Неточные совпадения
Он состоял из пяти существ, почти одинаково близких ее сердцу: из толстозобого ученого снегиря, которого она полюбила за то, что он перестал свистать и таскать воду, маленькой, очень пугливой и смирной собачонки Роски, сердитого
кота Матроса, черномазой вертлявой девочки лет девяти,
с огромными глазами и вострым носиком, которую звали Шурочкой, и пожилой женщины лет пятидесяти пяти, в
белом чепце и коричневой кургузой кацавейке на темном платье, по имени Настасьи Карповны Огарковой.
Варвара порылась еще в спальне и вынесла оттуда обрывок бумажки и карандаш. Володин написал: «для хозяйки» и прицепил бумажку к петле. Все это делал он
с потешными ужимками. Потом он снова принялся неистово прыгать вдоль стен, попирая их подошвами и весь сотрясаясь при этом. Визгом его и блеющим хохотом был наполнен весь дом.
Белый кот, испуганно прижав уши, выглядывал из спальни и, невидимому, не знал, куда бы ему бежать.
Вместе
с золотыми, вышедшими из моды табакерками лежали резные берестовые тавлинки; подле серебряных старинных кубков стояли глиняные размалеванные горшки — под именем этрурских ваз; образчики всех руд, малахиты, сердолики, топазы и простые камни лежали рядом; подле чучел
белого медведя и пеликана стояли чучелы обыкновенного
кота и легавой собаки; за стеклом хранились челюсть слона, мамонтовые кости и лошадиное ребро, которое Ижорской называл человеческим и доказывал им справедливость мнения, что земля была некогда населена великанами.
Он черпал серебряною ложкой из тарелки малину
с молоком, вкусно глотал, чмокал толстыми губами и, после каждого глотка, сдувал
белые капельки
с редких усов
кота. Прислуживая ему, одна девушка стояла у стола, другая — прислонилась к стволу липы, сложив руки на груди, мечтательно глядя в пыльное, жаркое небо. Обе они были одеты в легкие платья сиреневого цвета и почти неразличимо похожи одна на другую.
— Спасите! — заревел Кальсонер, меняя тонкий голос на первый свой медный бас. Оступившись, он
с громом упал вниз затылком. Удар не прошел ему даром. Обернувшись в черного
кота с фосфорными глазами, он вылетел обратно, стремительно и бархатно пересек площадку, сжался в комок и, прыгнув на подоконник, исчез в разбитом стекле и паутине.
Белая пелена на миг заволокла коротковский мозг, но тотчас свалилась, и наступило необыкновенное прояснение.
Толпа баб, разных кумушек, теток, золовок и своячениц, окружала Акулину. Сиротка сидела на лавочке посередь избы,
с повязкою на голове, в новой
белой рубашке, в новых
котах, и разливалась-плакала. Собравшиеся вокруг бабы, казалось, истощили все свое красноречие, чтоб утешить ее.
Когда он пришел домой, Маня была в постели. Она ровно дышала и улыбалась и, по-видимому, спала
с большим удовольствием. Возле нее, свернувшись клубочком, лежал
белый кот и мурлыкал. Пока Никитин зажигал свечу и закуривал, Маня проснулась и
с жадностью выпила стакан воды.
Отец Вавила взял
кота и, положив его на колени, брюхом кверху, щекотал ему горло. Точно теньеровская картина:
белый как лунь старик
с серым толстым
котом на коленях, другой полустарик в углу ворочается; разная утварь домашняя, и все это освещено теплым, красным светом горящего очага.
У Евпраксии Васильевны умер от старости большой
белый кот и
с разрешения домовладельца был похоронен в саду под липой.
Для игры собирались у Прокопия Васильевича, так как во всей обширной квартире жили только они вдвоем
с сестрой — существовал еще большой
белый кот, но он всегда спал на кресле, — а в комнатах царила необходимая для занятий тишина.