Неточные совпадения
Теперь дворец начальника
С балконом,
с башней,
с лестницей,
Ковром богатым устланной,
Весь стал передо мной.
На окна поглядела я:
Завешаны. «В котором-то
Твоя опочиваленка?
Ты сладко ль спишь, желанный мой,
Какие видишь сны?..»
Сторонкой, не по коврику,
Прокралась я в швейцарскую.
«Точеные-то столбики
С балкону, что ли, умница?» —
Спросили мужики.
—
С балкону!
«То-то высохли!
А ты не дуй! Сгорят они
Скорее, чем карасиков
Изловят
на уху...
Очень часто видали глуповцы, как он, сидя
на балконе градоначальнического дома, взирал оттуда,
с полными слез глазами,
на синеющие вдалеке византийские твердыни.
На дворе, первое, что бросилось в глаза Вронскому, были песенники в кителях, стоявшие подле боченка
с водкой, и здоровая веселая фигура полкового командира, окруженного офицерами: выйдя
на первую ступень
балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим в стороне солдатам.
После обеда Дарья Александровна, сидя
с ним одна
на балконе, заговорила о Кити.
Не зная, когда ему можно будет выехать из Москвы. Сергей Иванович не телеграфировал брату, чтобы высылать за ним. Левина не было дома, когда Катавасов и Сергей Иванович
на тарантасике, взятом
на станции, запыленные как арапы, в 12-м часу дня подъехали к крыльцу Покровского дома. Кити, сидевшая
на балконе с отцом и сестрой, узнала деверя и сбежала вниз встретить его.
Около двух часов пополуночи я отворил окно и, связав две шали, спустился
с верхнего
балкона на нижний, придерживаясь за колонну.
В эту минуту кто-то шевельнулся за кустом. Я спрыгнул
с балкона на дерн. Невидимая рука схватила меня за плечо.
С гостьми было не то: в силу, в силу перетащились они
на балкон и в силу поместились в креслах.
Бывало, пушка зоревая
Лишь только грянет
с корабля,
С крутого берега сбегая,
Уж к морю отправляюсь я.
Потом за трубкой раскаленной,
Волной соленой оживленный,
Как мусульман в своем раю,
С восточной гущей кофе пью.
Иду гулять. Уж благосклонный
Открыт Casino; чашек звон
Там раздается;
на балконМаркёр выходит полусонный
С метлой в руках, и у крыльца
Уже сошлися два купца.
Папа сидел со мной рядом и ничего не говорил; я же захлебывался от слез, и что-то так давило мне в горле, что я боялся задохнуться… Выехав
на большую дорогу, мы увидали белый платок, которым кто-то махал
с балкона. Я стал махать своим, и это движение немного успокоило меня. Я продолжал плакать, и мысль, что слезы мои доказывают мою чувствительность, доставляла мне удовольствие и отраду.
На балкон,
Печален, смутен, вышел он
И молвил: «
С божией стихией
Царям не совладеть».
— Я
с северной стороны над
балконом большую маркизу [Маркиза — здесь: навес из какой-либо плотной ткани над
балконом для защиты от солнца и дождя.] приделал, — промолвил Николай Петрович, — теперь и обедать можно
на воздухе.
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если смотреть сверху,
с балкона: пред ослепленными глазами открывалась продолговатая, в форме могилы, яма, а
на дне ее и по бокам в ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.
«Взволнован, этот выстрел оскорбил его», — решил Самгин, медленно шагая по комнате. Но о выстреле он не думал, все-таки не веря в него. Остановясь и глядя в угол, он представлял себе торжественную картину: солнечный день, голубое небо,
на площади, пред Зимним дворцом, коленопреклоненная толпа рабочих, а
на балконе дворца, плечо
с плечом, голубой царь, священник в золотой рясе, и над неподвижной, немой массой людей плывут мудрые слова примирения.
Затиснутый в щель между гор, каменный, серый Тифлис,
с его бесчисленными
балконами, которые прилеплены к домам как бы руками детей и похожи
на птичьи клетки; мутная, бешеная Кура; церкви суровой архитектуры — все это не понравилось Самгину.
Сидели в большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая стена, тоже изрезанная окнами. По грязным стеклам, по
балконам и железной лестнице, которая изломанной линией поднималась
на крышу, ясно было, что это окна кухонь. В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина
с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом
с инкрустацией перламутром, буфет похож
на соединение пяти гробов.
Самгин видел, как разломились двери
на балконе дворца, блеснул лед стекол, и из них явилась знакомая фигурка царя под руку
с высокой, белой дамой.
Опускаясь
на колени, он чувствовал, что способен так же бесстыдно зарыдать, как рыдал рядом
с ним седоголовый человек в темно-синем пальто. Необыкновенно трогательными казались ему царь и царица там,
на балконе. Он вдруг ощутил уверенность, что этот маленький человечек, насыщенный, заряженный восторгом людей, сейчас скажет им какие-то исторические, примиряющие всех со всеми, чудесные слова. Не один он ждал этого; вокруг бормотали, покрикивали...
