Неточные совпадения
Левин помнил, как в то время, когда Николай был в периоде набожности,
постов, монахов, служб церковных, когда он искал в религии помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все
с ужасом и омерзением отвернулись.
Княгиня Щербацкая находила, что сделать свадьбу до
поста, до которого оставалось пять недель, было невозможно, так как половина приданого не могла поспеть к этому времени; но она не могла не согласиться
с Левиным, что после
поста было бы уже и слишком поздно, так как старая родная тетка князя Щербацкого была очень больна и могла скоро умереть, и тогда траур задержал бы еще свадьбу.
— Трудиться для Бога, трудами,
постом спасать душу, —
с гадливым презрением сказала графиня Лидия Ивановна, — это дикие понятия наших монахов… Тогда как это нигде не сказано. Это гораздо проще и легче, — прибавила она, глядя на Облонского
с тою самою ободряющею улыбкой,
с которою она при Дворе ободряла молодых, смущенных новою обстановкой фрейлин.
Вспоминал он, как брат в университете и год после университета, несмотря на насмешки товарищей, жил как монах, в строгости исполняя все обряды религии, службы,
посты и избегая всяких удовольствий, в особенности женщин; и потом как вдруг его прорвало, он сблизился
с самыми гадкими людьми и пустился в самый беспутный разгул.
И в канцелярии не успели оглянуться, как устроилось дело так, что Чичиков переехал к нему в дом, сделался нужным и необходимым человеком, закупал и муку и сахар,
с дочерью обращался, как
с невестой, повытчика звал папенькой и целовал его в руку; все положили в палате, что в конце февраля перед Великим
постом будет свадьба.
Полковник воскипел благородным негодованьем. Тут же, схвативши бумагу и перо, написал восемь строжайших запросов: на каком основании комиссия построений самоуправно распорядилась
с неподведомственными ей чиновниками? Как мог допустить главноуправляющий, чтобы председатель, не сдавши своего
поста, отправился на следствие? и как мог видеть равнодушно комитет сельских дел, что даже не существует комиссии прошений?
На второй неделе великого
поста пришла ему очередь говеть вместе
с своей казармой. Он ходил в церковь молиться вместе
с другими. Из-за чего, он и сам не знал того, — произошла однажды ссора; все разом напали на него
с остервенением.
— Ты знаешь, — в
посте я принуждена была съездить в Саратов, по делу дяди Якова; очень тяжелая поездка! Я там никого не знаю и попала в плен местным… радикалам, они много напортили мне. Мне ничего не удалось сделать, даже свидания не дали
с Яковом Акимовичем. Сознаюсь, что я не очень настаивала на этом. Что могла бы я сказать ему?
— Они ничего не должны. Были должны
постом мяснику двенадцать
с полтиной, так еще на третьей неделе отдали; за сливки молочнице тоже заплатили — они ничего не должны.
По окончании года, убедившись, что я в состоянии выдержать какой угодно
пост, я стал есть, как и они, и перешел обедать
с ними вместе.
Этот вопрос об еде я обдумывал долго и обстоятельно; я положил, например, иногда по два дня сряду есть один хлеб
с солью, но
с тем чтобы на третий день истратить сбережения, сделанные в два дня; мне казалось, что это будет выгоднее для здоровья, чем вечный ровный
пост на минимуме в пятнадцать копеек.
Наконец, сам адмирал на самодельной шкуне «Хеда»,
с остальною партиею около сорока человек, прибыл тоже, едва избежав погони английского военного судна, в устья Амура и по этой реке поднялся вверх до русского
поста Усть-Стрелки, на слиянии Шилки и Аргуни, и достиг Петербурга.
Витима — слобода,
с церковью Преображения,
с сотней жителей,
с приходским училищем, и ямщики почти все грамотные. Кроме извоза они промышляют ловлей зайцев, и тулупы у всех заячьи, как у нас бараньи. Они сеют хлеб. От Витимы еще около четырехсот верст до Киренска, уездного города, да оттуда девятьсот шестьдесят верст до Иркутска. Теперь
пост, и в Витиме толпа постников, окружавшая мою повозку, утащила у меня три рыбы, два омуля и стерлядь, а до рябчиков и другого скоромного не дотронулись: грех!
Ее разоружили, то есть сняли
с нее пушки, порох, такелаж — все, что можно было снять, а ветхий остов ее был оставлен под надзором моряков и казаков, составлявших наш
пост в этой бухте,
с тем чтобы в случае прихода туда французов и англичан его затопили, не давая неприятелю случая похвастаться захватом русского судна.
Половодов должен был подать первый отчет по конкурсному управлению Шатровскими заводами осенью, когда кончится заводский год. Привалов и Веревкин ожидали этого срока
с особенным нетерпением, потому что отчет должен был дать им в руки предлог устранить Половодова
с его
поста. Теперь налицо было два наследника, и это обстоятельство давало некоторую надежду на полный успех дела.
