Неточные совпадения
И черное платье
с пышными кружевами не было видно на ней; это была только рамка, и была видна только она, простая, естественная,
изящная и вместе веселая и оживленная.
Но, может быть, такого рода
Картины вас не привлекут:
Всё это низкая природа;
Изящного не много тут.
Согретый вдохновенья богом,
Другой поэт роскошным слогом
Живописал нам первый снег
И все оттенки зимних нег;
Он вас пленит, я в том уверен,
Рисуя в пламенных стихах
Прогулки тайные в санях;
Но я бороться не намерен
Ни
с ним покамест, ни
с тобой,
Певец финляндки молодой!
Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно покинул дом и проник за золотые ворота моря. Вскорости из порта Дубельт вышла в Марсель шкуна «Ансельм», увозя юнгу
с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Этот юнга был Грэй, обладатель
изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья
с вытканными коронами.
А Павел Петрович вернулся в свой
изящный кабинет, оклеенный по стенам красивыми обоями дикого цвета,
с развешанным оружием на пестром персидском ковре,
с ореховою мебелью, обитой темно-зеленым трипом,
с библиотекой renaissance [В стиле эпохи Возрождения (фр.).] из старого черного дуба,
с бронзовыми статуэтками на великолепном письменном столе,
с камином…
Аркадий подошел к дяде и снова почувствовал на щеках своих прикосновение его душистых усов. Павел Петрович присел к столу. На нем был
изящный утренний, в английском вкусе, костюм; на голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие воротнички рубашки, правда, не белой, а пестренькой, как оно и следует для утреннего туалета,
с обычною неумолимостью упирались в выбритый подбородок.
В Никольском, в саду, в тени высокого ясеня, сидели на дерновой скамейке Катя
с Аркадием; на земле возле них поместилась Фифи, придав своему длинному телу тот
изящный поворот, который у охотников слывет «русачьей полежкой».
А между тем Базаров не совсем ошибался. Он поразил воображение Одинцовой; он занимал ее, она много о нем думала. В его отсутствие она не скучала, не ждала его; но его появление тотчас ее оживляло; она охотно оставалась
с ним наедине и охотно
с ним разговаривала, даже тогда, когда он ее сердил или оскорблял ее вкус, ее
изящные привычки. Она как будто хотела и его испытать, и себя изведать.
Губернатор подошел к Одинцовой, объявил, что ужин готов, и
с озабоченным лицом подал ей руку. Уходя, она обернулась, чтобы в последний раз улыбнуться и кивнуть Аркадию. Он низко поклонился, посмотрел ей вслед (как строен показался ему ее стан, облитый сероватым блеском черного шелка!) и, подумав: «В это мгновенье она уже забыла о моем существовании», — почувствовал на душе какое-то
изящное смирение…
Он сел, открыл на коленях у себя небольшой ручной чемодан, очень
изящный,
с уголками оксидированного серебра. В нем — несессер, в сумке верхней его крышки — дорогой портфель, в портфеле какие-то бумаги, а в одном из его отделений девять сторублевок, он сунул сторублевки во внутренний карман пиджака, а на их место положил 73 рубля. Все это он делал машинально, не оценивая: нужно или не нужно делать так? Делал и думал...
И, взяв Прейса за плечо, подтолкнул его к двери, а Клим, оставшись в комнате, глядя в окно на железную крышу, почувствовал, что ему приятен небрежный тон, которым мужиковатый Кутузов говорил
с маленьким
изящным евреем. Ему не нравились демократические манеры, сапоги, неряшливо подстриженная борода Кутузова; его несколько возмутило отношение к Толстому, но он видел, что все это, хотя и не украшает Кутузова, но делает его завидно цельным человеком. Это — так.
Незадолго до этого дня пред Самгиным развернулось поле иных наблюдений. Он заметил, что бархатные глаза Прейса смотрят на него более внимательно, чем смотрели прежде. Его всегда очень интересовал маленький,
изящный студент, не похожий на еврея спокойной уверенностью в себе и на юношу солидностью немногословных речей. Хотелось понять: что побуждает сына фабриканта шляп заниматься проповедью марксизма? Иногда Прейс, состязаясь
с Маракуевым и другими народниками в коридорах университета, говорил очень странно...
