Неточные совпадения
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую
дочь замуж, а мы были
с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не
красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое на уме.
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь
с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро
дочерей с звонким девическим смехом, играми и вечною
красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь в последних числах, глядит в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.
О, пусть, пусть эта страшная
красавица (именно страшная, есть такие!) — эта
дочь этой пышной и знатной аристократки, случайно встретясь со мной на пароходе или где-нибудь, косится и, вздернув нос,
с презрением удивляется, как смел попасть в первое место,
с нею рядом, этот скромный и плюгавый человечек
с книжкой или
с газетой в руках?
Сын его не разделял ни неудовольствия расчетливого помещика, ни восхищения самолюбивого англомана; он
с нетерпением ожидал появления хозяйской
дочери, о которой много наслышался, и хотя сердце его, как нам известно, было уже занято, но молодая
красавица всегда имела право на его воображение.
…Восемь лет спустя, в другой половине дома, где была следственная комиссия, жила женщина, некогда прекрасная собой,
с дочерью-красавицей, сестра нового обер-полицмейстера.
Пришлось обращаться за помощью к соседям. Больше других выказали вдове участие старики Бурмакины, которые однажды, под видом гощения, выпросили у нее младшую
дочь Людмилу, да так и оставили ее у себя воспитывать вместе
с своими
дочерьми.
Дочери между тем росли и из хорошеньких девочек сделались
красавицами невестами. В особенности, как я уж сказал, красива была Людмила, которую весь полк называл не иначе, как Милочкой. Надо было думать об женихах, и тут началась для вдовы целая жизнь тревожных испытаний.
— Вас удержала Аглая Ивановна; ведь я не ошибаюсь? Это ведь ваша
дочь Аглая Ивановна? Она так хороша, что я давеча
с первого взгляда угадал ее, хоть и никогда не видал. Дайте мне хоть на красавицу-то в последний раз в жизни посмотреть, — какою-то неловкою, кривою улыбкой улыбнулся Ипполит, — вот и князь тут, и супруг ваш, и вся компания. Отчего вы мне отказываете в последнем желании?
На половине дороги обогнали телегу, в которой ехал старик Основа
с двумя маленькими
дочерями, а потом другую телегу, в которой лежали и сидели брательники Гущины. Лошадью правила их сестра Аграфена, первая заводская
красавица.
И когда пришел настоящий час, стало у молодой купецкой
дочери,
красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подымать ее, и смотрит она то и дело на часы отцовские, аглицкие, немецкие, — а все рано ей пускаться в дальний путь; а сестры
с ней разговаривают, о том о сем расспрашивают, позадерживают; однако сердце ее не вытерпело: простилась
дочь меньшая, любимая,
красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимыим, приняла от него благословение родительское, простилась
с сестрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высокиих зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты мой добрый господин, мой верный друг?
Мало ли, много ли тому времени прошло: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, — стала привыкать к своему житью-бытью молодая
дочь купецкая,
красавица писаная, ничему она уж не дивуется, ничего не пугается, служат ей слуги невидимые, подают, принимают, на колесницах без коней катают, в музыку играют и все ее повеления исполняют; и возлюбляла она своего господина милостивого, день ото дня, и видела она, что недаром он зовет ее госпожой своей и что любит он ее пуще самого себя; и захотелось ей его голоса послушать, захотелось
с ним разговор повести, не ходя в палату беломраморную, не читая словесов огненных.
С той поры,
с того времечка пошли у них разговоры, почитай целый день, во зеленом саду на гуляньях, во темных лесах на катаньях и во всех палатах высокиих. Только спросит молода
дочь купецкая,
красавица писаная: «Здесь ли ты, мой добрый, любимый господин?» Отвечает лесной зверь, чудо морское: «Здесь, госпожа моя прекрасная, твой верный раб, неизменный друг». И не пугается она его голоса дикого и страшного, и пойдут у них речи ласковые, что конца им нет.
