Неточные совпадения
Поцеловав его, она соскочила
с кровати и, погасив свечу, исчезла. После нее остался запах духов и
на ночном
столике браслет
с красными камешками. Столкнув браслет пальцем в ящик
столика, Самгин закурил папиросу, начал приводить в порядок впечатления дня и тотчас убедился, что Дуняша, среди них, занимает ничтожно малое место. Было даже неловко убедиться в этом, — он почувствовал необходимость объясниться
с самим собою.
Между окнами стоял небольшой письменный стол, у внутренней стены простенькая железная
кровать под белым чехлом, ночной
столик, этажерка
с книгами в углу,
на окнах цветы, — вообще вся обстановка смахивала
на монастырскую келью и понравилась Привалову своей простотой.
Комната девушки
с двумя окнами выходила в сад и походила
на монашескую келью по своей скромной обстановке: обтянутый пестрым ситцем диванчик у одной стены, четыре стула, железная
кровать в углу, комод и шкаф
с книгами, письменный стол, маленький рабочий
столик с швейной машиной — вот и все.
В моей комнате стояла
кровать без тюфяка, маленький
столик,
на нем кружка
с водой, возле стул, в большом медном шандале горела тонкая сальная свеча. Сырость и холод проникали до костей; офицер велел затопить печь, потом все ушли. Солдат обещал принесть сена; пока, подложив шинель под голову, я лег
на голую
кровать и закурил трубку.
Не ответив, она смотрела в лицо мне так, что я окончательно растерялся, не понимая — чего ей надо? В углу под образами торчал круглый
столик,
на нем ваза
с пахучими сухими травами и цветами, в другом переднем углу стоял сундук, накрытый ковром, задний угол был занят
кроватью, а четвертого — не было, косяк двери стоял вплоть к стене.
Петру Лукичу после покойного сна было гораздо лучше. Он сидел в постели, обложенный подушками, и пил потихоньку воду
с малиновым сиропом. Женни сидела возле его
кровати;
на столике горела свеча под зеленым абажуром.
Бабушка
с тетушкой обедали, когда мы приехали, за маленьким
столиком у бабушкиной
кровати; прислуга была женская: всех лакеев посылали
на полевую работу.
Комната была просторная. В ней было несколько
кроватей, очень широких,
с белыми подушками. В одном только месте стоял небольшой
столик у
кровати, и в разных местах — несколько стульев.
На одной стене висела большая картина,
на которой фигура «Свободы» подымала свой факел, а рядом — литографии,
на которых были изображены пятисвечники и еврейские скрижали. Такие картины Матвей видел у себя
на Волыни и подумал, что это Борк привез в Америку
с собою.
Меблировка этой комнаты состояла из небольшого круглого
столика,
кровати с дешевыми ситцевыми занавесами, какого-то исторического комода,
на котором было выцарапано: Beuharnais, Oginsky, Podwysocky, Ian nalit wody w zban, [Богарне, Огиньский, Подвысоцкий, Ян налил воды в жбан (польск.).] и многое множество других исторических и неисторических имен, более или менее удачно и тщательно произведенных гвоздем и рукою скучавшего и, вероятно, нищенствовавшего жильца.
Пройдя через две небольшие комнаты, хозяйка отворила потихоньку дверь в светлый и даже
с некоторой роскошью убранный покой.
На высокой
кровати,
с ситцевым пологом, сидел, облокотясь одной рукой
на столик, поставленный у самого изголовья, бледный и худой, как тень, Рославлев. Подле него старик,
с седою бородою, читал
с большим вниманием толстую книгу в черном кожаном переплете. В ту самую минуту, как Зарецкой показался в дверях, старик произнес вполголоса: «Житие преподобного отца нашего…»
На сцене громадная
кровать, белая статуя, темный портрет
на стене,
столик с колокольчиком.
Напротив самой постели стояло зеркало
с комодом,
на комоде стояли в футляре часы, две склянки
с духами, маленький портфель для писем, колокольчик, гипсовый амур, грозящий пальчиком, и много еще различных кабинетных вещей; у окна стояли вольтеровские кресла и небольшой
столик, оклеенный вырезным деревом, а у противоположной стены помещалась
кровать Наденьки, покрытая шелковым одеялом и тоже
с батист-декосовыми подушками.
Посмотрел я, перегнувшись
с кровати, и вижу
на столике кружева Домны Платоновны, увязанные в черном шелковом платочке
с белыми каемочками.
Следующая комната, вероятно, служила уборной хозяйки, потому что
на столике стояло в серебряной рамке кокетливое женское зеркало,
с опущенными
на него кисейными занавесками; а
на другой стороне, что невольно бросилось Иосафу в глаза, он увидел за ситцевой перегородкой зачем-то двуспальную
кровать и даже
с двумя изголовьями.
Майор присел
на стул перед
кроватью, около
столика, безотчетно поправил отвернувшийся край простыни, подпер руками голову и без думы, без мысли,
с одною только болью в сердце, стал глядеть все
на те же былые подушки да
на тот же портрет, смотревший
на него со стены добрыми, безмятежными глазами. Так застали его первые лучи солнца. Он спал теперь сном глухим и тяжелым.
Он, чуть касаясь ногами пола, пошел к
кровати: здесь было еще темнее. Опять надо было искать наощупь, но Висленев, проводя руками по маленькому
столику, вдруг неожиданно свалил
на пол колокольчик, и
с этим быстро бросился обутый и в панталонах в постель и закрылся
с головой одеялом.
Когда Серафима надела капот — голубой
с кружевом, еще из своего приданого — и подошла к трюмо, чтобы распустить косу, она, при свете одной свечи, стоявшей
на ночном
столике между двумя
кроватями, глядела
на отражение спальни в зеркале и
на свою светлую, рослую фигуру,
с обнаженной шеей и полуоткрытыми руками.
Комната была побольше его кабинета, в два окна, смотрела гораздо веселее от светлых обоев
с букетцами. Весь правый угол занят был
кроватью с целой горой подушек. Налево,
на небольшом рабочем
столике, стояла дешевенькая лампа под розовым абажуром. Она бросала
на все полутаинственный, полунарядный свет. Мебели было довольно: и кушетка, и шкап, и туалет, и пяльцы, и этажерочка, и комод,
с разными коробочками и баночками: все это разношерстное, но не убогое.
На окнах висели кисейные гардины.
А тем временем они пришли
на мезонин, и здесь еще лучше чистота и порядок: пол весь мылом вымыт и хвощом натерт, так что светится, посередине и вдоль всей чистенькой лестницы постланы белые дорожки, в гостиной диван и
на круглом переддиванном столе большой поливанный кувшин
с водою, и в нем букет из роз и фиалок, а дальше — спальная комната
с турецким ковром над
кроватью, и опять
столик и графин
с чистой водой и стакан, и снова другой букет цветов, а еще
на особом
столике перо, и чернильница, и бумага
с конвертами, и сургуч
с печатью.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к
кровати столик с лимонадом и витушкой-восковою свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из-под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз
на мгновение понял его значение.
Из оцинкованного корыта шел теплый пар. Алевтина Петровна раскладывала
на столике мыло, кокосовую мочалу, коробочку
с присыпкой. Распеленали ребенка. Стали мерить градусником воду. Голый мальчишка лежал поперек
кровати, дергал ногами и заливался старчески-шамкающим плачем. Мать,
с засученными рукавами, подняла его, голенького, положила над корытом так, что все тельце лежало
на ее белой мягкой ладони, и погрузила в воду.