И, не ожидая согласия Клима, он повернул его вокруг себя
с ловкостью и силой, неестественной в человеке полупьяном. Он очень интересовал Самгина своею позицией в кружке Прейса, позицией человека, который считает себя умнее всех и подает свои реплики, как богач милостыню. Интересовала набалованность его сдобного, кокетливого тела, как бы нарочно созданного для
изящных костюмов, удобных кресел.
Спивак,
изящная, разогретая морозом, шепталась
с Дунаевым, положив руку на его плечо.
Она — божество,
с этим милым лепетом,
с этим
изящным, беленьким личиком, тонкой нежной шеей…
А между тем в столовой, убранной
с изящной простотой, ярко заблистали приветные огоньки, накрывался большой круглый стол...
Она бросалась стричь Андрюше ногти, завивать кудри, шить
изящные воротнички и манишки; заказывала в городе курточки; учила его прислушиваться к задумчивым звукам Герца, пела ему о цветах, о поэзии жизни, шептала о блестящем призвании то воина, то писателя, мечтала
с ним о высокой роли, какая выпадает иным на долю…
Он был причесан и одет безукоризненно, ослеплял свежестью лица, белья, перчаток и фрака. По жилету лежала
изящная цепочка,
с множеством мельчайших брелоков. Он вынул тончайший батистовый платок, вдохнул ароматы Востока, потом небрежно провел им по лицу, по глянцевитой шляпе и обмахнул лакированные сапоги.
Весь этот день был днем постепенного разочарования для Обломова. Он провел его
с теткой Ольги, женщиной очень умной, приличной, одетой всегда прекрасно, всегда в новом шелковом платье, которое сидит на ней отлично, всегда в таких
изящных кружевных воротничках; чепец тоже со вкусом сделан, и ленты прибраны кокетливо к ее почти пятидесятилетнему, но еще свежему лицу. На цепочке висит золотой лорнет.
— И тут вы остались верны себе! — возразил он вдруг
с радостью, хватаясь за соломинку, — завет предков висит над вами: ваш выбор пал все-таки на графа! Ха-ха-ха! — судорожно засмеялся он. — А остановили ли бы вы внимание на нем, если б он был не граф? Делайте, как хотите! —
с досадой махнул он рукой. — Ведь… «что мне за дело»? — возразил он ее словами. — Я вижу, что он, этот homme distingue,
изящным разговором, полным ума, новизны, какого-то трепета, уже тронул, пошевелил и… и… да, да?
— А пунцовая лента, а прическа,
с длинной, небрежно брошенной прядью волос на плечо, а пояс
с этим
изящным бантом, ботинки, прошитые пунцовым шелком! У тебя бездна вкуса, Вера, я восхищаюсь!
Только художник представился ему не в
изящной блузе, а в испачканном пальто, не
с длинными волосами, а гладко остриженный; не нега у него на лице, а мука внутренней работы и беспокойство, усталость. Он вперяет мучительный взгляд в свою картину, то подходит к ней, то отойдет от нее, задумывается…
Но между ними не было мечтательного, поэтического размена чувств, ни оборота тонких, изысканных мыслей,
с бесконечными оттенками их,
с роскошным узором фантазий — всей этой игрой, этих
изящных и неистощимых наслаждений развитых умов.
— Какой роскошный букет! — сказала Марфенька, тая от восторга и нюхая цветы. — А что же это такое? — вдруг прибавила она, чувствуя под букетом в руке что-то твердое. Это был
изящный porte-bouquet, убранный жемчугом,
с ее шифром. — Ах, Верочка, и ты, и ты!.. Что это, как вы все меня любите!.. — говорила она, собираясь опять заплакать, — и я ведь вас всех люблю… как люблю, Господи!.. Да как же и когда вы узнаете это; я не умею даже сказать!..
Ему рисовалась темная, запыленная мастерская,
с завешанным светом,
с кусками мрамора,
с начатыми картинами,
с манекеном, — и сам он, в
изящной блузе,
с длинными волосами,
с негой и счастьем смотрит на свое произведение: под кистью у него рождается чья-то голова.