Разумеется, Сережа ничего этого не знает, да и знать ему, признаться, не нужно. Да и вообще ничего ему не нужно, ровно ничего. Никакой интерес его не тревожит, потому что он даже не понимает значения слова «интерес»; никакой истины он не ищет, потому что
с самого дня выхода из школы не слыхал даже, чтоб кто-нибудь произнес при нем это слово. Разве у Бореля и у Донона говорят об истине? Разве в"Кипрской
красавице"или в"
Дочери фараона"идет речь об убеждениях, о честности, о любви к родной стране?
Мне известно только то, что папа в первый свой визит не застал Петра Васильевича, который был в поле, и пробыл один часа два
с дамами. Я воображаю, как он рассыпался в любезностях, как обворожал их, притопывая своим мягким сапогом, пришепетывая и делая сладенькие глазки. Я воображаю тоже, как его вдруг нежно полюбила веселенькая старушка и как развеселилась ее холодная
красавица дочь.
С детства опекуны воспитывали Милана в Париже, где он не столько изучал науки, сколько веселился. Докняжив до 21 года, Милан задумал жениться, и ему подсватали бессарабскую
красавицу с огромным состоянием,
дочь русского полковника Наталью Кешко.
Семен Афанасьевич только слышал о каких-то замешательствах и столкновениях брата
с крестьянами, потом все как-то уладилось, потом получены выкупные, потом Семен Афанасьевич дрался на дуэли из-за m-lle Стратилатовой, первой
красавицы в губернии,
дочери его соседа по имению.
Среди других пассажиров был на этом корабле генерал Грант, и
с ним ехала его
дочь, замечательная
красавица, которую звали Фрези.
В день бенефиса Тамара едет утром на вокзал, встречает Райчеву, везет ее в лучшую гостиницу по людным улицам. Артистку узнают, видят, говорят о ней, и около театральной кассы толпится народ. К вечеру — аншлаг. При первом выходе бенефицианта встречают аплодисментами и полным молчанием после каждого акта и лучших монологов Гамлета. Тепло встретили Офелию,
красавицу С. Г. Бороздину,
дочь известного артиста Г. И. Григорьева. Она только одна пока удостоилась аплодисментов и бисировала песнь Офелии.
— Это ваша
дочь! Charmante, charmante! [прелестно, прелестно! (франц.)] — бормочет князь,
с жадностью лорнируя Зину. — Mais quelle beaute! [Но какая
красавица! (франц.)] — шепчет он, видимо пораженный.
Что генеральша «ужасно хороши из себя-с, даже, можно сказать, первые красавицы-с, но держат себя чрезвычайно гордо, а танцуют только
с одними генералами-с»; что на настоящем бале всех генералов, своих и приезжих, девять, включая в то число и действительных статских советников; что, наконец, «у генеральши есть маменька-с, которая и живет вместе
с нею, и что эта маменька-с приехала из самого высшего общества-с и очень умны-с» — но что и сама маменька беспрекословно подчиняется воле своей
дочери, а сам генерал-губернатор не наглядится и не надышится на свою супругу.
За кедровые бревна
с Ливана, за кипарисные и оливковые доски, за дерево певговое, ситтим и фарсис, за обтесанные и отполированные громадные дорогие камни, за пурпур, багряницу и виссон, шитый золотом, за голубые шерстяные материи, за слоновую кость и красные бараньи кожи, за железо, оникс и множество мрамора, за драгоценные камни, за золотые цепи, венцы, шнурки, щипцы, сетки, лотки, лампады, цветы и светильники, золотые петли к дверям и золотые гвозди, весом в шестьдесят сиклей каждый, за златокованые чаши и блюда, за резные и мозаичные орнаменты, залитые и иссеченные в камне изображения львов, херувимов, волов, пальм и ананасов — подарил Соломон Тирскому царю Хираму, соименнику зодчего, двадцать городов и селений в земле Галилейской, и Хирам нашел этот подарок ничтожным, —
с такой неслыханной роскошью были выстроены храм Господень и дворец Соломонов и малый дворец в Милло для жены царя,
красавицы Астис,
дочери египетского фараона Суссакима.
Гостили и две
дочери генерала Ларина, и притом старшая, замечательная
красавица брюнетка,
с мужем своим — казначеем Ольденбургского полка ротмистром Буйницким.
