Неточные совпадения
Самовар подан.
На столе целая груда чищеной клубники,
печенье, масло, сливки и окорок ветчины. Струнников съедает глубокую тарелку ягод со сливками и выпивает две больших чашки чая, заедая каждый глоток ветчиной
с маслом.
Сначала долго пили чай, в передней комнате,
с тремя окнами
на улицу, пустоватой и прохладной; сидели посредине её, за большим
столом, перегруженным множеством варений,
печений, пряниками, конфетами и пастилами, — Кожемякину
стол этот напомнил прилавки кондитерских магазинов в Воргороде. Жирно пахло съестным, даже зеркало — казалось — смазано маслом, жёлтые потеки его стекали за раму, а в средине зеркала был отражён чёрный портрет какого-то иеромонаха,
с круглым, кисло-сладким лицом.
В его памяти навсегда осталось белое лицо Марфы,
с приподнятыми бровями, как будто она, задумчиво и сонно прикрыв глаза, догадывалась о чём-то. Лежала она
на полу, одна рука отброшена прочь, и ладонь открыта, а другая, сжатая в пухлый кулачок, застыла у подбородка. Мясник ударил её в
печень, и, должно быть, она стояла в это время: кровь брызнула из раны, облила белую скатерть
на столе сплошной тёмной полосой, дальше она лежала широкими красными кружками, а за
столом,
на полу, дождевыми каплями.
За круглым
столом в уютной и красиво разубранной «келье» сидела Марья Гавриловна
с Фленушкой и Марьей головщицей.
На столе большой томпаковый самовар, дорогой чайный прибор и серебряная хлебница
с такими кренделями и
печеньями, каких при всем старанье уж, конечно, не сумела бы изготовить в своей келарне добродушная мать Виринея. Марья Гавриловна привезла искусную повариху из Москвы — это ее рук дело.
Аршак, туго затянутый в новый праздничный бешмет,
с осиной талией и в лихо заломленной
на бок папахе неслышно скользил по ковру в новых мягких чувяках. Люда расставляла
на чайном
столе всевозможные
печенья и варенья, которые составляли неотъемлемую принадлежность нашего дома.
Перед почтенным иноком стояла старинная бронзовая чернильница и такой же бронзовый колокольчик, а сбоку его в кресле сидела розовая дама, перед которою
на столе были расставлены четыре тарелки, из коих
на одной были фиги,
на другой фундуки,
на третьей розовый рахат-лукум, а
на четвертой какое-то миндальное
печенье и рюмка
с санторинским вином, распространявшим по комнате свой неприятный аптечный запах.
Во время этих приготовлений Полина шмыгала из комнаты в комнату, как мышка; казалось, все заботы по хозяйству лежали
на ней одной, потому что она так усердно хлопотала обо всем: то она ставила
на стол серебряные корзины
с печеньем, то насыпала сахар, то раскладывала по хрустальным вазам конфеты.
В небольшой столовой за
столом, уставленным разного рода домашним
печеньем,
с кипевшим прекрасно вычищенным томпаковым самоваром-вазой, в кресле
на колесах, сидел князь Дмитрий Павлович Шестов и какой-то молодой, скромно одетый, выразительный брюнет.
На столе тотчас появился чай со всевозможными «припусками» и «приедками» — так именуются в Сибири
печенья к чаю и пирожки
с разным фаршем — водочка
с закуской, состоящей из неизменных рыжиков, селенги (копченая сибирская селедка) и «стругани» — мороженой сырой стерляди, настроганной ножом и облитой соусом из горчицы, масла и уксуса.
Старички со старичками, молодые
с молодыми, хозяйка у чайного
стола,
на котором были точно такие же
печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных
на вечере, всё было совершенно так же, как у других.