И как Вера, это
изящное создание, взлелеянное под крылом бабушки, в уютном, как ласточкино гнездо, уголке, этот перл, по красоте, всего края, на которую робко обращались взгляды лучших женихов, перед которой робели смелые мужчины, не смея бросить на нее нескромного взгляда, рискнуть любезностью или комплиментом, — Вера, покорившая даже самовластную бабушку, Вера, на которую ветерок не дохнул, — вдруг идет тайком на свидание
с опасным, подозрительным человеком!
Едва я отворил дверь в квартиру, как столкнулся, еще в передней,
с одним молодым человеком высокого роста,
с продолговатым и бледным лицом, важной и «
изящной» наружности и в великолепной шубе.
В той комнатке, где я ждал, еще можно было повернуться, хотя все было загромождено мебелью, и, кстати, мебелью весьма недурною: тут были разные столики,
с наборной работой,
с бронзовой отделкой, ящики,
изящный и даже богатый туалет.
Напротив, товарищ его был одет щегольски, судя по легкой ильковой шубе, по
изящной шляпе и по светлым свежим перчаткам на тоненьких его пальчиках; ростом он был
с меня, но
с чрезвычайно милым выражением на своем свежем и молоденьком личике.
В тени зелени прятались домы
изящной архитектуры
с галереями, верандами, со всеми затеями барской роскоши; тут же были и их виноградники.
Между ними и домом тянулась живая стена акаций и сиреней, зеленой щеткой поднимавшихся из-за красивой чугунной решетки
с изящными столбиками.
В заключение он не мог не почувствовать, что находится в самых недрах узловского beau monde'a и что Агриппина Филипьевна — дама
с необыкновенно
изящными аристократическими манерами.
Статую эту, долженствовавшую представить молящегося ангела, он выписал из Москвы; но отрекомендованный ему комиссионер, сообразив, что в провинции знатоки скульптуры встречаются редко, вместо ангела прислал ему богиню Флору, много лет украшавшую один из заброшенных подмосковных садов екатерининского времени — благо эта статуя, весьма, впрочем,
изящная, во вкусе рококо,
с пухлыми ручками, взбитыми пуклями, гирляндой роз на обнаженной груди и изогнутым станом, досталась ему, комиссионеру, даром.
После первого акта вошел в ложу хозяйкин сын, и
с ним двое приятелей, — один статский, сухощавый и очень
изящный, другой военный, полный и попроще.
Действительно, женщина, несущая вместе
с памятью былого упоения весь крест любви, все бремя ее, жертвующая красотой, временем, страданием, питающая своей грудью, — один из самых
изящных и трогательных образов.
А тут два раза в неделю приходила в Вятку московская почта;
с каким волнением дожидался я возле почтовой конторы, пока разберут письма,
с каким трепетом ломал печать и искал в письме из дома, нет ли маленькой записочки на тонкой бумаге, писанной удивительно мелким и
изящным шрифтом.
Близ Москвы, между Можайском и Калужской дорогой, небольшая возвышенность царит над всем городом. Это те Воробьевы горы, о которых я упоминал в первых воспоминаниях юности. Весь город стелется у их подошвы,
с их высот один из самых
изящных видов на Москву. Здесь стоял плачущий Иоанн Грозный, тогда еще молодой развратник, и смотрел, как горела его столица; здесь явился перед ним иерей Сильвестр и строгим словом пересоздал на двадцать лет гениального изверга.
— Ну, пошло, теперь не кончится, — прибавляет Редкин и принимается
с настойчивостью человека, прочитавшего всего Роттека, за суп, осыпаемый слегка остротами Крюкова —
с изящной античной отделкой по классическим образцам.
Отчаянный роялист, он участвовал на знаменитом празднике, на котором королевские опричники топтали народную кокарду и где Мария-Антуанетта пила на погибель революции. Граф Кенсона, худой, стройный, высокий и седой старик, был тип учтивости и
изящных манер. В Париже его ждало пэрство, он уже ездил поздравлять Людовика XVIII
с местом и возвратился в Россию для продажи именья. Надобно было, на мою беду, чтоб вежливейший из генералов всех русских армий стал при мне говорить о войне.