Об известной в свое время
красавице Ал. Льв. Бржесской я могу только сказать, что она была
дочерью красивой вдовы Добровольской, у которой было два сына, служивших: один в Черноморском флоте, а другой в Петербурге в министерстве народного просвещения. Полагаю, что Ал. Фед., женившись на Добровольской и получивши за нею 30 тыс. приданого, скоро вышел в отставку и уехал
с женою за границу. Как молодая чета смотрела в то время на жизнь, можно судить из следующего его рассказа за послеобеденной чашкой кофе.
Поехав в Москву из деревни, на станции съезжаюсь я
с одним барином; слово за слово, вижу, что человек необыкновенно добродушный и даже простой;
с первого же слова начал мне рассказывать, что семейство свое он проводил в Москву, что у него жена, три
дочери, из коих младшая
красавица, которой двоюродная бабушка отдала в приданое подмосковную в триста душ, и знаешь что, mon cher, как узнал я после по разговорам, эта младшая
красавица — именно моя грезовская головка!
После турецких и шведских кампаний возвратившись на свою родину, он вздумал жениться — то есть не совсем вовремя — и женился на двадцатилетней
красавице,
дочери самого ближнего соседа, которая, несмотря на молодые лета свои, имела удивительную склонность к меланхолии, так что целые дни могла просиживать в глубокой задумчивости; когда же говорила, то говорила умно, складно и даже
с разительным красноречием; а когда взглядывала на человека, то всякому хотелось остановить на себе глаза ее: так они были приветливы и милы!..
Графа Дарби
Младая
дочь красою превышает
Красавиц всех, а кровь ее одна
С Елисаветы королевской кровью!
Гордость иметь такую дочь-красавицу росла в ней
с каждым днем.
Говорили отец и
дочь с глазу на глаз, но по невидимым нитям этот разговор облетел в самое короткое время все, какие только есть на свете, музеи, цирки, паноптикумы, «шапито» и балаганы. Люди этих занятий пишут друг другу часто и всегда о делах. Вскоре на всем земном шаре стало известно, что Барнум со своей
дочерью разъезжают по разным странам
с целью найти для
красавицы Мод подходящего мужа, а великому Барнуму — достойного преемника.
Тут я также узнал, что Рубановские испытали ужасную потерю: менее года, как они лишились старшей
дочери, необыкновенной
красавицы и умницы, которая была идолом своего семейства, как выражалась одна наша общая знакомая; она же рассказала нам, что родители перенесли эту потерю
с необыкновенной твердостью, особенно отец, который, не выронив ни одной слезинки,
с каким-то торжественным весельем хоронил свою любимицу, тогда как все присутствующие надрывались от слез.
С ней вместе жили ее
дочь Лиза, двадцатитрехлетняя русская деревенская
красавица, и братец, нам знакомый кавалерист, промотавший по добродушию всё свое именьице и стариком приютившийся у Анны Федоровны.
Пыль рассеялась. По-прежнему виден дворец и спокойная фигура старого Короля. Толпа затихает. Гулянье продолжается. Вместе
с тем в воздухе проносятся освежительные струи, как будто жар спал. Плавно и медленно выступает из толпы
Дочь Зодчего — высокая
красавица в черных тугих шелках. Она останавливается на краю, прямо над скамьей, где сидит убитый тоскою Поэт, — и смотрит на него сверху.
Нива смерти зреет быстро. Вслед за Гриневичами умерла вскоре и старуха Висленева. Проживя
с год при сыне в одном из отдаленных городов и затем в Петербурге, она вернулась домой
с окончившею курс
красавицей дочерью, Ларисою, и не успела путем осмотреться на старом пепелище в своем флигельке, как тоже скончалась.
Тут занавеска на подмостках поднимется, сбоку выйдет Дуняшка, ткача Егора
дочь,
красавица была первая по Заборью. Волосы наверх подобраны, напудрены, цветами изукрашены, на щеках мушки налеплены, сама в помпадуре на фижмах, в руке посох пастушечий
с алыми и голубыми лентами. Станет князя виршами поздравлять, а писал те вирши Семен Титыч. И когда Дуня отчитает, Параша подойдет, псаря Данилы
дочь.
