Неточные совпадения
Она вечером слышала остановившийся
стук его коляски, его звонок, его шаги и разговор
с девушкой: он поверил тому, что ему сказали, не хотел больше ничего узнавать и пошел к себе. Стало быть, всё было кончено.
Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит
с обеих сторон лес
с темными строями елей и сосен,
с топорным
стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, — только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны.
Неожиданным образом звякнули вдруг, как
с облаков, задребезжавшие звуки колокольчика, раздался ясно
стук колес подлетевшей к крыльцу телеги, и отозвались даже в самой комнате тяжелый храп и тяжкая одышка разгоряченных коней остановившейся тройки.
С душою, полной сожалений,
И опершися на гранит,
Стоял задумчиво Евгений,
Как описал себя пиит.
Всё было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые;
Да дрожек отдаленный
стукС Мильонной раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
И нас пленяли вдалеке
Рожок и песня удалая…
Но слаще, средь ночных забав,
Напев Торкватовых октав!
Дамы потихоньку пошли за отправившимся по лестнице вперед Разумихиным, и когда уже поравнялись в четвертом этаже
с хозяйкиною дверью, то заметили, что хозяйкина дверь отворена на маленькую щелочку и что два быстрые черные глаза рассматривают их обеих из темноты. Когда же взгляды встретились, то дверь вдруг захлопнулась, и
с таким
стуком, что Пульхерия Александровна чуть не вскрикнула от испуга.
Его почему-то занимало пенье и весь этот
стук и гам, там, внизу… Оттуда слышно было, как среди хохота и взвизгов, под тоненькую фистулу разудалого напева и под гитару, кто-то отчаянно отплясывал, выбивая такт каблуками. Он пристально, мрачно и задумчиво слушал, нагнувшись у входа и любопытно заглядывая
с тротуара в сени.
Под потолком, на длинном шнурке, висела клетка
с короткохвостым чижом; он беспрестанно чирикал и прыгал, и клетка беспрестанно качалась и дрожала: конопляные зерна
с легким
стуком падали на пол.
Базаров встал и толкнул окно. Оно разом со
стуком распахнулось… Он не ожидал, что оно так легко отворялось; притом его руки дрожали. Темная мягкая ночь глянула в комнату
с своим почти черным небом, слабо шумевшими деревьями и свежим запахом вольного, чистого воздуха.
Спать он лег, чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный
стуком в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро вскочил
с постели и несколько секунд стоял, закрыв глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего солнца. Влажные листья деревьев за открытым окном тоже ослепительно сияли, отражая в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой земли и цветов наполнял комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал...
Клим Иванович плохо спал ночь, поезд из Петрограда шел медленно,
с препятствиями, долго стоял на станциях, почти на каждой толпились солдаты, бабы, мохнатые старики, отвратительно визжали гармошки, завывали песни, — звучал дробный
стук пляски, и в окна купе заглядывали бородатые рожи запасных солдат.
Но ни о чем и ни о ком, кроме себя, думать не хотелось. Теперь, когда прекратился телеграфный
стук в стену и никто не сообщал тревожных новостей
с воли, — Самгин ощутил себя забытым. В этом ощущении была своеобразно приятная горечь, упрекающая кого-то, в словах она выражалась так...
«Что это она — воспитывает меня?» — соображал Самгин, вспоминая, как Нехаева тоже дарила ему репродукции
с картин прерафаэлитов, Рошгросса,
Стука, Клингера и стихи декадентов.
Было около полуночи, когда Клим пришел домой. У двери в комнату брата стояли его ботинки, а сам Дмитрий, должно быть, уже спал; он не откликнулся на
стук в дверь, хотя в комнате его горел огонь, скважина замка пропускала в сумрак коридора желтенькую ленту света. Климу хотелось есть. Он осторожно заглянул в столовую, там шагали Марина и Кутузов, плечо в плечо друг
с другом; Марина ходила, скрестив руки на груди, опустя голову, Кутузов, размахивая папиросой у своего лица, говорил вполголоса...
В комнате, которая отделялась только небольшим коридором от кабинета Ильи Ильича, послышалось сначала точно ворчанье цепной собаки, потом
стук спрыгнувших откуда-то ног. Это Захар спрыгнул
с лежанки, на которой обыкновенно проводил время, сидя погруженный в дремоту.
В воскресенье и в праздничные дни тоже не унимались эти трудолюбивые муравьи: тогда
стук ножей на кухне раздавался чаще и сильнее; баба совершала несколько раз путешествие из амбара в кухню
с двойным количеством муки и яиц; на птичьем дворе было более стонов и кровопролитий.
Он наслаждался перспективой этого дня, новостью положения… Он
с замиранием сердца прислушивался к
стуку двери, не приходил ли человек, не читает ли уже Ольга письмо… Нет, в передней тихо.
Часто случается заснуть летом в тихий, безоблачный вечер,
с мерцающими звездами, и думать, как завтра будет хорошо поле при утренних светлых красках! Как весело углубиться в чащу леса и прятаться от жара!.. И вдруг просыпаешься от
стука дождя, от серых печальных облаков; холодно, сыро…
— О, чертова музыка! —
с досадой на этот
стук сказал он и сел на одну из скамей близ стола, положил локти на стол и впустил обе руки в густые волосы.