Дети года через три стыдятся своих игрушек, — пусть их, им хочется быть большими, они так быстро растут, меняются, они это видят по курточке и по страницам учебных книг; а, кажется, совершеннолетним можно бы было понять, что «ребячество»
с двумя-тремя годами юности — самая полная, самая
изящная, самая наша часть жизни, да и чуть ли не самая важная, она незаметно определяет все будущее.
А вот
с этого Антиноя. Это наш непревзойденный учитель гимнастики, знаменитый танцор и конькобежец, старший брат другого прекрасного гимнаста и ныне здравствующего известного хирурга Петра Ивановича Постникова, тогда еще чуть ли не гимназиста или студента первых курсов. Он остановился под холодным душем, изгибался, повертывался мраморным телом ожившего греческого полубога, играя
изящными мускулами, живая рельефная сеть которых переливалась на широкой спине под тонкой талией.
Осложнение сразу разрешилось. Мы поняли, что из вчерашнего происшествия решительно никаких последствий собственно для учения не вытекает и что авторитет учителя установлен сразу и прочно. А к концу этого второго урока мы были уж целиком в его власти. Продиктовав, как и в первый раз, красиво и свободно дальнейшее объяснение, он затем взошел на кафедру и, раскрыв принесенную
с собой толстую книгу в новом
изящном переплете, сказал...
Мы
с братом делали большие успехи в
изящном хореографическом искусстве, и мною порой овладевала иллюзия, будто воображаемый я теперь начинает сливаться
с реальным…
Кухарка была «пани» Будзиньская, комнатная горничная «пани» Хумова, женщина
с тонкими,
изящными чертами лица, всегда говорившая по — польски, лакей Гандыло, конечно, очень бы обиделся, если бы его назвали мужиком.
Его сестра училась танцам вместе
с нами, и мать настояла, чтобы к этому
изящному искусству приобщился также и сын.
Вообще надобно сказать, что, несмотря на новое устройство, впрочем давно уже появившееся, так называемых полуторных и двойных камер в казенном щурупе, несмотря на новейшее изобретение замков
с пистонами, — старинные охотничьи ружья били кучнее, крепче и дальше нынешних ружей,
изящных по отделке и очень удобных для стрельбы мелкою дробью мелкой дичи, но не для стрельбы крупной дробью крупной дичи.
Нос его, относительно к величине тела, несоразмерно длинен; у крупного старого бекаса он бывает длиною вершок
с четвертью; он запускает его в мягкую болотную почву или хотя не болотную, но случайно от воды размокшую и достает беловатые корешки трав и растений, что и составляет его преимущественную пищу: именно ей приписывают
изящный вкус бекасиного мяса.
Да вещают таковые переводчики, если возлюбляют истину,
с каким бы намерением то ни делали,
с добрым или худым, до того нет нужды; да вещают, немецкий язык удобен ли к преложению на оной того, что греческие и латинские
изящные писатели о вышних размышлениях христианского исповедания и о науках писали точнейше и разумнейше?
Можно было предположить, что между ними многие и хмельные, хотя на вид некоторые были в франтовских и
изящных костюмах; но тут же были люди и весьма странного вида, в странном платье,
с странно воспламененными лицами; между ними было несколько военных; были и не из молодежи; были комфортно одетые, в широко и изящно сшитом платье,
с перстнями и запонками, в великолепных смоляно-черных париках и бакенбардах и
с особенно благородною, хотя несколько брезгливою осанкой в лице, но от которых, впрочем, сторонятся в обществе как от чумы.
Это был человек лет пятидесяти пяти,
изящного характера,
с необыкновенною утонченностию вкуса.
Тот изумился, начал было говорить; но вдруг оказалось, почти
с первого слова, что надобно совершенно изменить слог, диапазон голоса, прежние темы приятных и
изящных разговоров, употреблявшиеся доселе
с таким успехом, логику, — всё, всё, всё!