Ей не было и двух лет, когда ее мать, русская
красавица из хорошей фамилии, увлекшаяся французом-танцором, отцом Маргариты, и вышедшая за него замуж без дозволения родителей, уехала от него
с другим избранником сердца, оставив
дочь на руках отца.
Этот вопрос княгиня Васса Семеновна разрешила отрицательно,
с любовью и материнскою гордостью смотря на свою
красавицу дочь, дивный цвет лица которой особенно оттенялся черным платьем.
Искренно оплакивая кончину горячо любимого ею супруга, Ольга Николаевна не давала горю овладеть ею совершенно, памятуя, что на ней лежат обязанности по отношению к сыну, которому шел двадцать второй год и он был поручиком артиллерии и стоял
с бригадой в одной из южных губерний, и к
дочери — шестнадцатилетней
красавице Мери, как звала ее мать.
— Да я ничего не знаю… Только, когда входила к маме в будуар, слышала конец разговора. Папа сказал: «Не говори, она просто
красавица», а мама на это ему: «Стыдись, у тебя дочь-невеста». При мне разговор не продолжался, но мама
с тех пор не в духе.
Одной из первых получила это приглашение княгиня Васса Семеновна Полторацкая. На адресованном ей конверте была приписка: «
с дочерью». Эта приписка появилась на конверте вследствие доклада, сделанного управителем, о том, что у княгини Полторацкой, ближайшей соседки Луговой, есть
красавица дочь. Княгиню Вассу Семеновну она не только сильно польстила, но и укрепила питаемые ее сердцем надежды.
Посмотрите, как он увивается около кареты
С…вой (
дочери В…ва), первой
красавицы при дворе — первой, хотел я сказать, после княжны Лелемико.
«И князь-батюшка далеко не прочь от этой свадебки. Ни словечка не молвил мне на мою глупую речь, а только взглянул на меня таково ласково, — рассуждала сама
с собою старушка, припоминая свой разговор
с князем Василием. — Да и чем может он отблагодарить его, соколика ясного, живота своего для него не пожалевшего, грудью ставшего против ворога, как не отдавши ему дочь-красавицу, как не сделавшись отцом ему, сиротинушке?»
Занятая делом определения сына и другими домашними и хозяйственными заботами, Ольга Николаевна поручила вывозить в московский «свет» свою
дочь, Марью Валерьяновну — восемнадцатилетнюю красавицу-блондинку,
с нежными цветом и чертами лица и
с добрыми, доверчивыми голубыми глазами — жившей в доме Хвостовой своей троюродной сестре, Агнии Павловне Хрущевой.
Наталья Федоровна Лопухина,
дочь генерала Балк-Полева была
красавица в полном смысле этого слова. Своей красотой она затмевала всех петербургских женщин,
с кем говорила она, на кого посмотрела, тот считал себя уже счастливейшим из смертных. И такая женщина была отдана в руки грубого палача.
Покрытые пушком, полненькие щечки
с ярким румянцем и правильный носик,
с раздувающимися ноздрями придавали ее лицу необыкновенную прелесть, маленькие грациозные ножки и миниатюрные, как бы высеченные из мрамора ручки довершали очарование этой
дочери Сибири, которая могла бы поспорить
с любой
красавицей палящего юга.
От первой же жены было две
дочери: старшая, Ванда, величавая
красавица, знавшая цену своей красоте и скучавшая в деревне, и меньшая, Альбина, любимица отца, живая, костлявая девочка,
с вьющимися белокурыми волосами и широко, как у отца, расставленными большими блестящими голубыми глазами.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена
с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама
с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица-княжна Элен,
дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала
дочь князя Василия,
красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы
с ним вместе ехать на праздник посланника.
— А вот же посватаю и высватаю: это дело мое, а ты знай сам средство, как
с нею обходиться, — и
с этим он прямо
с места направился к отцу
красавицы, взял его под руку в сторону и стал просить у него руки
дочери для жениха, которого он рекомендует.