Кроме картин, она перетащила к себе много и других вещей, дорогих ей по воспоминаниям; так, например, на подзеркальном столике, выложенном бронзою, помещались у нее стариннейшие сфероидальной формы часы с стоящим над ними Сатурном, под ногами которого качался маятник; несколько выступов изразцовой печи были уставлены фарфоровыми куколками пастушков, пастушек, французского гренадера, опирающегося на ружье, босоногого францисканца и даже русского мужичка
с балалайкой в руке.
Неточные совпадения
А вот за чем: из-под земли, что ли, или из-под арок гостиного двора явился какой-то хожалый или будочник
с палочкой
в руках, и песня, разбудившая на минуту скучную дремоту, разом подрезанная, остановилась, только
балалайка показал палец будочнику; почтенный блюститель тишины гордо отправился под арку, как паук, возвращающийся
в темный угол, закусивши мушиными мозгами.
Веснушчатое, безусое лицо его раскраснелось, серые, почти ребячьи глаза сладко щурились;
в обеих
руках нежно, как пушинку, держал он матросикову
балалайку с разрисованной декой и стонал...
Один рекрут,
с тем неестественным выражением, которое дает человеку бритый лоб, сдвинув на затылок серую фуражку, бойко трепал
в балалайку; другой без шапки, со штофом водки
в одной
руке, плясал
в середине кружка.
Он выщелкивал языком «Камаринскую» и
в то же время представлял
рукой, что как будто играет на
балалайке, между тем как молодой дворовый малый,
с истощенным и печальным лицом,
в башмаках на босу ногу, отчаянно выплясывал перед ним на песке.
Свидание
с Тиной вывело меня из забытья… Через десять минут она ввела меня
в залу, где полукругом стоял хор… Граф сидел верхом на стуле и отбивал
руками такт… Пшехоцкий стоял позади его стула и удивленными глазами глядел на певчих птиц… Я вырвал из
рук Карпова его
балалайку, махнул
рукой и затянул…
Ничто так раздражающе и щекочуще не действует на мои нервы, как подобные резкие переходы. Я задрожал от восторга и, охватив Тину одной
рукой, а другой махая
в воздухе
балалайкой, допел до конца «Ночи безумные»…
Балалайка с треском ударилась о пол и разлетелась на мелкие щепки…
Впрочем, надобно было видеть эту невысокую, сбитую, как железо, фигуру
с короткими, выгнутыми ножками и глянцевитой усатой рожей, когда он, бывало, под хмельком возьмет
в жилистые
руки балалайку, и, небрежно поглядывая по сторонам, заиграет «барыню» или,
с шинелью внакидку, на которой болтаются ордена, и заложив
руки в карманы синих нанковых штанов, пройдется по улице, — надо было видеть выражение солдатской гордости и презрения ко всему несолдатскому, игравшее
в это время на его физиономии, чтобы понять, каким образом не подраться
в такие минуты
с загрубившим или просто подвернувшимся денщиком, казаком, пехотным или переселенцем, вообще неартиллеристом, было для него совершенно невозможно.
(Выпивает чару разом и выливает оставшиеся
в ней капли на маковку головы своей, которую и приглаживает
рукой; потом берет
балалайку и оборачивается
с поклоном к Глебовскому.)