Зато после, дома, у окна,
на балконе, она говорит ему одному, долго говорит, долго выбирает из души впечатления, пока не выскажется вся, и говорит горячо,
с увлечением, останавливается иногда, прибирает слово и
на лету хватает подсказанное им выражение, и во взгляде у ней успеет мелькнуть луч благодарности за помощь. Или сядет, бледная от усталости, в большое кресло, только жадные, неустающие глаза говорят ему, что она хочет слушать его.
Но гулять «
с мсьё Обломовым», сидеть
с ним в углу большой залы,
на балконе… что ж из этого? Ему за тридцать лет: не станет же он говорить ей пустяков, давать каких-нибудь книг… Да этого ничего никому и в голову не приходило.
Он бросился писать, соображать, ездил даже к архитектору. Вскоре
на маленьком столике у него расположен был план дома, сада. Дом семейный, просторный,
с двумя
балконами.
Дворня
с ужасом внимала этому истязанию, вопли дошли до слуха барыни. Она
с тревогой вышла
на балкон: тут жертва супружеского гнева предстала перед ней
с теми же воплями, жалобами и клятвами, каких был свидетелем Райский.
Перед окнами маленького домика пестрел
на солнце большой цветник, из которого вела дверь во двор, а другая, стеклянная дверь,
с большим
балконом, вроде веранды, в деревянный жилой дом.
Он
с пристрастным чувством, пробужденным старыми, почти детскими воспоминаниями, смотрел
на эту кучу разнохарактерных домов, домиков, лачужек, сбившихся в кучу или разбросанных по высотам и по ямам, ползущих по окраинам оврага, спустившихся
на дно его, домиков
с балконами,
с маркизами,
с бельведерами,
с пристройками, надстройками,
с венецианскими окошками или едва заметными щелями вместо окон,
с голубятнями, скворечниками,
с пустыми, заросшими травой, дворами.
Тишина и теплота ночи были невыразимо приятны: ни ветерка, ни облачка; звезды так и глазели
с неба, сильно мигая;
на балконах везде люди и говор.
Не было возможности дойти до вершины холма, где стоял губернаторский дом: жарко, пот струился по лицам. Мы полюбовались
с полугоры рейдом, городом, которого европейская правильная часть лежала около холма, потом велели скорее вести себя в отель, под спасительную сень, добрались до
балкона и заказали завтрак, но прежде выпили множество содовой воды и едва пришли в себя. Несмотря
на зонтик, солнце жжет без милосердия ноги, спину, грудь — все, куда только падает его луч.
Мы вошли в чистые, круглые, освещенные сверху сени
с прекрасной деревянной лестницей и выходом прямо
на дворик,
с балконом.
Домы шли сплошной массой, в два этажа,
с непрерывной каймой висячих
балконов, похожих
на шкапы
с плотно затворенными дверцами.
А кучер все мчал да мчал меня, то по глухим переулкам,
с бледными, но чистыми хижинами, по улицам, то опять по полянам, по плантациям. Из-за деревьев продолжали выглядывать идиллии в таких красках, какие, конечно, не снились самому отцу Феокриту. Везде толпы;
на балконах множество голов.
Дом американского консула Каннингама, который в то же время и представитель здесь знаменитого американского торгового дома Россель и Ко, один из лучших в Шанхае. Постройка такого дома обходится ‹в› 50 тысяч долларов. Кругом его парк, или, вернее, двор
с деревьями. Широкая веранда опирается
на красивую колоннаду. Летом, должно быть, прохладно: солнце не ударяет в стекла, защищаемые посредством жалюзи. В подъезде, под навесом
балкона, стояла большая пушка, направленная
на улицу.
Балкон выходил
на Пассиг
с движущейся по ней живой панорамой судов, странных лодок, индийцев.
Начались шквалы: шквалы — это когда вы сидите
на даче, ничего не подозревая,
с открытыми окнами, вдруг
на балкон ваш налетает вихрь, врывается
с пылью в окна, бьет стекла, валит горшки
с цветами, хлопает ставнями, когда бросаются, по обыкновению поздно, затворять окна, убирать цветы, а между тем дождь успел хлынуть
на мебель,
на паркет.
Меня
с балкона увидели английские офицеры, сошли вниз и пригласили войти к ним «to drink a glass of wine» («
на рюмку вина»).
Вон тот холм, как он ни зелен, ни приютен, но ему чего-то недостает: он должен бы быть увенчан белой колоннадой
с портиком или виллой
с балконами на все стороны,
с парком,
с бегущими по отлогостям тропинками.