Она подошла к нему, не прежним ползучим шагом, не
с волнующимся при походке станом, а тихой, ровной поступью. Шаги издавали легкий, сухой
стук.
Вдруг
стук, крик, толчок какой-нибудь будил его, будил Васюкова. Звуков нет, миры пропали, он просыпался: кругом — ученики, скамьи, столы — и Васюков укладывает скрипку, кто-нибудь дергает его уж за ухо. Райский
с яростью бросается бить забияк, а потом долго ходит задумчивый.
Издали,
с поля, доносилось мычанье коров, по полю валило облако пыли, поднимаемое стадом овец; в деревне скрипели ворота, слышался
стук телег; во ржи щелкали перепела.
И вдруг за дверью услышала шаги и голос… бабушки! У ней будто отнялись руки и ноги. Она, бледная, не шевелясь,
с ужасом слушала легкий, но страшный
стук в дверь.
Стук повторился. Она вдруг,
с силой, которая неведомо откуда берется в такие минуты, оправилась, вскочила на ноги, отерла глаза и
с улыбкой пошла навстречу бабушке.
Стук повторился вместе
с легким царапаньем у двери.
Во всех залах повторялся тот же маневр при нашем появлении: то есть со стороны индианок — сначала взгляды любопытства, потом усиленный
стук и подавляемые улыбки,
с нашей — рассеянные взгляды, страдальческие гримасы и нетерпение выйти.
Эта качка напоминала мне пока наши похождения в Балтийском и Немецком морях — не больше. Не привыкать уже было засыпать под размахи койки взад и вперед, когда голова и ноги постепенно поднимаются и опускаются. Я кое-как заснул, и то
с грехом пополам: но не один раз будил меня
стук, топот людей, суматоха
с парусами.
Когда якуты зашевелили веслами — точно обоз тронулся
с места: раздался скрип,
стук.
По мере того как мы шли через ворота, двором и по лестнице, из дома все сильнее и чаще раздавался
стук как будто множества молотков. Мы прошли несколько сеней, заваленных кипами табаку, пустыми ящиками, обрезками табачных листьев и т. п. Потом поднялись вверх и вошли в длинную залу
с таким же жиденьким потолком, как везде, поддерживаемым рядом деревянных столбов.
Вероятно, они заметили, по нашим гримасам, что непривычным ушам неловко от этого
стука, и приударили что было сил; большая часть едва удерживала смех, видя, что вместе
с усиленным
стуком усилились и страдальческие гримасы на наших лицах.
Он стоял и смотрел на нее и невольно слушал вместе и
стук своего сердца и странные звуки, которые доносились
с реки. Там, на реке, в тумане, шла какая-то неустанная, медленная работа, и то сопело что-то, то трещало, то обсыпалось, то звенели, как стекло, тонкие льдины.
Вернувшись из церкви, Нехлюдов разговелся
с тетушками и, чтобы подкрепиться, по взятой в полку привычке, выпил водки и вина и ушел в свою комнату и тотчас же заснул одетый. Разбудил его
стук в дверь. По
стуку узнав, что это была она, он поднялся, протирая глаза и потягиваясь.
Похоже было на то, когда пьяный человек, воротясь домой, начинает
с необычайным жаром рассказывать жене или кому из домашних, как его сейчас оскорбили, какой подлец его оскорбитель, какой он сам, напротив, прекрасный человек и как он тому подлецу задаст, — и все это длинно-длинно, бессвязно и возбужденно, со
стуком кулаками по столу,
с пьяными слезами.
Оченно боятся они Дмитрия Федоровича, так что если бы даже Аграфена Александровна уже пришла, и они бы
с ней заперлись, а Дмитрий Федорович тем временем где появится близко, так и тут беспременно обязан я им тотчас о том доложить, постучамши три раза, так что первый-то знак в пять
стуков означает: «Аграфена Александровна пришли», а второй знак в три
стука — «оченно, дескать, надоть»; так сами по нескольку раз на примере меня учили и разъясняли.
В раму окна вдруг раздался со двора твердый и настойчивый
стук. Иван Федорович вскочил
с дивана.
Митя точно и пространно изложил им все, что касалось знаков, изобретенных Федором Павловичем для Смердякова, рассказал, что именно означал каждый
стук в окно, простучал даже эти знаки по столу и на вопрос Николая Парфеновича: что, стало быть, и он, Митя, когда стучал старику в окно, то простучал именно тот знак, который означал: «Грушенька пришла», — ответил
с точностью, что именно точно так и простучал, что, дескать, «Грушенька пришла».
Ведь он, зашивая ладонку свою, прятался от домашних, он должен был помнить, как унизительно страдал он от страху
с иглой в руках, чтобы к нему не вошли и его не накрыли; как при первом
стуке вскакивал и бежал за перегородку (в его квартире есть перегородка)…
— Ступай, черт, на все четыре стороны! — проговорил он сквозь зубы и, выпустив повод Малек-Аделя,
с размаху ударил его по плечу прикладом пистолета. Малек-Адель немедленно повернулся назад, выкарабкался вон из оврага… и побежал. Но недолго слышался
стук его копыт. Поднявшийся ветер мешал и застилал все звуки.