«К
посту был не строг, сладости себе разрешал, варение вишневое ел
с чаем, очень любил, барыни ему присылали.
Над послушанием,
постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь к настоящей, истинной уже свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую волю мою смиряю и бичую послушанием, и достигаю тем,
с помощию Божьей, свободы духа, а
с нею и веселья духовного!
Здесь происходит слияние Ли-Фудзина
с рекой Синанцей, по которой мы прошли первый раз через Сихотэ-Алинь к
посту Ольги.
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений в Уссурийском крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный путь, которым уссурийские манзы сообщались
с постом Ольги, лежал именно здесь. Вьючные караваны их шли мимо Ното по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь к морю. Этой дорогой предстояло теперь пройти и нам.
В
посту Ольги я познакомился
с Б.Н. Буниным, знатоком Южноуссурийского края, исходившим его вдоль и поперек.
При входе в залив Владимира
с левой стороны ниже мыса Орехова можно видеть какую-то торчащую из воды бесформенную массу. Это крейсер «Изумруд», выскочивший на мель и взорвавший себя в 1905 году. Грустно смотреть на эту развалину. Что можно было, то
с «Изумруда» сняли, перевезли в
пост Ольги и отправили во Владивосток, остальное разграбили хунхузы.
На половине пути между селом Пермским и
постом Ольги
с левой стороны высится скала, называемая местными жителями Чертовым утесом. Еще 15 минут ходу, и вы подходите к морю. Читатель поймет то радостное настроение, которое нас охватило. Мы сели на камни и
с наслаждением стали смотреть, как бьются волны о берег.
26 числа небо начало хмуриться. Порывистый ветер гнал тучи в густой туман. Это был плохой признак. Ночью пошел дождь
с ветром, который не прекращался подряд 3 суток. 28-го числа разразилась сильная буря
с проливным дождем. Вода стекала
с гор стремительными потоками; реки переполнились и вышли из берегов; сообщение
поста Ольги
с соседними селениями прекратилось.
При выходе из
поста Ольги
С.З. Балк дал мне бутылку
с ромом. Ром этот я берег как лекарство и давал его стрелкам пить
с чаем в ненастные дни. Теперь в бутылке осталось только несколько капель. Чтобы не нести напрасно посуды, я вылил остатки рома в чай и кинул ее в траву. Дерсу стремглав бросился за ней.
На следующий день мы расстались
с золотоискателем. Он пошел назад к перевалу, а мы направились к реке Сыдагоу и оттуда обратно в
пост Ольги.
Через Вай-Фудзин мы переправились верхом на лошадях и затем пошли по почтовому тракту, соединяющему
пост Ольги
с селом Владимиро-Александровским на реке Сучане.
Характер растительности был тот же самый, что и около
поста Ольги. Дуб, береза, липа, бархат, тополь, ясень и ива росли то группами, то в одиночку. Различные кустарники, главным образом, леспедеца, калина и таволга, опутанные виноградом и полевым горошком, делали некоторые места положительно непроходимыми, в особенности если к ним еще примешивалось чертово дерево. Идти по таким кустарникам в жаркий день очень трудно. Единственная отрада — ручьи
с холодною водою.
Река Ольга состоит из 2 речек одинаковой величины со множеством мелких притоков, отчего долина ее кажется широкой размытой котловиной. Раньше жители
поста Ольги сообщались
с заливом Владимира по тропе, проложенной китайскими охотниками. Во время русско-японской войны в 1905 году в заливе Владимира разбился крейсер «Изумруд». Для того чтобы имущество
с корабля можно было перевезти в
пост Ольги, построили колесную дорогу.
С того времени между обоими заливами установилось правильное сообщение.
Дом, в котором соблюдались
посты, ходили к заутрене, ставили накануне крещенья крест на дверях, делали удивительные блины на масленице, ели буженину
с хреном, обедали ровно в два и ужинали в девятом часу.
— Ужасный век! Мудрено ли, что ты кушаешь скоромное
постом, когда дети учат родителей! Куда мы идем? Подумать страшно! Мы
с тобой, по счастью, не увидим.
А между тем слова старика открывали перед молодым существом иной мир, иначе симпатичный, нежели тот, в котором сама религия делалась чем-то кухонным, сводилась на соблюдение
постов да на хождение ночью в церковь, где изуверство, развитое страхом, шло рядом
с обманом, где все было ограничено, поддельно, условно и жало душу своей узкостью.