Ночь была лунная. Я смотрел
на Пассиг, который тек в нескольких саженях от
балкона,
на темные силуэты монастырей,
на чуть-чуть качающиеся суда, слушал звуки долетавшей какой-то музыки, кажется арфы, только не фортепьян, и женский голос. Глядя
на все окружающее, не умеешь представить себе, как хмурится это небо, как бледнеют и пропадают эти краски, как природа расстается
с своим праздничным убором.
На балконах уже сидят, в праздном созерцании чудес природы, заспанные, худощавые фигуры испанцев de la vieille roche, напоминающих Дон Кихота: лицо овальное, книзу уже,
с усами и бородой, похожей тоже
на ус, в ермолках,
с известными крупными морщинами,
с выражающим одно и то же взглядом тупого, даже отчасти болезненного раздумья, как будто печати страдания, которого, кажется, не умеет эта голова высказать, за неуменьем грамоте.
Мы все ближе и ближе подходили к городу: везде,
на высотах, и по берегу, и
на лодках, тьмы людей. Вот наконец и голландская фактория. Несколько голландцев сидят
на балконе. Мне показалось, что один из них поклонился нам, когда мы поравнялись
с ними. Но вот наши передние шлюпки пристали, а адмиральский катер, в котором был и я, держался
на веслах, ожидая, пока там все установится.
Все это сделано. Город Виктория состоит из одной, правда, улицы, но
на ней почти нет ни одного дома; я ошибкой сказал выше домы: это все дворцы, которые основаниями своими купаются в заливе.
На море обращены
балконы этих дворцов, осененные теми тощими бананами и пальмами, которые видны
с рейда и которые придают такой же эффект пейзажу, как принужденная улыбка грустному лицу.
Мои товарищи вздумали все-таки идти гулять; я было пошел
с ними, но как надо было идти ощупью, то мне скоро надоело это, и я вернулся
на балкон допивать чай.
Англичанин — барин здесь, кто бы он ни был: всегда изысканно одетый, холодно,
с пренебрежением отдает он приказания черному. Англичанин сидит в обширной своей конторе, или в магазине, или
на бирже, хлопочет
на пристани, он строитель, инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет, работает, он же едет в карете, верхом, наслаждается прохладой
на балконе своей виллы, прячась под тень виноградника.
Пока еще была свежая прохлада, я сделал маленькую прогулку по полям,
с маисом и виноградом, и воротился
на балкон, кругом обсаженный розовыми кустами, миртами и другими, уже отцветшими, деревьями.
Гошкевич вышел
на балкон, долго вслушивался и вдруг как будто свалился
с крыльца в тьму кромешную и исчез.
На одной вилле, за стеной,
на балконе, я видел прекрасную женскую головку; она глядела
на дорогу, но так гордо,
с таким холодным достоинством, что неловко и нескромно было смотреть
на нее долго. Голубые глаза, льняные волосы: должно быть, мисс или леди, но никак не синьора.
На одном
балконе, опершись локтями о решетку, сидела молодая женщина
с матовым лицом,
с черными глазами; она смотрела бойко: видно, что не спала совсем.
Несколько раз в продолжение дня, как только она оставалась одна, Маслова выдвигала карточку из конверта и любовалась ею; но только вечером после дежурства, оставшись одна в комнате, где они спали вдвоем
с сиделкой, Маслова совсем вынула из конверта фотографию и долго неподвижно, лаская глазами всякую подробность и лиц, и одежд, и ступенек
балкона, и кустов,
на фоне которых вышли изображенные лица его и ее и тетушек, смотрела
на выцветшую пожелтевшую карточку и не могла налюбоваться в особенности собою, своим молодым, красивым лицом
с вьющимися вокруг лба волосами.
Разговоры между ними происходили урывками, при встречах в коридоре,
на балконе,
на дворе и иногда в комнате старой горничной тетушек Матрены Павловны,
с которой вместе жила Катюша и в горенку которой иногда Нехлюдов приходил пить чай в прикуску.
Привалов свободно вздохнул, когда они вышли
на широкий
балкон,
с которого открывался отличный вид
на весь Узел,
на окрестности и
на линию Уральских гор, тяжелыми силуэтами тянувшихся
с севера
на юг.
Несколько громадных белых зданий
с колоннами, бельведерами,
балконами и какими-то странной формы куполами выходили главным фасадом
на небольшую площадь, а великолепными воротами, в форме триумфальной арки,
на Нагорную улицу.
Дальше, дети, глупость; и это, пожалуй, глупость; можно, дети, и влюбляться можно, и жениться можно, только
с разбором, и без обмана, без обмана, дети. Я вам спою про себя, как я выходила замуж, романс старый, но ведь и я старуха. Я сижу
на балконе, в нашем замке Дальтоне, ведь я шотландка, такая беленькая, белокурая; подле лес и река Брингал; к
балкону, конечно, тайком, подходит мой жених; он бедный, а я богатая, дочь барона, лорда; но я его очень люблю, и я ему пою...