Однажды, скитаясь
с Ермолаем по полям за куропатками, завидел я в стороне заброшенный сад и отправился туда. Только что я вошел в опушку, вальдшнеп со
стуком поднялся из куста; я выстрелил, и в то же мгновенье, в нескольких шагах от меня, раздался крик: испуганное лицо молодой девушки выглянуло из-за деревьев и тотчас скрылось. Ермолай подбежал ко мне. «Что вы здесь стреляете: здесь живет помещик».
Я отдал себя всего тихой игре случайности, набегавшим впечатлениям: неторопливо сменяясь, протекали они по душе и оставили в ней, наконец, одно общее чувство, в котором слилось все, что я видел, ощутил, слышал в эти три дня, — все: тонкий запах смолы по лесам, крик и
стук дятлов, немолчная болтовня светлых ручейков
с пестрыми форелями на песчаном дне, не слишком смелые очертания гор, хмурые скалы, чистенькие деревеньки
с почтенными старыми церквами и деревьями, аисты в лугах, уютные мельницы
с проворно вертящимися колесами, радушные лица поселян, их синие камзолы и серые чулки, скрипучие, медлительные возы, запряженные жирными лошадьми, а иногда коровами, молодые длинноволосые странники по чистым дорогам, обсаженным яблонями и грушами…
Вернуться домой было некогда, я не хотел бродить по улицам. За городской стеною находился маленький сад
с навесом для кеглей и столами для любителей пива. Я вошел туда. Несколько уже пожилых немцев играли в кегли; со
стуком катились деревянные шары, изредка раздавались одобрительные восклицания. Хорошенькая служанка
с заплаканными глазами принесла мне кружку пива; я взглянул в ее лицо. Она быстро отворотилась и отошла прочь.
Только что мы зажгли свечу под стулом, чтобы снаружи не было видно, и принялись за наш ночной завтрак, раздался
стук в наружную дверь; не тот
стук, который своей слабостью просит солдата отпереть, который больше боится, что его услышат, нежели то, что не услышат; нет, это был
стук с авторитетом, приказывающий.
Наконец бьет десять; из столовой доносится
стук передвигаемых стульев. Это тетеньки прощаются
с отцом, собираясь наверх. Вслед за ними снимается
с своего шестка и Аннушка.
На этот
стук подходил к окну сосед и разговаривал
с стариком, а иногда и высылал ему рюмку водки
с ломтем черного хлеба.
Опасность придала духу нашему герою. Опамятовавшись немного, вскочил он на лежанку и полез оттуда осторожно на доски; а Хивря побежала без памяти к воротам, потому что
стук повторялся в них
с большею силою и нетерпением.
К числу последних принадлежал и Черевик
с кумом и дочкою, которые вместе
с напросившимися к ним в хату гостьми произвели сильный
стук, так перепугавший нашу Хиврю.
Боже мой!
стук, гром, блеск; по обеим сторонам громоздятся четырехэтажные стены;
стук копыт коня, звук колеса отзывались громом и отдавались
с четырех сторон; домы росли и будто подымались из земли на каждом шагу; мосты дрожали; кареты летали; извозчики, форейторы кричали; снег свистел под тысячью летящих со всех сторон саней; пешеходы жались и теснились под домами, унизанными плошками, и огромные тени их мелькали по стенам, досягая головою труб и крыш.
Вздремнул было немного, подняли
с постели проклятые сорванцы своими срамными песнями и
стуком!
Через несколько минут легкий
стук в дверь, и вошел важный барин в ермолке
с кисточкой, в турецком халате
с красными шнурами. Не обращая на нас никакого внимания, он прошел, будто никого и в комнате нет, сел в кресло и стал барабанить пальцами по подлокотнику, а потом закрыл глаза, будто задремал. В маленькой прихожей кто-то кашлянул. Барин открыл глаза, зевнул широко и хлопнул в ладоши.
Но вот часы в залах, одни за другими, бьют шесть. Двери в большую гостиную отворяются, голоса смолкают, и начинается шарканье, звон шпор… Толпы окружают закусочный стол. Пьют «под селедочку», «под парную белужью икорку», «под греночки
с мозгами» и т. д. Ровно час пьют и закусывают. Потом из залы-читальни доносится первый удар часов — семь, — и дежурный звучным баритоном покрывает чоканье рюмок и
стук ножей.
Юная особа, пленившая впервые мое сердце, каждый день ездила
с сестрой и братом в маленькой таратайке на уроки. Я отлично изучил время их проезда,
стук колес по шоссе и звякание бубенцов. К тому времени, когда им предстояло возвращаться, я, будто случайно, выходил к своим воротам или на мост. Когда мне удавалось увидеть розовое личико
с каштановым локоном, выбивающимся из-под шляпки, уловить взгляд, поклон, благосклонную улыбку, это разливало радостное сияние на весь мой остальной день.