелькало пред глазами бритое, горбоносое лицо
с надменно отвисшею нижнею губою. Рядом слабо стонала сквозь сон старуха.
Пекторалис был некоторым образом в гамлетовском положении, в нем теперь боролись два желания и две воли — и, как человек, уже значительно
разбитый, он никак не мог решить, «что доблестнее для
души» — наложить ли на себя
с железною волею руку, или
с железною же волею продолжать влачить свое бедственнейшее состояние?