…В Москву я из деревни приехал в Великий
пост; снег почти сошел, полозья режут по камням, фонари тускло отсвечиваются в темных лужах, и пристяжная бросает прямо в лицо мороженую грязь огромными кусками. А ведь престранное дело: в Москве только что весна установится, дней пять пройдут сухих, и вместо грязи какие-то облака пыли летят в глаза, першит, и полицмейстер, стоя озабоченно на дрожках, показывает
с неудовольствием на пыль — а полицейские суетятся и посыпают каким-то толченым кирпичом от пыли!»
В три часа Арсений Потапыч опять на своем
посту. Рабочие и на этот раз упередили его, так что ему остается только признать, что заведенная им дисциплина принесла надлежащий плод. Он ходит взад и вперед по разбросанному сену и удостоверяется, что оно уже достаточно провяло и завтра, пожалуй, можно будет приступить к уборке. Подходит к косцам,
с удовольствием видит, что к концу вечера и луг будет совсем выкошен.
С рождества в Благородном собрании начинаются балы и периодически чередуются вплоть до самого
поста.
— Ты доставил себе удовольствие, — говорила она, — насмотрелся на своих приятелей, наговорился
с ними, — надо же и мне что-нибудь… Позволь хоть последние-то дни перед
постом повеселиться!
Даже на folle journйe к Струнниковым не поехали, под предлогом, что барышни пожелали провести последние дни перед
постом с женихами.
На первой неделе Великого
поста отец говел вместе
с тетеньками-сестрицами. В чистый понедельник до усадьбы доносился звон маленького церковного колокола, призывавший к часам и возвещавший конец пошехонскому раздолью…
— Сущая безделица, Хавронья Никифоровна; батюшка всего получил за весь
пост мешков пятнадцать ярового, проса мешка четыре, книшей
с сотню, а кур, если сосчитать, то не будет и пятидесяти штук, яйца же большею частию протухлые. Но воистину сладостные приношения, сказать примерно, единственно от вас предстоит получить, Хавронья Никифоровна! — продолжал попович, умильно поглядывая на нее и подсовываясь поближе.
«Ну, это еще не совсем худо, — подумал дед, завидевши на столе свинину, колбасы, крошеный
с капустой лук и много всяких сластей, — видно, дьявольская сволочь не держит
постов».
На всех этих жилетах в первой половине
поста блещут цепи
с массой брелоков.
С двенадцати до четырех дня Великим
постом «Ливорно» было полно народа.
Влетает оборванец, выпивает стакан водки и хочет убежать. Его задерживают половые. Скандал. Кликнули
с поста городового, важного, толстого. Узнав, в чем дело, он плюет и, уходя, ворчит...
Начиная от «Челышей» и кончая «Семеновной»,
с первой недели
поста актеры жили весело. У них водились водочка, пиво, самовары, были шумные беседы… Начиная
с четвертой — начинало стихать. Номера постепенно освобождались: кто уезжал в провинцию, получив место, кто соединялся
с товарищем в один номер. Начинали коптить керосинки: кто прежде обедал в ресторане, стал варить кушанье дома, особенно семейные.
После его смерти должность тверского брандмейстера унаследовал его сын, еще юноша, такой же удалец, родившийся и выросший в конюшне. Он погиб на своем
посту: провалившись во время пожара сквозь три этажа, сошел
с ума и умер.
Великим
постом это фойе переполнялось совершенно особой публикой — провинциальными актерами, съезжавшимися для заключения условий
с антрепренерами на предстоящий сезон.
На последней неделе Великого
поста грудной ребенок «покрикастее» ходил по четвертаку в день, а трехлеток — по гривеннику. Пятилетки бегали сами и приносили тятькам, мамкам, дяденькам и тетенькам «на пропой души» гривенник, а то и пятиалтынный. Чем больше становились дети, тем больше
с них требовали родители и тем меньше им подавали прохожие.
Великим
постом «Щербаки» переполнялись актерами, и все знаменитости того времени были его неизменными посетителями, относились к Спиридону Степановичу
с уважением, и он всех знал по имени-отчеству.
Кружок ставил —
с разрешения генерал-губернатора князя Долгорукова, воображавшего себя удельным князем и не подчинявшегося Петербургу, — спектакли и
постом, и по субботам, но
с тем только, чтобы на афишах стояло: «сцены из трагедии „Макбет“, „сцены из комедии „Ревизор“, или «сцены из оперетты “Елена Прекрасная"“, хотя пьесы шли целиком.
А в конце прошлого столетия здесь стоял старинный домище Челышева
с множеством номеров на всякие цены, переполненных Великим
постом съезжавшимися в Москву актерами. В «Челышах» останавливались и знаменитости, занимавшие номера бельэтажа
с огромными окнами, коврами и тяжелыми гардинами, и средняя актерская братия — в верхних этажах
с отдельным входом
с площади,
с узкими, кривыми, темными коридорами, насквозь пропахшими керосином и кухней.
В «Семеновку» пускали жильцов
с собаками. Сюда главным образом приезжали из провинции комические старухи на Великий
пост.